Стратегия обмана. Политические хроники

— Зачем такая строгая? — не унимался Родерик и уже тянул к Алекс обе руки.

Она отстранялась, лениво отбивалась от нежеланных объятий, но Родерик сопротивления будто и не замечал:

— Мы же уже одиннадцать лет вместе.

— Не вместе, а в одной упряжке. И убери от меня свои грабли.

— Чего ты такая нелюбезная? А может, с девочками ты не только кровь пьешь, а? Так я не хуже девочек. Ты попробуй, — и он попытался уткнуться лицом в шею Алекс, отчего та дернула плечом и задела его по носу.

— Я не пробую кровь с промилле.

— Да ладно — пьяненько захихикал Родерик, — ты же поняла, что попробовать… — сказал он и потянул руки к пуговицам на её кофте, но скоординировать движения пальцев не получилось, как и снять кофту с Алекс.

— У тебя всегда под градусом отказывает чувство самосохранения? — стальным голосом поинтересовалась она.

— Что такое? Я всегда собран, — мотнул головой Родерик и, наплевав на пуговицы, просунул одну руку под кофту, а другую уже не успел.

Терпение и учтивость кончились. Одним быстрым движением Алекс ударила Родерика кулаком в челюсть. Он повалился назад, слетел с кровати и растянулся на полу. Больше Родерик не двигался и ничего не говорил — будучи в отключке, он наверняка уже видел пьяные сны, которые поутру не вспомнит.

Алекс так и оставила его лежать на полу в своей комнате, а сама пошла в зал и всю ночь прощёлкала телеканалы, дабы зацепиться глазом хоть за один из них и убить время до утра. Через пару часов заслышав возню и тихий мат, она всё же заглянула в комнату, посмотреть как там Родерик — на полу он уже не лежал, а завернувшись в покрывало, скукожился на её кровати в позе эмбриона.

В семь утра Алекс вернулась в комнату и сдернула с Родерика плед:

— Вставай, пьяница, — командным голосом произнесла она, — собирайся на встречу.

Родерик заворочался, но глаз не открыл. Еще пять минут она трясла его за плечи, уговаривала, угрожала, в конце концов, надавала пощечин:

— Ты будешь вставать сукин сын, или нет!?

Родерик попытался подняться с кровати, опираясь на локти, при этом что-то бессвязно говоря и стеная одновременно. Через минуту словесной эквилибристики, у него получилась первая связная фраза:

— Стерва! — взвыл он, — ты же мне челюсть свернула!

Может, конечно, Алекс и не рассчитала удар, но не настолько же…

— Чего ты жалуешься, идиот, ты хоть помнишь, что вчера делал?

— Да пошла ты… — чуть ли не заплакал он, — как мне теперь встречаться с клиентом?

— Сильно болит? — смягчившись, просила она.

— А ты как думаешь? — огрызнулся он уже сев на кровать и обхватив голову руками.

— Ладно, дай я посмотрю.

Родерик пытался вяло отбиться от её попыток помочь, но всё же сдался. Алекс умелыми движениями прощупала всю нижнюю часть его лица и заключила:

— Не страшно, сейчас вправлю, и всё пройдет.

Когда после пары ловких движений раздался щелчок, и челюсть встала на место, Родерик взвыл еще больше и уткнулся лицом в подушку.

— Да что опять не так?! — не выдержала Алекс.

— Яс-сык, — простонал не своим голосом Родерик.

— Прикусил? — даже удивилась Алекс, после чего поднялась с места и заключила, — ну, и дурак.

— Сана ду-а. С-со ты с-елала?

Он сорвался с места и странными петляющими шагами помчался в ванну. Алекс же преспокойно дожидалась его в гостиной сидя на диване. Когда Родерик вернулся с мокрым лицом и волосами, в помятой рубашке и задранной брючиной то сразу пошёл в атаку:

— Ис-са тебя н-не конес.

— Зато челюсть вправила, — ехидно заметила Алекс, — как, не болит больше?

— А-ак я пойду на вст-есю?

— Умоешься, переоденешься и пойдешь.

— Не н-огу, — произнес он и заметался по комнате.

— А вчера ты как собирался? Какого чёрта тебя понесло в бар надираться? На радостях, что работа появилась?

Родерик метнулся к Алекс и упал перед ней на колени:

— Позалуйс-а, сходи на встресю внесто неня.

— Обойдешься, — холодно ответила Алекс.

— Ну, позалуйс-а, иначе н-не конес.

Алекс подалась вперед, чтобы сказать Родерику прямо в лицо:

— Конец тебе будет от алкоголя. Рори, возьми себя в руки, ты же спиваешься. Я это тоже проходила, но смогла же справиться. Первый муж помог, своеобразно, конечно, но я ведь завязала. И ты давай, не раскисай, мужик, соберись и иди.

— Не полусяес-я… — уронив голову на диван, пролепетал Родерик.

Алекс только скорбно вздохнула — с распухшим языком Родерик в ближайшие дни точно не переговорщик, а с похмельной физиономией так тем более. Пришлось брать всё на себя.

Встреча была назначена на десять утра в ресторане. Кто придет, Родерик не знал, о чём будет разговор — тоже. Как такое возможно, Алекс не понимала. Либо Родерик совсем пропил мозги, либо она что-то не смыслит в искусстве разведки.

— Он сан тебе всё с-ажет, — обещал Родерик, но Алекс слабо в это верилось.

Всё, что у неё было, так это номер столика, куда должен был проводить её метрдотель. Кто её там ждёт, человек богатый или среднего достатка, журналист, политик, бизнесмен или кто ещё, и как по этому случаю лучше одеться, Алекс не знала. К тому же её нервировала сама идея сидеть в ресторане, и настойчиво отказываться от предложенных блюд. Выбрав из скромного гардероба строгое неброское платье, на прощание Алекс еще раз порекомендовала Родерику меньше пить и отправилась на встречу.

Когда метрдотель проводил её не к столику, а в кабинет, Алекс поняла, что собеседник человек серьезный и обстоятельный, раз не хочет, чтобы их разговор получил даже призрачный шанс на огласку. Войдя в кабинет, она увидела солидного мужчину лет шестидесяти, довольно приятной наружности в абсолютно черной одежде. Заметив её, он приветственно встал во весь свой немалый рост, и только тогда Алекс заметила отличительный белый воротничок священника.

— Зовите меня Полом, — обходительно произнёс он, предлагая Алекс присесть. — Что желаете заказать?

— Спасибо, я уже завтракала.

За милой улыбкой на лице Алекс умело скрывала вихрь мыслей и далеко не самых приятных. Перед ней был явно какой-то церковный иерарх, не факт, что простой священник, судя по английскому произношению — американец. И вообще, как-то странно он на неё смотрит, видимо встреча стала сюрпризом и для него тоже — ожидал увидеть Родерика, а пришла женщина. Но смущен этот то ли священник, то ли еще кто-то явно не был, напротив, весь его вид говорил, что женская компания для него не в новинку и очень даже приятна.