Стратегия обмана. Трилогия

На новом заседании суда отец Матео понял, что не одного Антонова ему жаль во всей этой ситуации. Похоже, что и двое "серых волков", что так же присутствовали на заседании в качестве обвиняемых, не были причастны к покушению на папу.

– Какова была роль Седара Челеби в организации покушения на папу?
– спрашивал Агджу председатель суда.

– Он был посредником между "серыми волками" и болгарскими спецслужбами.

– Это не правда, - отвечал Челеби, - Агджа обвиняет меня в связях с Советским Союзом и Болгарией, но это невозможно. Наша "Федерация турецких демократических идеалистических объединений" организовала сотни антисоветских демонстраций в Лондоне, Цюрихе, Гамбурге, Франкфурте и других городах. Как Агджа может говорить здесь, что я связан с Советским Союзом?

Адвокат Антонова не упустил шанс и взял слово, чтобы обратиться к Челеби:

– За всё время следствия вы единственный раз упоминали Болгарию. В протоколе очной ставки с Агджой вы говорите ему: "Зачем ты хочешь впутать меня в эту историю с покушением? Она касается лишь тебя и твоих болгарских друзей". Почему вы так сказали? Вам известно что-либо о связи Агджи с болгарами?

– Я сказал так только потому, что Агджа сам говорил на очной ставке, что действовал вместе с болгарами и Антоновым. Я лишь повторил за ним. Я не знаю, правда это, или нет.

– Так вы знаете, были у Агджи контакты с болгарами или нет?

– Нет, мне ничего не известно.

Но даже после этого признания Агджа монотонно, словно читая заученный текст, произнёс:

– В Цюрихе я встретился с Челеби и Челиком. Мы говорили о помощи от Федерации. Договорились, что Челеби возьмет у Челенка три миллионов марок. Я просил Челеби связать меня с правыми террористами в Италии, чтоб иметь полезные контакты в Риме. В Вене за счёт Федерации Челеби снял мне квартиру, где я должен был отсидеться после покушения.

Челеби не выдержал и крикнул на него:

– Когда это мы говорили о покушении? Когда мы об этом говорили?!

Агджа ровным голосом произнес:

– Спокойно...
– и прошипел, - подлец...

Тут и адвокат Челеби крикнул Агдже:

– Негодяй!

В перепалку вмешался прокурор, и громко призвал всех к порядку. Заседание суда на этом прервали.

На следующий день суд принялся разъяснять такой несущественный, казалось бы, вопрос, а на каком языке говорили между собой Агджа и Антонов, пока готовились к покушению. Дело в том, что одна болгарская стюардесса-перебежчица уверяла всю западную прессу, что на работу в "Балкан" берут людей только со знанием английского языка. Агджа и говорил на следствии, что общался с Антоновым по-английски. Но Антонов заявил, что английского языка не знает вовсе.

– В компании я занимаюсь оформлением багажа пассажиров, - пояснял он.
– Для работы мне нужно знать лишь несколько английских терминов, не больше. Это пилоты должны знать язык досконально, от меня же этого никогда не требовали. Я учил французский язык. В болгарской авиации работают люди со знанием разных языков, кто английского, кто, французского, кто немецкого. Потому как я знаю французский, меня направили в Рим. Французский язык ближе всего к итальянскому языку.

– Но Агджа утверждает, что вы общались с ним на английском языке.

– Я никогда не встречался с этим человеком.

Через неделю Антонов на заседание суда не явился, о чём пояснил в письме:

"Прошло уже три года с того момента, как я несправедливо был задержан за чудовищное преступление, с которым не имею ничего общего. Я оклеветан человеком, которого никогда не видел. В результате этого состояние моего здоровья ухудшилось и вопреки моему желанию содействовать правосудию, что я делал всё время, к сожалению, не в состоянии отвечать так, как бы хотел, на вопросы суда, а также не могу пока являться на суд. Подтверждаю сказанное мною в ходе следствия со сделанными уточнениями. О своём решении я уведомил своих адвокатов и попросил их подробно разъяснить причины этого. Сергей Антонов".

Через четыре дня начался допрос владельца пансиона, где на три дня перед покушением остановился Агджа.

– Как был забронирован номер для Фарука Озгуна, которым представился Агджа?

– По телефону, - отвечал свидетель, - звонил мужчина, говорил на итальянском, но с ориентальным или скорее ближневосточным акцентом

– Агджа, кто бронировал для вас номер в пансионе "Иса"?

– Это был Тодор Айвазов.

– Свидетель говорит, что у звонившего был ближневосточный акцент. У Айвазова акцент мог быть только славянским. Так вы знаете, кто звонил в пансион?

– Я звонил сам, с помощью итальянского разговорника.

– Агджа, только что вы дали два взаимоисключающих ответа на один и то же вопрос. Так как же было на самом деле?

Агджа только разозлился и крикнул:

– Не буду отвечать, не буду отвечать!

Допрос владельца пансиона продолжался:

– Мы общались с Агджой на английском, - говорил он.
– Но он знал лишь несколько слов, а ключ попросил у меня жестом.

Адвокат Антонова тут же обратился к суду:

– Как же тогда Агджа может утверждать, что он общался с Антоновым на английском языке, если ни Антонов, ни он сам его не знают?

На этом заседания суда в Риме на некоторое время прекратилось. Выездная сессия в Турцию не состоялась за смертью свидетеля, и прокурор отправился в Штаты для допроса Пацьенцы. Судя по тому, что зачитали на римском заседании, Пацьенца был не так прост, как думал о нём отец Матео. Будучи арестованным и помещенным в американскую тюрьму, он не побоялся дать показания против американских спецслужб:

– В рамках СИСМИ, - читал прокурор показания Пацьенцы, - была создана специальная группа дезинформации, "Центр Малеутика". Её бюджет составлял полмиллиарда лир в год и это были деньги от ЦРУ. Целью центра было распространение в печати версий, служащих интересам спецслужб.

А далее Пацьенца заявлял, что покушение на папу римского дело рук итальянских и турецких неофашистов под покровительством американских властей.

Потом выездная сессия отправилась в Софию для допроса обвиняемых дипломатов.

Римские заседания возобновились только в новом году. Они проходили в полупустом зале - люди потеряли всякий интерес к этому запутанному суду. Отец Матео уже начинал опасаться, что за отсутствием зрителей его будет легко разглядеть в зале, но на выручку пришел Ник Пэлем, который всегда усаживался на место, стоящим перед отцом Матео, так, чтоб Агджа точно не видел священника.

И вот, наконец, приговор был зачитан:

– Сергей Антонов, Тодор Айвазов, Желю Василев, Седар Челеби, Орал Челик освобождаются за недостаточностью доказательств.