Стратегия

Я могу понять. Черт, я почти могла бы ей сопереживать. Почти.

– Наши родители не определяют нас, Елена. В отличие от наших действий. А твои отстойны.

Она краснеет до белого каленья.

– Отъебись, Фиона.

Я качаю головой, но теперь улыбаюсь.

– Ты уже меня наебала. И все же это я выхожу из игры с высоко поднятой головой.

И я ухожу, оставляя эскизы, Елену, и всю ее чушь позади.

В воздухе витает слабый рыбный запах. Я не хочу быть рядом, когда он станет сильнее. Потому что я оставила подарок и для Феликса. Операция "Гнилая Рыба", как нравится ее называть Айви.

В одно лето мы делали эту же шалость нашей сучке вожатой в бывшем лагере, размазав рыбий жир под ее койкой и внутри вентиляционной трубы. Называйте это небольшой местью за то, что она держала мою голову под водой, когда я не умела плавать, и за то, что сказала Айви, что та выглядит, словно флагшток, когда было очевидно, что моя сестра комплексует по поводу своего роста и того, что она самая худая девочка в лагере.

К концу лета вонь стала настолько невыносимой, что им пришлось делать дезинфекцию.

Но вентиляцию так и не отчистили, так что запах остался.

И хотя я хотела бы верить, что выросла с тех пор, мысль о рыбьем жире, что я намазала под столом Феликса и за таблицами в кабинете Елены, дает мне некое удовольствие. Возможно, отчасти мы никогда не вырастаем. И на удивление, я рада этому.

Декс

– ДЕКС, МУЖИК, ТЫ живешь в мечте!
– Шоки, один из моих лайнменов, дружески похлопывает меня по плечу, пока мы идем к нашим машинам.

– Не моей мечте, - ворчу я.

"Мечта" в представлении Шоки - это куча женщин, что в данный момент следует за мной по пятам. Трусики в моем шкафчике. Твиты с предложениями минета, подрочить, анилингуса, и еще черти знает чего, связанного с членом. Женщины торчат в ожидании возле моего таунхауса. Поджидают меня перед тренировкой. Не то чтобы это в новинку.

Все игроки сталкиваются с подобным. Но количество этих инцидентов и их напор сводят меня с ума.

– Декс.
– Красивая блондинка медленной походкой шагает к нам. На ней надета моя джерси, или то, что напоминает ее, потому что она закатала рукава и завязала полы в узел, чтобы оголить живот.
– Ты кажешься уставшим. Я бы с удовольствием устроила тебе массаж.

И они поджидают меня после тренировки.

Я качаю головой, сбрасывая ее руки с себя и продолжая идти. Шоки же сбоку от меня замедляется.

– О, сладкая, не трать на него свое время. Почему тебе бы не пойти со мной, чтобы составить компанию в ванной после тренировки?

Девушка смотрит на меня, словно пытается понять, поддамся ли я. Но я не прекращаю идти.

Достаю ключи, и вот я уже в машине. Шоки уводит девушку, а я откидываюсь на спинку и просто вдыхаю запах кожи сидений.

Все равно, кто ты, каждый парень немного сумасшедший, когда раздает автографы и получает свой первый большой чек. Вы должны быть бесчеловечным, чтобы не почувствовать этого. Некоторые слишком сходят с ума, покупая все, что попадется, и ничего не сберегая на потом. Другие покупают несколько дорогих штучек и затем им удается притормозить. Я? Я купил таунхаус и машину.

Мои друзья ожидали, что я выберу грузовик или, может, внедорожник. Но они ошибались. Я влюбился в милый маленький голубой Астон Мартин Vanquish. Дрю мгновенно захотел такой же, но Анна убедила его в том, что живя в Нью-Йорке, автомобиль не нужен. Теперь ему приходится издали восхищаться моим. Неудачник.

Вероятно, я слишком большой для этой машины, но меня это не волнует. Я люблю ее. И прямо сейчас она - мое святилище. Ладно, она станет таковым, как только я уберу многочисленные напшиканные духами записки и кружевные трусики, что будто снег, покрывают мое лобовое стекло. От всех людей, что трогают мою машину, у меня дергается глаз.

– Ебаный ад...
– я делаю вдох, выбрасывая весь беспорядок на пассажирскую сторону машины - потому что отказываюсь возиться с этим мусором - и захлопываю за собой дверцу.

Этому нужно положить конец. Скоро. Я не привык, чтобы меня так сильно преследовали. Мне это не нравится. Совсем.

Что хуже того? Все не утихает. А лишь нарастает. Прямо сейчас я - предмет каждой долбанной секс-шутки в спорте. Возможно, мне не стоит смущаться. Но я смущен. Моя кожа слишком натянута, а в желудке будто свинец застыл. Каждый раз, как ко мне подходит женщина, испытывая свои возможности, я чувствую себя, словно снова учусь в старшей школе.

Потирая затылок, я завожу машину и выезжаю со стоянки. Я наслаждаюсь процессом вождения, растворяясь в мурлыканье двигателя и том, как машина откликается на наименьшее мое прикосновение. Слишком скоро я подъезжаю к дому.

Вот только моя улица оказывается заблокирована несколькими репортерами и группками отчаянных телочек - и даже нескольких парней, которых, предположительно, я еще не отшивал по туалетам. Я объезжаю здание с обратной стороны и паркуюсь в небольшом каретном гараже.

Двигатель щелкает, пока я сижу здесь, не желая выбираться наружу.

Департамент PR-команды любит этот беспорядок. Я получаю внимание - не по вине наркотиков или насилия, но из-за целомудрия, что по их мнению - скрытая золотая жила. Больше билетов продается, больше выходов в СМИ.

Айви говорит мне, будто я должен просто выйти и признаться, что встречаюсь с Фи. Или она так говорила, пока я не задал ключевой вопрос "И ты веришь, что они просто оставят ее в покое?" Нет. Айви не смогла заверить меня в этом.

Я думаю о Фи, единственной идеальной вещи в моей жизни. Я хочу уберечь ее, защитить от этого безобразия. Просто удержать ее. Навсегда. Она моя. Моя, чтобы защищать. И реально плевать, если кто-то посчитает меня из-за этого пещерным человеком. Потому что, откровенно говоря, Фи вытягивает из меня этого пещерного человека и ставит его во главе всего.

Но истина ударяет меня, словно молот, в грудь. Прямо сейчас, учитывая все происходящее дерьмо, Фи не нужно ни от чего защищать, за исключением самого меня.

Глава 32

Фиона

Я ВСТРЕЧАЮСЬ С папой в нашем любимом китайском ресторане на Мотт-стрит. У нас с ним нет почти ничего общего, но мы разделяем глубокую и неизменную любовь к супу с пельменями и на равных охотимся за лучшими вариантами мест, где можно их отведать. Несмотря на мои расшатанные нервы, я проскальзываю в кабинку из красного потрескавшегося кожзаменителя, ощущая предвкушение.