Страж

Бесчисленное количество раз это также подразумевало то, что я стаскивала её голой с дивана, одновременно кричала на какого-то подцепленного ей неудачника, чтобы он нашёл свои штаны и убирался оттуда нах*й, пока я не прибила его.

Дверь A, Дверь Б, дверь В.

Вид за каждой из них был удручающе похожим, и как бы я с этим ни справлялась, казалось, вид никогда не менялся.

Не думаю, что я осознавала, насколько привыкла к пьяной маме, пока не обнаружила, что смотрю в лицо своей прежней маме. Я почти не знала, что сказать этой более резкой, бдительной и до боли в сердце более знакомой версии моей матери, которая сейчас сидела напротив меня за столом.

— Что с ним не так? — спросила мама, посмотрев на меня, затем так же резко на Джона. — Этот парень. В чём проблема?

Никто из нас не ответил. Мама не хотела униматься.

— Джон? — подтолкнула она.

Джон бросил на меня неодобрительный взгляд. Затем, подумав о мамином вопросе, он покачал головой. Я наблюдала, как то, что могло быть румянцем, через несколько секунд превратилось в гнев.

— Он извращенец, — сказал наконец Джон.

Я уставилась на него.

— Что?

— Этот парень извращенец, Эл. Он обращается с тобой как с проституткой.

Я шлёпнула Джона по руке. Сильно.

— Господи, Джон. Серьёзно? И откуда тебе это точно известно?

Джон смерил меня убийственным взглядом.

— Ты действительно хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос, Эл? Здесь? Перед мамой?

— Нет, — вмешалась мама, подняв руку. — Пожалуйста, не надо.

Вздохнув, словно нам уже удалось исчерпать её материнские способности, она посмотрела на меня, как будто не зная, что сказать мне дальше. Оттягивая время, она пальцами заправила свои вьющиеся тёмные волосы за ухо. Я наблюдала, как она это делает, видя, как седые волоски теперь вплетаются в более тёмные пряди, которые я всегда любила.

Я всегда думала, что моя мать была красивой.

Что-то в этой мысли сдавило мне горло.

Это также напомнило мне об отце, достаточно резко, чтобы я отвела взгляд, чувствуя, как усиливается боль в груди.

— Элли-птичка, — сказала она, вздыхая. — Ты уверена, что Джон не прав? У твоего брата обычно хорошее чутьё на людей.

— Бл*дь. И ты туда же, — вырвалось у меня, прежде чем я смогла это остановить. — Ты даже не познакомилась с ним, мам.

— И всё же. Твой брат…

— Знает не так много, как думает, — сказала я, свирепо глядя на Джона. — Джейден не извращенец. Мы нравимся друг другу. Он музыкант. Музыкант с хорошей работой. Это больше, чем я могу сказать о ком-либо в этой грёбаной семье…

Мама поморщилась от моих выражений, от чего я почувствовала себя только хуже.

Это также ещё больше подтолкнуло меня к гневу и обороне.

— Работа? — возразил Джон. — Чем он занимается?

— Он работает в МедиаТеке, разрабатывает видеоигры, — огрызнулась я, повернувшись к нему лицом. — Он работает над продолжением того приключения в виртуальной реальности в космосе, которое они только что показали в ленте Texxi в прошлую пятницу. И он, вероятно, зарабатывает за месяц больше, чем ты за год.

Джон фыркнул, явно не впечатлённый.

— Послушай, — произнесла я. — В чём твоя проблема?

— Ты, Эл, — сказал он, свирепо глядя на меня. — Ты — моя проблема.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Это значит, что ты ведёшь себя странно уже несколько недель! — сказал Джон, вскидывая руки и выпрямляясь в кресле. — Что, чёрт возьми, на тебя нашло в последнее время? На днях ты меня просто кинула. Мы должны были пойти в ту галерею на Норт-Бич… помните? Значит, я иду искать тебя, думая, что тебя вызвали на работу, и у тебя не было времени предупредить меня, и я узнаю от Касс, что ты и твой новый парень просто… Я не знаю… ушли. Она сказала, что не видела тебя в квартире около трёх дней. Что ты сказалась больной…

— Джон. Ещё раз, — повторила я, с усилием сдерживая свой гнев. — Мне двадцать два. Ты понимаешь это, да? Мне двадцать два чёртовых года!

— Так ты можешь просто кинуть меня? Ты можешь притвориться исчезнувшей и не дать мне знать, что с тобой всё в порядке? Мисс «Мне двадцать два чёртовых года»? Потому что я думал, что это обычная вежливость. Я думал, так поступают взрослые в отличие от детей, которым может сойти с рук вести себя как безответственные, самовлюблённые засранцы.

Я уставилась на него, наполовину не веря своим ушам.

Несмотря на это, я силилась промолчать, прикусив губу, чтобы не сказать что-нибудь настолько резкое, как то, что мне хотелось озвучить. Факты об его собственном романтическом прошлом, которые едва ли знала мама. Факты, которые Джону ужасно стыдно было бы услышать, даже если бы мамы тут не было.

Но я этого не сказала.

Может быть, братско-сестринская связь сильнее, чем я думала.

Или, может, это потому, что я определённо понимала — что бы его ни беспокоило, это не совсем то, что он говорил.

Ну, не только это.

В карих глазах Джона скрывалось больше, чем он был готов выразить прямо сейчас, может, потому, что рядом была мама, может, потому, что он просто не хотел говорить об этом вслух.

Я знала, что Джону не нравился Джейден.

Он не делал из этого секрета.

В конце концов, я заставила их познакомиться, и Джейден тоже не очень-то привязался к Джону. Я знала, что отчасти это могло быть из-за того, что Джейден подслушал, как Джон назвал его сталкером в ту ночь, когда Джон зашёл без предупреждения, чтобы вручить мне подарок на день рождения.

И как бы мне ни нравилось прикидываться дурочкой, я знала, что отчасти претензии Джона правда заключались в том, что он считал Джейдена извращенцем, как он это называл. Зная Джона с его дерьмовыми замашками старшего брата, он думал, что Джейден использует меня.

И ладно, между мной и Джейденом в этом плане происходило что-то странное. Я знала это. Но предположение Джона, что во всём виноват Джейден, действительно разозлило меня.

Возможно, с Джейденом я была другой, чем с другими парнями.

Ну и что? Разве это плохо?

Они все докапывались до меня, когда я не хотела встречаться с парнями, так что я правда не понимала, чего они паникуют сейчас, когда я более-менее открыто встречалась с кем-то конкретным.

Джон должен радоваться за меня. Касс и Джон оба должны быть счастливы за меня. Это первый раз, когда у меня завязалось что-то настоящее… с кем бы то ни было. По сравнению с Касс и большинством моих школьных подруг, это практически делало меня Девой Марией.

Ну, не в плане секса, а в плане парня, по крайней мере.