Страж

Затем, вспомнив, что он увидел, когда они, наконец, сняли блокировку с его света, Ревик почувствовал, как его снова захлёстывает волна ярости.

Эта ярость исказилась, сосредоточив большую часть своего накала на матери Элли и его начальнике.

«Брат, я понимаю, — послал Вэш мягче. — Я знаю, что это причиняет тебе сильную боль. Пожалуйста. Нам тоже больно. Поверь нам в этом. Кали, кажется, считает важным, чтобы этот человек не был убит. Это для общего блага, брат Ревик…»

«К чёрту ваше общее благо».

Ревик отправил эти слова прежде, чем понял, что собирается ответить.

За этим последовало ещё более напряжённое молчание.

«Ревик, — мысли старого видящего сделались жёсткими. — Брат, ты обещал мне. Ты обещал, что сможешь прислушаться к мудрости Совета в этом вопросе. Что ты сможешь отложить в сторону свои личные чувства, когда дело дойдёт до решений, влияющих на общее благополучие…»

Ревик снова покачал головой, стиснув зубы.

Затем, чувствуя, как его ярость усиливается, разгораясь в его свете как в печи, он выбросил старого видящего из головы.

Как только ему это удалось, он быстро сплёл вокруг себя плотный щит.

Через несколько секунд этот щит превратился в сплошной блок света.

Он обернул этот блок вокруг своего aleimi против них всех — не только Вэша и Совета, не только Охраны Семёрки, но и Кали тоже.

Более того, он оставил искру своего гнева за пределами этого поля, энергетический эквивалент вывешивания таблички «отвали», где все, кто подходил к нему, могли это видеть, чтобы они на сто процентов знали, что щит — это не просто то, что он избегает своих чувств.

Он не хотел, чтобы они думали, что он потерял контроль.

Он хотел предельно ясно дать понять, что это не несчастный случай или просто временная оплошность в суждениях. Это моральный вызов им всем. Это преднамеренный акт, возможно, даже политический. Не Ревик тут действовал иррационально.

А они. Они были теми, кто потерял свой грёбаный разум — или, по крайней мере, потерял свои моральные ориентиры. Они были теми, кто потерял перспективу.

Ревик, возможно, и не смог бы одолеть их или преодолеть блоки, которые они ставили вокруг него, когда хотели лишить его зрения, но он, чёрт возьми, мог посылать собственные сообщения. Он также мог не слышать их голоса, по крайней мере, в течение ограниченного времени.

Освободившись от отвлекающих их мыслей и света, Ревик снова сосредоточился на доме в ремесленном стиле через дорогу от того места, где он стоял.

Держа свой свет и разум подальше от Барьера, чтобы Охрана Семёрки не смогла его вырубить, он слегка сдвинулся вправо, чтобы лучше видеть из-за деревьев, где он стоял. Он оглядел протяжённость улицы в обе стороны, отметив, насколько тихо было даже на улице, идущей вдоль парка.

С другой стороны, сейчас полдень, и это жилой район.

Все были на работе.

Ну, большинство людей было на работе.

Джейден должен был уйти на работу примерно через три-пять минут.

Учитывая отсутствие ограничений, Ревик не стал бы усложнять задачу.

Скорее всего, он воспользовался бы своим светом, чтобы всё выглядело как несчастный случай. Он бы подтолкнул человека выйти на проезжую часть — или, возможно, броситься с моста Золотые Ворота, поскольку это было популярным местом для самоубийц. Пусть те ублюдки, которые знали, что он натворил, думают, что у него на самом деле появилось что-то вроде совести.

Ревик, однако, не мог сделать ничего из этого. Он вообще не мог использовать свой свет. Ему ни за что не дали бы доступ к его aleimi– структурам для таких вещей.

С другой стороны, пистолет тоже был чертовски простым вариантом.

Пистолет немного сложнее объяснить, с точки зрения того, кем и чем был Джейден, но до тех пор, пока это нельзя было связать с Элли, Ревика это не особо волновало.

Пригнувшись пониже среди деревьев, он прислонился боком к булыжной стене, которую выбрал прошлой ночью. Вытащив пистолет из-под длинного кожаного пальто, которое было на нём, он проверил патронник и магазин, хотя проверял и то, и другое уже много раз. Он не хотел рисковать осечкой. Он вообще не мог позволить себе никаких ошибок.

Даже с пистолетом он решил действовать проще.

Он рассматривал более сложные сценарии.

Он подумывал о том, чтобы инсценировать ограбление, возможно, в парке.

В конце концов, он решил, что что-то конкретное слишком рискованно.

Могли быть свидетели.

Более того, если есть конкретная история, значит, могли быть факты, которые противоречили этой истории, вещи, не имели смысла или не сходились.

Нет, лучше просто пристрелить этого ублюдка.

Даже если бы это вызвало вопросы, явная расплывчатость и необъяснимость этого сработали бы на пользу Ревику. Вообще говоря, музыкантов-программистов не убивали профессиональные наёмники. Как бы то ни было, местные копы иногда сталкивались с подобными странными вещами.

По большей части они просто оказывались где-нибудь в папке с нераскрытыми делами.

Переместив свой вес назад, чтобы оказаться лицом к дому, Ревик сильнее прижался к низкой стене, положив руку с пистолетом и сам Глок на предплечье, которое теперь покоилось на плоской части крошащегося камня и кирпича. Выровняв вес тела и прицелившись, он расслабил дыхание и приготовился ждать. Он не хотел задерживаться здесь надолго, на случай, если кто-нибудь случайно заметит его либо со стороны парка, либо, что ещё менее вероятно, с улицы.

В результате он не хотел выходить на позицию слишком рано.

Обычно он занимал место за час или около того до момента, когда ожидал увидеть цель, но это сработало бы лучше, если бы он мог прийти, уйти и исчезнуть до того, как кто-либо, кроме Совета, вообще узнает, что он приехал в Калифорнию.

Ревик только-только выскользнул из-за стены и дерева, когда открылась дверь в передней части дома. Он напрягся, наблюдая, как Джейден повернулся, подхватывая рюкзак, когда тот упал ему на руку, а потом полез в карман джинсов за ключами. Ревик видел, но не слышал, как он выругался, уронив ключи на настил крыльца, и остановился, чтобы поставить свою дорожную кружку, наполненную чем-то дымящимся — вероятно, кофе — прежде чем нагнуться за ключами.

Ревик задержал дыхание, держа пистолет поудобнее.

Он мог видеть человека достаточно хорошо.

Он увидел, как блеснул серебром его браслет, бледно-зелёный ободок гарнитуры. Его взгляд остановился на тщательно уложенных чёрных волосах, тёмной кожаной куртке, дизайнерских джинсах, красной рубашке, облегающей мускулистое, но стройное тело.

Ревик прекрасно его видел.

Несмотря на это, он ждал, пока Джейден выйдет из тени крыльца.

Пока он думал об этом, мужчина-человек закончил возиться со своим ключом в замке входной двери. Закончив с засовом, он повернулся, повыше закинул рюкзак на плечо и взял с перил свою кофейную чашку.