Страж

Я выдернул из ножен Тень-Шаль, и клинок отозвался дрожью нетерпения. Моя Тень уже вилась вокруг меня, разрастаясь и набирая мощь. Давно я не выпускал генерала вспомнить молодость и повеселиться.

— Тени вперёд! — крикнул я.

Мы рванулись навстречу тварям.

Я видел краем глаза, как Элвина метнула «лунную бомбу», и её Тень вспыхнула серебристым маревом. Лия тоже метала артефакты.

Рион и Тар слаженно прикрывали девушек, пока те засыпали тварей бомбами, заставляя их снизить скорость.

А впереди уже росла чёрная туша с жёлтыми, пустыми глазами.

Я нырнул в сторону, когда её лапа взрезала воздух, и ударил в подмышку — туда, где у этих тварей был суставной шов.

Тень-Шаль вошёл в плоть почти без сопротивления.

Тварь глухо взревела — но не упала.

Вместо этого она сделала то, чего я не ожидал: отступила на два шага и встала прикрывать другую. Пламенники поливали их огненными заклинаниями и горящими артефактами. И тварям огонь явно не нравился. Одна из тварей угодила в огненную ловушку, и большая ринулась к ней.

— Они вытаскивают раненых! — крикнул я, отступая. — Не давать им собираться!

Я рубанул по второй твари.

В спину ударил жар — Пламенники били сплошными волнами огня. Спина нагрелась.

Где-то впереди один из кузнецов в огненной мантии перегнул палку: он, видимо, решил, что сам сможет вырезать полстаи.

Он с ревом бросился вперёд, размахивая зартефактным молотом. Две твари отскочили в стороны, а третья нырнула прямо ему под руку. Он даже крикнуть толком не успел — когти полоснули по его боку, и кровь тёмным фонтаном хлынула на траву.

— Тар, прикрой! — рявкнул я, рванув туда.

Я едва успел схватить его за ворот мантии и дёрнуть назад.

Тень-Шаль ткнулся в челюсть твари, вбивая клинок до рукояти. Пламенник швырнул в тварь какой-то мелкий уголёк, и запах палёного мяса смешался с криками.

Ильга, возникшая с другой стороны, вскинула руки, и воздух вокруг её ладоней на миг стал белым от жара.

— Отходи! — крикнула она. — Прикрою!

Уговаривать меня не пришлось. Я успел оттащить Пламенника на несколько шагов, и тут всё вспыхнуло.

Огненный взрыв срезал половину склона вместе с остатками твари.

— Никогда не спорь со стихией, лунный мальчик! — крикнула Ильга с торжествующей улыбкой.

Я оставил свою Тень на страже и наклонился проверить, жив ли раненый.

— Живой, — выдохнул я. — Лия!

Она уже была рядом — сорвала с нагрудного кармана артефактный бинт и быстро приложила к ране. Пламенник хрипел, но приходил в себя.

— Я передам его Белотканникам, — сказала Лия, даже не глядя мне в глаза. — Иди.

Я кивнул и обернулся. На склоне была мясорубка.

Твари и люди сражались так близко, что порой разглядеть, где кто, было невозможно.

Но было ещё кое-что. Я видел, как одна из чёрных туш протянула лапы и потащила за собой раненого сородича. Другие твари заслонили их живым кольцом.

Это не была слепая ярость голодных по Ноктиуму существ.

— Давим! — выкрикнул Юрг. — Не давайте им сгруппироваться!

Я рванул обратно в бой. Ильга мелькнула рядом, её огонь обжигал кожу даже через доспех.

Она била короткими залпами, с какой-то едва сдерживаемой радостью.

— Хочешь, чтобы я тебя спасла снова? — выкрикнула она, когда я с размаху рассёк ещё одну тварь по горлу.

— Нет, спасибо. У меня аллергия на твои методы, — отозвался я, отшвыривая тело.

Бой продолжался. Твари падали, а наши отряды теснили их к обрывц. Где-то слева Остен — я видел его и других элунцев. Он орудовал мечом без расчёта, с такой ненавистью, словно вымещал всю боль.

Когда одна из тварей почти снесла ему шлем вместе с черепом, он даже не отступил. Просто шагнул вперёд и вогнал клинок в брюхо твари до самой крестовины.

Лия оторвалась от раненого Пламенника, метнулась туда и в последний миг подняла щит Тени, когда вторая тварь прыгнула на него сверху.

Остен даже не обернулся. Он рубил, как одержимый и кричал что-то неразборчивое.

— Горите в пекле! — он орал так, что голос сорвался. — За Элун!

Твари начали отступать. Пламенники продолжали поливать их огнем, стражи и Тени носились по холму, разбивая связки, добивая оставшихся и преследуя тех, кто теперь пытался унести ноги. Или лапы.

Когда последняя тварь упала, вокруг стало так тихо, что я слышал собственное дыхание.

Небо налилось свинцом.

— Дождь будет, — сказала Ильга. — Это хорошо. Потушит траву.

— Трава здесь и так мёртвая, — тихо ответила Элвина. — Здесь всё мёртвое.

Я медленно вытер лезвие Тень-Шаля о край плаща и огляделся.

Ветер шевелил мантии Пламенников — их маги сжигали тела тварей. Белотканники уже вовсю сновали, оказывая помощь нашим раненым. Стражи разбредались обратно по своим местам.

Юрг подошёл ко мне и тронул за локоть.

— Это были их разведчики. Теперь они знают, что мы идём. И будут готовы.

* * *

Лагерь разбили у подножия высокой скалы, накануне финального перехода. До Элуна оставался один дневной переход.

Огонь костров выхватывал из темноты лица — усталые, полосатые от сажи и крови. Кто-то дремал, опустив голову. Кто-то сдержанно пил разбавленное вино из походных фляг. А кто-то, как Юрг, уже час методично точил клинок.

Я присел у края костра, вытянул ноги и устроил Тень-Шаль у себя на коленях. Ветер таскал пепел по земле.

— Эй, Ром, — раздался знакомый хриплый голос.

Я поднял глаза.

Хван возвышался надо мной с ухмылкой, в которой было больше жизни, чем во всём этом лагере вместе взятом.

— Живой, смотри-ка, — сказал он, присаживаясь рядом. — А я уж думал, что ты окончательно вжился в роль сияющего Лунного рыцаря и не снисходишь до простых людей вроде меня.

— Ты перепутал меня с кем-то другим, — буркнул я. — Я только сегодня лишился шлема с павлиньим пером.

— Какой кошмар, — Хван состроил трагическую мину. — Надеюсь, в штабе выдают новые? С серебряными бубенцами?