Страж

Варейн тяжело вздохнул. Его форма вдруг показалась на размер больше — как будто он сжался под ней. Салине кивнула.

— Я расскажу Герцогу, — сказала она. — Расскажу всё, что видела сама и слышала от других. Без прикрас. Уверена, Герцог поймёт всё правильно.

Я повернулся к Пергию.

— Но я хочу, чтобы он встретился и с тобой. Полагаю, это поможет ему принять верное решение.

Пергий медленно кивнул. Его глаза были мрачными, как чёрные зеркала.

«Как пожелаешь. Я встречусь. Но в Альбигор не войду. Ни один из нас не должен быть внутри вашего города. Это напугает людей».

— Они всегда будут бояться, — ответил я. — Но если хотят выжить, им придётся пересмотреть взгляды.

* * *

Элун провожал нас солнцем — блеклым, тусклым, словно тоже пережившим осаду. Оно еле-еле пробивалось сквозь пыль, поднимавшуюся от площади.

Мы выстроились перед главными воротами. Позади — руины, наспех сколоченные стены, свежие артефактные заплатки и чёрные пятна пожарищ, которые даже магия не смогла отмыть. Впереди ждала дорога в Альбигор.

А между этим — толпа элунцев, выстроившаяся вдоль стен. Все, кто ещё мог стоять.

Они не молчали. Наоборот. Слышался гул, выкрики, чьи-то имена. Кто-то бросал — ветки, платки, даже старые жетоны. Комендант, в броне, которую он так и не снял со дня финального боя, стоял на возвышении. Варейн не говорил речь. И правильно. Всё, что можно было сказать — мы уже сказали. Друг другу. Себе. Тем, кого оставили в пепле.

Я стоял впереди колонны. У нас был порядок. Даже теперь. Особенно теперь. Потому что мы уезжали не как выжившие. А как те, кто сделал невозможное — и теперь уходил, неся с собой память о великой битве.

Позади шли Пламенники. Колонну Пламенников вёл Химваль, и воины затянули новую песню.

— Стражи! По команде! — крикнул я, и голос отдался в зубах.

Мы шагнули вперёд одновременно. Чётко. Без запинки.

— Спасибо вам! — раздалось из толпы.

— Защищайте Альбигор, как защищали нас!

Мы шли по площади. По вычищенному, но всё ещё пахнущему гарью камню. Артефактные повозки уже ждали нас внизу. Я чувствовал, как за спиной дрожала Элвина — не от страха, от усталости. Лия держалась ровно — мы не обмолвились и словом с того разговора. Тар уже по привычке держал руку на эфесе клинка. Рион посылал девицам воздушные поцелуи, а Хван… Хван, как обычно, что-то жевал.

Когда мы подошли к повозкам, я резко поднял руку. Колонна застыла. Люди начали рассаживаться — кто в грузовые драйлеры, кто в открытые повозки. Пыль клубилась под ногами.

Ворота Элуна начали закрываться. Медленно, как скрежет зубов старого зверя.

И тут Элвина заговорила. Тихо, но так, что слышали все, кто был ближе:

— Я и не понимала, насколько Сойр был прав, когда говорил, что мы вернёмся из Элуна другими людьми…

Я не ответил. Только посмотрел на неё. Мои ребята и правда вернулись другими. Повзрослели на годы всего за несколько лун.

* * *

Мы подошли к Альбигору на рассвете. Башни ещё дремали, но ворота уже приказали открыть. Путь домой был свободен.

У южных скал я оглянулся. Твари стояли там — неподвижные, почти сливавшиеся с тёмным камнем. Пергий — на полкорпуса впереди. Его силуэт словно был соткан из самой тьмы. Дальше идти они не могли — на подступах к городу им было негде прятаться от солнца.

Я коротко кивнул, прощаясь.

«Береги себя, повелитель», — прошелестел голос Пергия.

— Вы тоже.

Повозки тронулись.

Альбигор ждал нас. Альбигор уже обо всём знал.

Люди вдоль улиц, на балконах, даже на крышах — кто в одежде кланов, дорогих мантиях, в грязных обносках. Все наблюдали за нашим возвращением. И если провожали нас как героев, то встречали… С подозрением.

Слухи всегда опережают армию. И слухи, как всегда, оказались щедрее на детали: гибриды, пожар, восстание, чума, магическая буря, бунт Пламенников. Ах да — и союз с тварями. На фоне вымыслов эта правда всё равно казалась самой невероятной.

На одной из площадей, где расходились дороги Лунорождённых, Пламенников и Белотканников, мы остановились, чтобы попрощаться.

— Большая честь для нас биться бок о бок с вами, — сказал Юрг Ной и крепко пожал руку магусу Химвалю.

— Будем рады видеть вас в Огненном Чертоге, — отозвался Химваль. — Наши двери открыты для вас, огненные братья!

Пальцы Ильги задержались на моём рукаве.

— Помнишь уговор?

— Моллюски, — кивнул я. — Синие. В том ресторане.

Она криво усмехнулась.

— Забудешь — поджарю тебе задницу и пущу на рагу.

— Я всё равно несъедобный, так что лучше подожди моллюсков, — сказал я и коснулся её щеки на прощание.

Отряды разделились. Белотканники — их было меньше всех — юркнули в переулок. Пламенники зашагали дальше, к своему кварталу. А мы — самое многочисленное и самое потрёпанное войско — направились на свой уровень.

И едва мы ступили на землю квартала Лунорождённых, к нам с Юргом тут же подбежал слуга в ливрее.

— Вас желает видеть Герцог, — торопливо сказал он. — Вас, Юрг, и стража Рома.

Мы с Юргом переглянулись и одновременно вздохнули.

— Кажется, поедим мы в следующей жизни…

Зал для совещаний был всё тем же. Холодным, строгим, величественным. Он напоминал не резиденцию, в которой живут люди, а музей.

Герцог Варейн сидел на импровизированном троне. Как всегда, в чёрном, руки были скрещены на груди. Глава клана наградил нас тяжёлым взглядом и жестом велел располагаться. Рядом с Герцогом был Тарен Сойр — он едва заметно кивнул нам. По левую руку — Салине. Уж не знаю, как, но магистр выглядела отдохнувшей и куда опрятнее нас с Юргом.

— Докладывайте, — велел Герцог. — Кратко и по сути. Факты, а не слухи. Слухов я наслышался достаточно.

Салине заговорила первой. В первую очередь, она говорила о гибридах. О найденной лаборатории, гнёздах, измененной структуре. Юрг рассказал о битве за Элун. А вот о том, как форт спасся, предоставили говорить мне.

Герцог подался вперёд.

— Значит, это правда, страж Ром? Ты привёл тварей, чтобы помочь Элуну отбиться от гибридов?

Я шагнул вперёд.

— Да, Герцог. Точнее, сперва они спасли меня, когда я упал со стены прямо в лапы гибридов. А потом выяснилось, что вместе у нас получается крошить их куда эффективнее.