Страж

Дилижанс тронулся, и я вздохнул:

– Мне стоит сказать тебе спасибо, Гертруда. Ты пошла на слишком большие жертвы.

– Ерунда, – ответила она. – Колдунья, страж, теперь еще и магистр. На ведьму не липнет никакая зараза. И вообще, это ты разреши мне поблагодарить тебя за помощь.

– Можно и мне сказать спасибо, – вмешался Проповедник. – Не забудьте, что я не только спас ваши жизни, но и молился Господу так истово, что он забрал ваших врагов к себе.

Несмотря на горечь в душе, я рассмеялся. И Гера вместе со мной.

История пятая Чертов мост

– Другого способа уйти из жизни он найти не мог, – мрачно сказал я.

Бургомистр, стоящий рядом со мной, едва слышно вздохнул, и его упитанное лицо, украшенное щеточкой жестких усов, стало еще более несчастным и озадаченным, чем пять минут назад.

Я подошел к самому краю моста, глянул вниз, в белесую бездну ущелья, на дне которого вилась черная лента горной реки.

– М-да… Когда это произошло?

– В начале ноября, – ответил бургомистр. – Пришел сюда, встал на край и сиганул вниз.

– Думаю, все его кости превратились в крупинки, – сказал Проповедник, стараясь не подходить к краю. – У него явно были не все дома, раз он на такое решился.

Настроение у меня было хуже некуда. Я рассчитывал добраться до Котерна, где меня ждали дела, но этот тип влез в дилижанс, умоляя о помощи.

– Вы уверены, что самоубийца был стражем?

– Уверен. Когда его отскребли от камней, то нашли кинжал с черным лезвием и сапфиром. У кого, кроме вас, они еще есть?

– Хороший вопрос. Свидетели его смерти были?

– Конечно нет. Здесь редко кто появляется в это время года. Перевалы уже засыпаны снегом, теперь до весны через них в Жмут при всем желании не доберешься. Ездят кружным путем, через Котерн, а там уж по предгорьям.

– Тогда кто же его нашел?

– Местный художник. Он часто сюда приходит – рисует Волосы хульдры.

Чертов мост, удивительно длинный для того, чтобы не падать, сложенный из серых, с зеленым налетом камней, немного горбатый и неказистый, висел над пропастью лишь благодаря гению неизвестного строителя, упираясь в возвышающиеся над ним отвесные скалы. С одной из них срывалась текущая с плато река, превращаясь в огромный, белопенный водопад, бесконечно падающий в ущелье, поднимая в воздух тучу ледяных брызг. Они оседали на камнях и перилах, превращаясь в ледяные наросты и сосульки. Водопад был настолько близко от моста, что казалось, ревущий поток зацепит тебя и утащит следом за собой в пропасть.

– Однако и зрение у вашего художника. Как у орла. – Я вновь посмотрел вниз и едва смог различить отдельные камни. – Кто занимается расследованием?

– Никто, – пожал плечами губернатор. – Властям Дерфельда не интересны самоубийства.

Я скрипнул зубами. Не в правилах стражей умирать таким образом. За всю свою жизнь я не слышал ни об одном, кто бы решил уйти из жизни. Стражи погибали постоянно, но вовсе не оттого, что кидались с мостов.

– Получается, он погиб около двух недель назад. Следовательно, его уже закопали?

– За кладбищенской оградой, так как священник запретил хоронить совершившего смертный грех на святой земле.

– Город хоть что-то полезное сделал? – Я начал свирепеть.

Лежать стражу на неосвященной земле – оскорбление для Братства.

– Конечно. Магистрат отправил письмо в Арденау с курьерской службой, приложив к нему описание кинжала.

– А сам клинок?

– Полагаю, с ним поступили согласно закону.

– Хотел бы я на него взглянуть…

Бургомистр пожал плечами и осторожно поинтересовался:

– Так вы разберетесь, что произошло?

Я задумчиво посмотрел на него:

– Вы же сами сказали, перед нами обычное самоубийство.

Он погладил усики и произнес, словно размышляя:

– За свою жизнь я видел только трех стражей. Ни один из них не собирался сводить счеты с жизнью. Конечно, не знаю, как насчет этого парня – встретиться с ним не пришлось, но, мне кажется, здесь нечто иное. В Дерфельде последнее время творится что-то странное. Не спрашивайте что – я не знаю. Это ощущение, а оно меня еще никогда не подводило.

Проповедник, не желая больше находиться на мосту, который исключительно по капризу Провидения все еще висел между небом и землей, начал ныть, что здесь нам все равно не узнать ничего интересного. Вопреки обычаю, на этот раз я был с ним совершенно согласен.

– Есть спуск вниз?

Бургомистр живо кивнул:

– Да, но не здесь. Следует вернуться в Дерфельд и оттуда пойти по старой южной дороге. Часа за полтора можно добраться.

– Не быстрый способ, – промолвил я, подув на озябшие пальцы.

Пугало так не считало. Оно оказалось на краю перил, сделало шаг и рухнуло вниз. Проповедник успел только ахнуть.

– Странное чувство юмора у вашего приятеля, – сказал бургомистр, который, как и я, смотрел на камнем падающее Пугало. – У него явно какие-то проблемы с головой.

Это было забавное утверждение, притом что затылочная часть головы бывшего бургомистра города Дерфельд напрочь отсутствовала.

– Так вы поможете? – спросила душа.

– Посмотрю, что можно сделать, – уклончиво ответил я.

– Другой тоже так сказал, – ответил бургомистр.

– Другой? – нахмурился я. – В Дерфельде есть еще страж?

– Да. Приехал дня три назад.

– Имя помните?

– Я и ваше имя не спрашиваю. Память на имена чужаков у меня еще при жизни была плохая.

– Кто тебя так? – Проповедник не смог скрыть своего любопытства.

– Любовник жены, – ответил бургомистр, пощупав рану. – Знаю, выглядит ужасно.

– Его нашли?

– На следующий день. И их судьба гораздо менее завидна, чем моя.

– Хм, но вы-то все еще тут, – сказал я.

Он покосился на мой кинжал, со вздохом произнес:

– Не могу оставить свой город. Нынешний бургомистр неопытен, а я здесь тридцать лет управлял, каждую травинку знаю. Помогаю ему, чем могу.

Еще одна неутешная душа, считающая, что ей рано в лучшие миры. На своем веку я таких повидал – не счесть.

Бургомистр остался вздыхать на мосту, а я отправился в город по серпантину дороги, тянущейся вдоль старых скал Агалаческих гор. Проповедник догнал меня через десяток минут, с нетерпением спросив: