Страждущий веры

Глава 24. Маленький демон

1527 г. от заселения Мидгарда, Утгард

Дорога назад вышла гнетущей. Встретив туатов у лабиринта, Вейас показал клыки вэса и скомандовал собираться в обратный путь. Ничего не выпытывали. Хорошо! Не хотелось рассказывать про Безликого. Мне бы никто не поверил, порой я сама себе не верила, и всё же он спас нас. Если не он, то кто? Может, я схожу с ума?

Мы быстро миновали Хельхейм и Заледенелое море. Как только последний из отряда ступил с зимника на сушу, лёд затрещал. Потеплело. Впереди багряным заревом вспыхнул рассвет. Солнце показалось всего на пару часов, мелькнуло неуловимым алым кругляшом и, испугавшись зимней мглы и мороза, скрылось за горизонтом. Завтра оно вернётся, и завтра его будет больше. В воздухе уже томилась весна.

Пустынная тундра осталась за спиной — три недели прошли в тягостном молчании. Мы ночевали в предгорьях Утгарда. Сидели у костра с туатами. Микаш куда-то запропастился, и я могла поговорить с Веем, не опасаясь, что нас подслушают. Он злился на меня с самого выхода из лабиринта, отмахивался либо грубил, словно я чем-то ему досадила.

«Что с тобой?» — спросила я мысленно.

«А сама не понимаешь? — взвился брат. — Как ты могла с ним переспать?! Я переживал, что он напал на тебя, но теперь вижу, что ты сама ему позволила. Я ещё мог понять, если бы ты выбрала Петраса или Странника, но этот напыщенный простолюдин! Ты же с ним грызлась постоянно. Чем он лучше меня?!»

Я удивлённо вытаращилась:

«Что за глупая ревность?! Ты же сам не пропускаешь ни одной юбки. Почему я не имею права развлекаться так же, как и ты?»

«Он был для тебя только развлечением?»

«Нет, всё было не так, как ты подумал. Я... я не могу этого объяснить. Пожалуйста, не проси. Мне очень стыдно».

Я всхлипнула. Сидевшие рядом туаты с любопытством покосились на нас. Я отвернулась к костру.

«Если он был для тебя только развлечением, докажи это — заставь его уйти. Тогда я прощу тебя».

Вей походил на ребёнка, закатившего истерику из-за того, что ему не досталась игрушка. Микаш же столько сделал для нас!

— Хорошо, — сказала я вслух после недолгого раздумья.

Встала и направилась туда, где полчаса назад скрылся Микаш. Спину сверлил недоверчивый взгляд брата и ещё с полдюжины встревоженных взглядов туатов.

Микаш избегал меня всё это время, а я — его. Боялась, он выскажет вслух то, что я сама о себе думала. Это ведь был его первый раз, почти как насилие или ещё хуже. Но я ни о чём не жалею: тогда мне казалось самым правильным подарить Безликому свою любовь и кажется до сих пор, несмотря даже на то, что он меня бросил. Я расскажу Микашу всю правду, и будь что будет!

След ауры увёл далеко от лагеря в лес к костерку между сосновых стволов. Микаш сидел перед ним, привалившись спиной к дереву.

— Уходи, я хочу побыть один, — отозвался он на скрип снега под моими торбазами.

К дымной горечи примешивался запах крови. В отблеске пламени сверкнуло лезвие ножа. Микаш остервенело царапал себе запястья. Там уже живого места не осталось!

— Что ты делаешь? Я же просила не обтёсываться! — закричала я, нависнув над ним.

— Не всё, что я делаю, связано с тобой, — огрызнулся он, но резать себя перестал. — Чего надо?

Я уселась рядом и, вглядываясь в трепещущее пламя, набралась мужества.

— Ты должен уйти.

— Вы хотите бросить меня посреди гор? Чего и следовала ожидать от Сумеречников! — в сердцах сплюнул он.

— Нет, когда вернёмся в Урсалию.

Резкие слова больше не задевали. В нём говорили отчаяние и одиночество. Безликий советовал не показывать мужчинам жалости, и я собиралась помочь Микашу по-другому.

— Не нужно больше спасать нас. Если Вейас хочет стать рыцарем, то должен полагаться только на себя, иначе когда-нибудь с ним случится то же, что и с ищейкой Йордена. Твоя помощь делает людей беспечными. Не рискуй больше ради чужих трофеев, не воруй чужие судьбы и цели. Они не стоят твоей жизни и не станут твоими никогда. На самом деле ты лучше любого из Сумеречников и достоин гораздо большего. Защищать людей от демонов можно без ордена. Бедные селяне и бюргеры с удовольствием примут помощь. Ты ведь сам этого хотел, помнишь?

— Больше не хочу! — выкрикнул на мою заученную наизусть речь Микаш.

Я попыталась взять его за руку и успокоить, но он отстранился.

— Тогда чего ты хочешь? Ты свободен, ты не должен никому служить. Ты можешь делать всё — просто пожелай.

— Я желаю быть властелином Мидгарда и чтобы ты стала моей женой. Как думаешь, сбудется? — Я покачала головой. — Так не спрашивай, чего я хочу! Почему я не сдох в лабиринте?!

Микаш полоснул по запястью так сильно, будто хотел отрезать ладонь.

— Перестань!

Я схватилась за нож. Микаш дёрнул рукоять на себя. Лезвие соскочило, разрезало мою рукавицу и задело кожу. Выступила кровь. Микаш выронил нож и отпрянул.

— Прости, я не хотел!

— Как хочешь.

Я подняла нож и спрятала его в мешок на поясе. Хорошо бы меч отобрать, а то ещё, не приведи Безликий, начнёт им себя кромсать. Встала и пошла обратно в лагерь. Надоело. Пускай сами со своими истериками разбираются.

Микаш вернулся, когда мы навьючивали ненниров, проскользнул тенью к своему жеребцу и ехал в хвосте, ни с кем не заговаривая.

Весна наступала короткими днями, зарождалась в горных долинах, вспучивала лёд на речках, капелью падала с ветвей, зверьём выпрыгивала из-под копыт. С солнечным светом и теплом возвращались и ощущения в теле. Мы покидали сумеречный мир вечного холода, где блуждали бесплотными духами, и вновь облачались в телесную оболочку. С ней наваливались и проблемы, которые мы, казалось, оставили за пределами Утгарда.

Отряд растянулся цепочкой по дну узкого ущелья. Снег тускнел и собирался в твёрдые комья, размокал и хлюпал под копытами. Река пробивалась из-подо льда и журчала тоненьким ручьем совсем рядом. Над нашими головами нависали ледники, предвещая сходы лавин.

Вейас со мной не разговаривал две недели после памятной ссоры. Я не выдержала и снова напросилась на свару, на этот раз открыто:

— Что мы будем делать, когда приедем в Урсалию?

— Чтобы меня приняли в орден, я должен привезти клыки вэса домой, — безучастно отозвался брат.

— Если мы вернёмся, отец меня больше никуда не отпустит. Я просижу затворницей в четырёх стенах всю жизнь! — Вейас неопределённо повёл плечами. — Мы могли бы отправиться в Эскендерию, поступить в Университет. Помнишь, ты хотел? Один умный человек сказал мне, что простые пути ведут в никуда. Если ты хочешь чего-то добиться, то к этому надо прикладывать все силы. Путь мыслителя не менее почётный, чем путь воина. Пускай сейчас твои идеи кажутся смешными, но со временем они захватят умы и поведут людей за светом потухших звёзд туда, куда даже богам трудно представить, — вдохновенно повторяла я слова Безликого. — Призвание рыцаря никогда не было твоей стезей, и эти клыки добыл не ты, а Микаш. Всё закончится плачевно, если ты продолжишь следовать за чужой судьбой.

— Это Микаш тебе сказал? Разве ты не понимаешь? Это его я видел в пещере Истины. Это он забрал мои регалии и тебя в придачу. Почему ты его не прогнала?! — последняя фраза эхом разнеслась по скалам, грозя опрокинуть снежные глыбы.

Я обернулась. Туаты смотрели на нас во все глаза. Микаш плёлся в хвосте. Слышал ли?

— Я не могу ему приказывать. Он свободный человек, — угрюмо ответила я.

— Разве ты не понимаешь? Он пляшет под твою дудку. Мы все только это и делаем! — Вейас вдавил пятки в конские бога и помчался догонять Асгрима.