Страждущий веры

— Хочешь мою сестру? — спросил он, когда затуманенный болью взгляд стал более осознанным. Микаш смог только промычать в ответ. — Забирай: она вся твоя. Я уезжаю вот с этим, — Вейас достал из сумки клыки вэса и помахал ими перед бледным лицом медведя. — А ты отправишься с моей сестрой, куда она скажет.

— З-за-а-а-плачет, — едва слышно прохрипел Микаш.

— Утешится. Она выберет тебя, уже выбрала. Я не надеюсь, что ты чем-то лучше, но ты хотя бы ей не брат. Запомни, если причинишь ей вред, — Вейас снова потянул меч из ножен, — я стану мстительным духом и буду мучить тебя до конца твоей жизни так, как тебе и не снилось. Клянусь моей любовью к ней!

— С-с-сберегу, — просипел Микаш и добавил неожиданно твёрдо: — Клянусь!

Вейас снова надавил ему на шею. Медведь обмяк, провалился в сон. Вейас закинул вещевой мешок на плечи и, поцеловав сестру в лоб, зашагал прочь.

Глава 25. Видения на горе Мельдау

1527 г. от заселения Мидгарда, Подхолмовое царство туатов, Лапия

Зелье помогло. Я проснулась бодрая и посвежевшая. Хотелось нежиться в тепле шкур и улыбаться всему миру. Когда валяться надоело, я откинула шкуры и свесила ноги с лавки, едва не наступив на разбитое зеркальце. Осколки валялись по полу. Я опустилась на корточки и собрала их в раму один к одному. Изломанным отражением на меня посмотрел маленький демон и истаял, как не было.

— Вейас!

Я оглянулась по сторонам.

— Он ушёл, — отозвался с порога Микаш.

Распаренный до красноты, мокрые волосы сбились, потемнели и напоминали баранью шерсть. Видно, тоже ходил к тёплым источникам.

— Когда вернётся? — спросила я, убрав зеркало.

— Никогда. Он забрал клыки и уехал. Три дня назад, — ответил Микаш после долгой паузы. Капли воды с волос оставляли потёки на рубашке.

— О чём ты? Мы же вчера пили с ним отвар.

— Сонное зелье. Он усыпил нас на три дня и уехал. Он не вернётся.

— Нет, ты не понял! Он не мог меня бросить, — я засмеялась. Что за несуразности он несёт!

— Лайсве, это правда, — Микаш оставался убийственно серьёзен. — Вейас уехал в Ильзар.

Я затрясла головой, не хотела ему верить. На каменном стуле валялась походная одежда: серые шерстяные штаны с рубашкой. Я стянула с себя дурацкое платье.

— Что ты делаешь? — Микаш подошёл вплотную, тревожно вглядываясь в моё лицо. Его глаза воспалились то ли от купания, то ли от долгого сна.

Я же в одном исподнем! Поспешила одеться.

— Поеду. Если потороплюсь — нагоню. Не мог Вей меня бросить. Он собирался исполнить мою мечту!

От отчаянья думать не получалось. Хотелось вернуть время обратно: не пить злосчастный напиток, выспросить всё до конца.

— Даже если не нагоню, поеду домой. Там и встретимся.

— Лайсве! — Микаш обхватил меня за плечи сзади. На мне же рубашка не застёгнута! — Он не хотел, чтобы ты ехала за ним. Он хотел, чтобы ты исполнила свою мечту сама. Я помогу.

— Вы сговорились?! Ты прогнал его, чтобы остаться со мной! — Я развернулась и хлестнула его по щеке так, что ладонь загудела. — Говори! Говори, что произошло!

— Я не могу. Ты расстроишься ещё больше, — Микаш попятился, не отрывая от меня взгляда, и закрыл собой проход.

Я с визгом бросилась на него, вцепилась в рубашку. Он обхватил меня и встряхнул, пеленая нитями телепатии. Я обрывала их, извивалась, колотила его руками и ногами, кусалась. Даже привкус крови во рту не остановил бушующей внутри ярости. Изничтожить! Холодный, неприступный истукан — ничего не чувствует!

Хлопнула дверь, послышались шаги, возгласы. Четыре руки стягивали меня с Микаша.

— Ненавижу! Присосался, как пиявка! Все соки из нас выпил! — я извивалась, пытаясь добраться до него. — Убирайся! Живи сам! Своим умом! Никому ты не нужен! Ты зло! Моя мечта — чтобы ты сдох! Почему ты ещё здесь?!

— Выйди! — перекричала меня Эйтайни.

— Нет! — хрипел Микаш.

— Выйди, иначе она себя изведёт!

Он исчез, но я не успокоилась ни на йоту. Это конец! Я никогда не была одна, не представляла жизнь без брата, как будто половину отрезали по живому. Кровоточит. Больно, аж нет сил. Остаётся только умереть.

— Пустите! Пустите, я поеду за Вейасом! — последняя попытка вырваться.

Я обмякла. В раскалённом мареве показалось встревоженное лицо Асгрима. Он уложил меня на лавку и погладил по волосам. Под руку попалась плошка, и я запустила ею в него. Он едва увернулся и выскочил из зала. Я побежала следом, чтобы выцарапать глаза. Дверь оказалась заперта. Я лупила по ней кулаками, орала. Ногти ломались, костяшки разбивались в кровь. Лоб бы тоже разбился, если бы оставались силы. Я повалилась на пол, всхлипывая, отупев, дышала с трудом и молила о смерти.

Дверь отворилась. Меня подняли на руки и снова отнесли на лавку, приставили к губам чашку, но я не хотела пить. Сжала зубы. Зажмурила глаза. Отстали. Ушли.

Пробил озноб. Они в сговоре. Снова с Веем что-то сделали — Эйтайни, Асгрим, Микаш. Я должна вызволить брата, как он вызволил меня из плена Странника, должна придумать способ, чтобы вывести их на чистую воду. Мы с Вейасом будем вместе. Мы клялись!

Я собралась с силами и села. Туатская служанка принесла еду. Я сделала вид, что ем, выхватила поднос и оглушила её. До того как подоспела подмога, я выбралась из зала и помчалась к потаённому водопаду. Стражники бежали следом. Я петляла по коридорам, чтобы их запутать. Оторвалась, свернула к памятному месту, нырнула под струящийся изумрудный каскад. Аура брата звала — родная, светлая — горела путеводной звездой впереди. Галерея закончилась подземными казематами, пустыми, только в последней клетке на полу лежало тело.

— Лайсве, — тихо позвал брат.

— Я здесь!

Я дёрнула за решётку. Заперта! Я схватила факел и принялась искать ключ. До моего плеча дотронулись. Я обернулась. За спиной стоял Микаш и печально улыбался.

— Помоги, туаты нас предали! — попросила я.

— Помогу.

Микаш достал из-за пазухи большой ажурный ключ, отпер замок и вошёл в клетку.

— Лайсве! — испуганно выкрикнул Вейас.

Микаш выхватил меч и, словно сквозь масло, проткнул его грудь с левой стороны. Убил! Он убил моего брата! Микаш рассмеялся и глянул на меня жуткими разноцветными глазами.

— Ты моя! Никто нам больше не помешает! — закричал он, превращаясь в тёмного суженого из моих снов.

Возле его ног лежал не Вей, а Огненный зверь, поверженный, растерзанный тьмой. Пламя опадало с его шкуры. Он умирал!

— Не-е-ет!

Я бросилась на мерзкую тварь. Она обхватила меня руками, обездвижив, и поцеловала в губы, вливая в рот тьму.

Я очнулась посреди гостевого зала. Обошлось? Меня отпустили?

Дверь была не заперта. Я прихватила меч и рванула наружу, побежала в темницу.