Стрекоза в янтаре и клоп в канифоли

— А что… было? — продолжая сидеть в сугробе, оторопело пучился на неё сосед.

— Я гуляла! А ты на меня бросился! — отползала на четвереньках Юлька, не в силах подняться на дрожащие ноги.

По внутренним ощущениям вроде толком и не испугалась. Но колотило её немилосердно.

— Я?! — ещё больше обалдел мужик, оглядываясь.

— Извращенец! — продолжала машинально лепетать Юлька, полностью поглощённая попыткой встать. — Насильник!

— Я?! — внезапно опомнился сосед, подскочив на ноги.

Всё-таки известный бизнесмен — а такие долго в прострации не валяются. Шок прошёл, и он готов к ликвидации чрезвычайной ситуации, в которой выглядел не лучшим образом.

— Вам помочь? — подался, было, убийца к своей непонятно как нарисовавшейся жертве.

При этом не стесняясь разглядывая её фонарище, с которого смыло грим.

— Не подходи! — взвизгнула Юлька, на этот раз от души.

Белая ящерка материализовалась над его башкой в задумчивой позе созерцателя собственных безобразий.

— Не подхожу, — спокойно и чуть вкрадчиво молвил сосед, выставив перед собой ладони. — Только успокойтесь. И скажите: с вами всё в порядке? Я вам ничего не повредил? Может, скорую вызвать? — не слишком искренне предложил он пригласить свидетелей своего злодеяния.

— Чтобы мой муж узнал, как меня валяют под заборами всякие проходимцы? — стервозным голоском оттарабанила Юлька, наконец-то, взгромоздив себя на ноги.

Не в её интересах, чтобы данный инцидент получил огласку. Заставить соседа «не распространяться» можно лишь одним способом: изобразить собственную крайнюю незаинтересованность в огласке. Непременно в истеричных тонах: с такими дамочками мужики предпочитают вообще не связываться. Так что будет молчать, как миленький — прочитала Юлька в его глазах.

— Как я могу вам компенсировать?.. — привычно переступил к торгу этот делец, невольно морщась.

Впервые почувствовал дискомфорт в костюме, под который набилось снега. Тот растаял, намочив всё, до чего дотянулся. Даже на лёгком ноябрьском морозце то ещё удовольствие.

— Никак! — выпалила Юлька вполне искренно, демонстративно отступив на пару шагов. — Если мой муж узнает об этом, я такого ему наговорю! — пригрозила она, продолжая разыгрывать карту «истеричная блондинка». — Тебя посадят за изнасилование!

— Муж не узнает, — пообещал сосед тоном психиатра, профессионально поддакивающего пациенту. — Это не в моих интересах.

— Вот и заткнись! — стервозно оборвала его Юлька, развернулась и посеменила к своим воротам.

Она опасалась расспросов. Его, как всякого здравомыслящего человека не мог не терзать вопрос: как он дошёл до жизни такой? Собирался себе отъехать из дома — во дворе за воротами фырчала машина. И вдруг ни с того ни с сего респектабельный психически здоровый мужчина выперся за ворота, которые так и не открыл. На улице набросился на бабу, к которой не испытывал ни малейшего интереса — вообще не замечал. И всё это в бессознанке. Любого этакие перегибы психики могут свести с ума — даже самых стрессоустойчивых.

Для логического завершения спектакля требовалось уйти, не оглядываясь. Закрепить желание мужика больше никогда не связываться с мутной стервой — даже не являться в её дом с извинениями. Но у белой провокаторши плохо с логикой.

Юлька обернулась, заслышав звуки погони за спиной. Глянула через плечо:

— Вот же тварь!

Пришлось рвать когти, на ходу выуживая из кармана брелок от ворот и калитки. Поскольку бедолага сосед вновь взялся за старое. В постепенно дубеющей на морозце одежде гнался за ней с целью убийства в состоянии бессознанки.

Юлька верно рассчитала время нажатия кнопки открытия. Протиснулась в полуоткрытую створку и навалилась на неё изнутри. Щеколда клацнула, в калитку грохнуло. После чего ожидаемо раздался стон вперемежку с матюгами.

Если приложился к металлу всем телом, скорая нужна ему — испугалась Юлька. Прислушалась: он уходил, что-то бормоча про «вчера» и «больше никогда». Вот будет номер, если они встретятся в приёмной одно и того же психиатра. Товарищи по несчастью — иначе не скажешь.

По дорожке к дому она шествовала с видом человека, не обременённого нуждой борьбы за выживание. В прихожей её встретила Ирма Генриховна:

— Боже, деточка! Что с тобой?

— Поскользнулась, — без малейших усилий, соврала Юлька, стаскивая боты. — Загремела прямо в сугроб на обочине. А когда поднималась, снова упала. Нога подвернулась.

— Мне показалось, будто чем-то сильно ударили в калитку, — придирчиво уточнила старушка, помогая расстегнуть куртку.

— Руки замёрзли, — нашла Юлька объяснение и этому, демонстративно шевеля покрасневшими пальцами. — Не удержала калитку, вот и грохнула ею. Ирма Генриховна, можно вас попросить?

— Чаю? — понятливо кивнула старушка и поплыла на кухню.

Юлька вскарабкалась на тумбочку под окном и дальше на подоконник. Вытянулась, пытаясь разглядеть и расслышать: не вернулся ли часом зомби? Царящая на участке и за ним тишина удовлетворила: не вернулся. Она сползла обратно на пол. Покрутила головой в поисках мучительницы: ящерка безмятежно раскачивалась, свесившись на хвостах с притолоки.

— Я уловила принцип их действия, — уведомила жертва своего убийцу. — Твои зомбаки плохо двигаются. А стоит их, как следует, тряхнуть, приходят в себя. Так что ты не радуйся прежде времени. Ещё посмотрим: кто кого?

Белая поганка проигнорировала брошенный ей вызов. Покачивалась и пялилась на Юльку немигающими глазками. Очень вдумчиво пялилась, изучающе, что настораживало.

Обдумывая, насколько мелкая нечисть обучаема — и стоило ли ей объяснять её просчёты — Юлька поднялась в спальню. Сбросила с себя боевое снаряжение разведчика, решив, что на этот раз горячая ванна в самый раз. Она вот только полежит минуточку, отдохнёт и…

— Опять?

На этот раз она тащилась по не асфальтированной, но вытоптанной до каменного состояния улице. Под палящим солнцем. Между каменными коробками строений с плоскими крышами, крытыми гигантскими коричневыми листьями. Мимо навесов из обычных тряпок, растянутых меж кособоких палок. Тащилась и разглядывала мельтешащих повсюду людей.

Ну, в принципе, не сильно ошиблась: с виду типические арабы. Даже скорей индусы, ибо загар у них южней южного. Огромные чернущие глаза под такого же цвета причёсками. Цепкие взгляды и широкие улыбки — в большинстве своём редкозубых ртов. Но, в целом, красивый народ.

Головы от солнца не прячут — видать, они у них «противоударные». На женщинах практически такие же наволочки, как на ней. Только подлинней, гораздо чище и подпоясанные разнообразными поясами. У кого-то простой верёвкой, а у кого-то кожаными полосками. А у некоторых прямо-таки шедевральными: подлинными предметами искусства. Так изыскано расшиты нитками, бусами и даже перьями, что залюбуешься.