Стрела Гильгамеша

– Кофе, – сказала она, – большую чашку. Самую большую… А из еды что у вас есть? – При этом она пренебрежительно посмотрела на печенье и булочки, выложенные за стеклом.

Выяснилось, что из еды есть горячие бутерброды с ветчиной, сыром и еще с чем-то. Тетка заказала четыре штуки и, получив чашку кофе, размерами напоминавшую (пардон) детский ночной горшок с ручкой, прихватила еще восемь пакетиков сахара. Отнеся чашку подруге, вернулась и заказала себе обычный капучино.

Когда принесли бутерброды, Мария вылакала уже полчашки кофе и набросилась на еду, как голодный тигр на антилопу.

Бутерброды оказались разными. Первым Марии на зуб попался самый непритязательный, без изысков, с ветчиной и сыром, но исчез он мгновенно, Надежда и глазом моргнуть не успела.

– Со вчерашнего дня не ела, упадок сил! – прочавкала Мария, уловив ее удивленный взгляд.

– Так бы сразу и говорила, – вздохнула Надежда, потом нахмурилась и подошла к окну.

У входа в «Тенистый уголок» творилось что-то невообразимое. Подъезжали многочисленные машины, из них высыпали люди в форме, кто-то кричал в громкоговоритель что-то строгое, затем вывели в наручниках парочку охранников, администратора, еще одну женщину, которая в прошлый раз рявкнула на Надежду, когда та притворялась уборщицей. Потом пошли санитары, некоторые прямо в несвежих халатах, за ними врачи и лаборанты, и Надежда сообразила, что берут всех по принципу «потом разберемся».

Она не очень удивилась, увидев, что распоряжается всем та самая девица, которая угостила ее в свое время сигаретами. Не зря она там толклась все время, наверняка засланный казачок от полиции или от ОМОНа.

Тем временем из дверей вывели ту бабу, которая изображала жену Венедиктова. Ее-то за что? За компанию наверное.

С удовлетворением отметив, что фальшивая жена Венедиктова движется неуверенно, чуть прихрамывая, очевидно, ожог от сигареты давал себя знать, Надежда вернулась за стол. Мария в упоении расправлялась с очередным бутербродом. Этот оказался с курицей и салатом.

– Ты хоть не заглатывай так, подавишься, – проворчала она просто так, чтобы что-то сказать.

– Что там случилось? – спросила Мария, окончательно прикончив бутерброд.

– Похоже, «Тенистый уголок» накрылся медным тазом, полиция там вовсю орудует. Одно плохо: кровавый карлик опять сухим из воды выйдет, гуляет где-то.

– Он куда-то повез Кирилла… – «Уже, значит, Кирилл…» – многозначительно подумала Надежда, но вслух ничего не сказала. – Он совсем другим человеком стал, – продолжала Мария, – когда Илья Семенович ему установку дал.

– Ой! – Надежда подскочила на стуле. – Забыла совсем! Ты знаешь, что с Ириной случилось? Убили ее!

– Что-о? – Мария подавилась третьим бутербродом, с копченым мясом и аккуратно засунутыми внутрь маринованными огурчиками.

Она долго кашляла, потом пила воду под осуждающими взглядами клиенток салона красоты. Надежда в это время излагала ей все, что увидела утром по телевизору в криминальных новостях.

– Кошмар какой! И это я сама позвонила Армену, сказала, что его там ждет убийца Инки, а они еще один труп нашли? Ну ты меня и подставила!

– Я?! – возмутилась Надежда. – Да я-то при чем? Когда я уходила, она была жива-здорова! Ты, кстати, про меня ничего не говорила, имя мое не упоминала?

– Нет. Просто назвала адрес и сказала про Инку. А у них дело висит нераскрытое, он даже обрадовался… Но что с этой заразой Ириной случилось-то?

Надежда не слушала, уже набирала номер знакомой журналистки Лили Путовой, с которой не раз пересекалась по поводу своих расследований.

Лиля была девицей гренадерского роста, за что получила от коллег и недоброжелателей кличку Лилипутова. Надо сказать, она на прозвище не обижалась, но не потому, что характер был хороший. Нет, характер у Лильки был вредный, просто она не любила размениваться на мелочи. Потому что была хорошим журналистом.

Их с Надеждой отношения были неплохими, но обе держали друг с другом ухо востро. Сейчас Надежда мысленно приготовилась и льстиво заворковала:

– Лилечка? Здравствуй, дорогая!

– Чего надо? – полушепотом ответили в трубке. – Говорите быстро, Надежда Николаевна, сейчас сигнал пропадет.

– А вот убийство в кабинете психоаналитика… там женщину нашли мертвую…

– Что-о? – заорала Лилька в полный голос. – Сейчас, сейчас, одну секунду…

Послышался стук, потом хлопнула дверь, после чего Лиля заговорила нормальным голосом:

– И что у вас по поводу убийства?

– Ага, сразу сигнал появился, – съехидничала Надежда.

– Вас каким боком то убийство касается? – Лилька сразу взяла быка за рога.

– Лилечка, – Надежда замела хвостом, – все расскажу в подробностях, но только потом, когда сама все знать буду. А пока… Ты мои условия знаешь, чтобы ничего вовне не просочилось, до мужа не дошло…

– Ну, – выделывалась зараза Лилька, – как-то у нас получается игра в одни ворота. Я вам – все, а вы мне – ничего… Или почти ничего.

– Да ты ничего пока и не сказала! – вскипела Надежда. – Может, и знать ничего не знаешь!

– Знаю, но не скажу, пока не пообещаете, что подробно все расскажете. И только мне, эксклюзив!

– Обязательно расскажу, когда сама все выясню!

– Не верю!

– Да когда я тебя обманывала? – взвыла Надежда. – «Всегда», – подумала Лиля, но промолчала, чтобы не портить отношения. – Ладно, меня интересует, в каком виде эту самую Ирину нашли? Как ее убили?

– Как нашли… – Лиля хмыкнула. – Труп прикован к батарее парового отопления, сидит на полу и…

– И что? – с замиранием сердца спросила Надежда.

– Проткнут стрелой прямо в сердце!

– Какой стрелой? – не поняла Надежда.

– Ну, такой, которой из лука стреляют. Попала в сердце, то есть сразу насмерть.

– Стрелой, говоришь? Слава богу! – вырвалось у Надежды.

– Что вы имеете в виду?

– Ох, извини, не то сказала! – опомнилась она, но Лиля была тертым калачом, поэтому мигом сообразила, что Надежда к этому делу очень даже причастна.

Но тетка упорная, все равно ведь ничего не скажет, хоть пытай ее каленым железом.

– Полиция сейчас психоаналитика ищет… – начала журналистка вроде как случайно.

– Не найдет, – отрезала Надежда, – он уже где-нибудь в теплых краях. И он не виноват, я точно знаю.

Потом прикинула про себя, что можно сказать Лиле. Получалось, что пока ничего. Если упомянуть, что Ирина была связана с «Тенистым уголком», то нужно и про Венедиктова говорить. А там и Машку в это дело замешают.

– Извини, связь прерывается! – и поскорее отсоединилась.

– И что там? – спросила Мария, не отрывая умильного взгляда от последнего бутерброда, со спредом из авокадо и кусочками красной рыбы сверху.