Стрелки Аустерлица

Второй французский солдат, добравшийся до вершины холма, успел сделать пару шагов вперед от края площадки, оказавшись подле затушенного костра. Вот только, ружье его, когда карабкался на холм, висело на ремне за спиной. И он не успел его сразу снять с плеча, в отличие от товарища. Впрочем, тому ружье тоже никак не помогло. А этому и подавно, поскольку, стремительно выскочив из-за елки и набросившись на противника со своей саблей, Дорохов разрубил шею французу.

И тут позади Федор услышал громкий голос Кирилла Ширяева, который кричал:

— Быстрее, братцы! Защищайте вершину!

Вахмистр с двумя солдатами, предназначенными на замену проштрафившегося караула, подоспел как раз вовремя.

— Не подходите к краю обрыва! Оставайтесь за деревьями! Супостаты хорошо стреляют! — выкрикнул поручик.

Но, было уже поздно, потому что одна из пуль сразила наповал молодого солдата, который неосторожно заглянул за край площадки. Отчего через мгновение боец откинулся назад с простреленным лбом. И унтер Ширяев с оставшимся при нем солдатом тут же укрылись за деревьями, выставив вперед стволы заряженных ружей, оснащенные штыками. Внизу в лагере выстрелы на вершине холма, разумеется, были услышаны. Там уже вовсю трубачи играли тревогу, и солдаты, посланные на усиление обороны высоты, уже поднимались по склону. Но, Дорохов понимал, что, несмотря на всю возможную скорость реакции, подкрепление прибудет только через сколько-то минут, необходимых бойцам для того, чтобы подняться наверх. И эти минуты нужно суметь продержаться на вершине. Поэтому он снова перезарядил свой пистолет.

Между тем, французы предприняли еще одну попытку вылезти на караульную площадку. На этот раз они пошли на хитрость, зайдя с той стороны, откуда кинулись в сторону Дорохова в начале атаки трое с кинжалами. Но, Ширяев и его боец среагировали вовремя, сразив двумя меткими выстрелами двоих противников. А еще одного вахмистр пронзил штыком быстрее, чем тот сумел навести ружье на цель. Потому выстрел, произведенный французом, не принес ему результата. Проколотый штыком, француз упал, скатившись с площадки еще живым, и, вопя от боли, полетел вниз, ударившись о камни склона. После чего его вопль оборвался.

На небе рваные облака, гонимые северным ветром, то закрывали луну, то открывали ее снова. Отчего Дорохову казалось, что бледное ночное светило зловеще подмигивает желтым глазом, то освещая каменистую площадку, за которую шел бой, то снова погружая в темноту. В те моменты, когда становилось чуть светлее от лунного света, из темноты высвечивались бледные лица покойников, перекошенные предсмертными судорогами. Караульная площадка наполнялась трупами. Но, Дорохов обратил внимание на иное. Его взгляд привлекали ружья мертвых французов. Они были короче обычных пехотных. «Черт, если у них карабины, то против нас, похоже, егеря!» — догадался поручик. И это его совсем не порадовало, поскольку становилось понятным не только завидное упорство с каким французы лезли наверх, но и то, что среди тех, кто стрелял снизу по караульной площадке, находились меткие стрелки.

Отчасти это объясняло и то, что французы решились на вылазку в темное время суток. Ни обычная кавалерия, ни линейная пехота не рискнули бы произвести подобную атаку. И лишь егеря могли попытаться осуществить захват возвышенности в темноте, с немалым риском для себя поднимаясь наверх по достаточно крутому склону, где, к тому же, местами на камнях намерз лед после оттепели. Тем не менее, они умудрились подняться почти бесшумно. Впрочем, все легкие шорохи скрывал в этот вечер шум северного ветра, гудящего в кронах деревьев. И это хитрые французы тоже, наверное, учли, когда замышляли свою вылазку. Вот только, даже у егерей не получилось взять высоту с наскока. Но, теперь время уже было упущено ими.

— Это французские конные егеря, ваше благородие, — подтвердил вахмистр, внимательно осмотрев мертвецов и их амуницию, насколько это позволял лунный свет.

— Ну и черт с ними! Ничего у них не вышло, Кирюха, потому что мы им помешали! — сказал Дорохов Ширяеву, глядя при луне на то, как поднимается наверх целый взвод семеновцев, посланный на помощь из лагеря.

Видимо, потери все-таки отрезвили врагов. Стрельба снизу прекратилась. Французские егеря не то отступили, не то затаились, притихнув и наблюдая, насколько это возможно в темноте наступающей декабрьской ночи. А облака вскоре скрыли последние отблески лунного света. Больше на караульную площадку никто пока не вылезал. И, оставив наверху стрелков под командованием вахмистра Ширяева, Федор Дорохов поспешил вниз, а уже через четверть часа докладывал князю Андрею:

— Похоже, что эти французы рассчитывали тихо прирезать наш караул на вершине холма. А затем, накопив наверху силы, они собирались атаковать нас сверху-вниз по более пологому противоположному склону, который выходит сюда, прямо к нашему лагерю. Вот что они придумали, как мне кажется.

Рассказал поручик и все другие подробности стычки с французами.

— По-моему, не слишком мудрый замысел, — проговорил австрийский майор, тоже присутствовавший на военном совете в импровизированном штабе, отгороженном необработанными глыбами известняка от остальной части каменоломен и освещаемом масляными лампами. Развивая свою мысль, Вильгельм добавил:

— А если бы часовой начал стрелять? Неужели французы не понимали, что имеется большой риск для них?

Но, князь Андрей возразил:

— На войне всегда присутствует риск, барон. Что же касается наших противников, то следует признать, что они действуют дерзко. К тому же, за время, пока на вершине холма горел костер, зажженный нашими нерадивыми солдатами, французы разглядели, что караульных там всего двое. И тот, кто командует у французов, надеялся, что мастерство в обращении с кинжалами тех егерей, которых он послал первыми на холм, не оставит нашим караульным шансов поднять тревогу.

По-видимому, егеря с кинжалами были большими мастерами резать караульных и делали это не один раз, если им доверили такое дело. И командир французов рассчитывал, что даже если егеря с кинжалами допустят ошибку, и все-таки последует выстрел, то мы не сразу поднимем тревогу. А пока тревогу объявим, да пока вышлем подкрепление караулу, французские егеря уже закрепятся на высоте на выгодной позиции и залпами оттуда не дадут нашему подкреплению подняться наверх. Они же, накопив на вершине достаточно своих, смогли бы атаковать нас так, как об этом сказал поручик.

Напади французы одновременно с вершины холма и на дороге, и дела наши стали бы хуже некуда. Только благодаря тому, что егеря с кинжалами напоролись не на простого солдата, а на офицера, прекрасно обученного бою, катастрофы для нас не случилось. Поручик Дорохов спас нас всех от разгрома. Тем не менее, господа, положение наше весьма неопределенное.

Сейчас мы ответили на вызов, не допустив захват высоты и укрепив ее оборону. Но, мы по-прежнему не ведаем, сколько штыков у неприятеля, и где он расположен. А это нужно знать, чтобы распланировать противодействие противнику. Потому нам очень нужна разведка. Конечно, ночью разведывать вражеские позиции мы не будем. В этом нет смысла, поскольку егеря, наверняка, всюду расставили засады. Но вот попытаться выкрасть кого-нибудь из французов с одной из этих засад, чтобы допросить, нам просто необходимо. И как можно скорее.

Австрийский майор засомневался:

— И кто же, по-вашему, способен в темноте незаметно подобраться к засаде егерей? Они же все набраны из охотников. И лес они слушать умеют, словно сами звери. Да и чутье у них звериное. У меня, например, таких людей нету, чтобы с егерями могли справиться в ночном лесу. Скорее всего, мои солдаты сами в ловушку их попадутся в подобном случае. Потому, уж увольте, но я своих стрелков на это дело порекомендовать никак не могу.

Тут вмешался Дорохов: