Студёная любовь

– Иногда приходится, – родная мягко заулыбалась. – Особенно, когда ты – будущий король.

– Королем я стану в глубокой старости, – намекнул на папину мощную физическую силу и дюжее здоровье. – Чего сейчас трястись?

Мама увела взгляд в сторону и покачала головой, но так и не ответила.

– Вдруг уродина попадется?! – продолжал я злиться. – Вдруг характер скверный?! Вдруг мы не подойдем друг другу? Что потом делать? Скажи отцу, чтобы отменил все! Мам!

Она стояла у правого плеча и молча любовалась моим отражением. Зашелестев пышной светло-голубой юбкой, мама переместилась назад и улыбнулась в зеркало с другой стороны.

– Син, ты справишься. Осколок не выбирает первую встречную и не обязует тебя жениться, не связывает навеки, а просто покажет, кто подойдет лучше всего. Брачный браслет ты сам наденешь на избранную. Папин артефакт лишь сократит время поиска.

– Значит, я могу отказаться, как только осколок разрушится?

– Теоретически, да, но… лучше так не делать.

– Разве вас с папой принуждали использовать магию, чтобы друг друга найти? Сколько ему было, когда вы встретились?

На светлом женском лице проснулись искорки силы – признак великого магического рода огненной стихии.

– Мы с Дэкусом встретились не в академии. – Легкая улыбка тронула мамины губы, она смущенно опустила взгляд.

– Да знаю я, можно не рассказывать. История стара, как мир на Крите. – Нервно поправил воротник-стойку. – Вы меня будто в кипящий котел бросаете, а я холодных кровей, весь в отца. Или забыли?

– Кровь твоя горяча, сколько б ты ни противился пламени, а сила водной стихии буйна и неукротима. Ты особенный, – проговорила мама зачарованно.

– У меня и десятой части нет того таланта, что у короля. В чем моя особенность?

– Маленький островок – только часть великой горы, что прячется под водой.

– Философия сейчас не поможет, мам. Я лучше бы сейчас в занятия магией углубился, чем, – скорчил рожу, – жениться. А теперь еще, вместо поиска глубинного дара, придется возиться с невестой.

– Синаш, не драматизируй, – мама нежно погладила меня по щеке и снова тепло заулыбалась. – Обручающий артефакт не связывает тех, кто не сможет полюбить. Если невеста некрасивая попадется, значит, в душе будет очень светлая, женой станет верной. Никогда не суди по внешности.

Меня аж передернуло. Только не уродина, Нэйша, не допусти!

Я дома учился у великих мастеров и учителей, но в академию Агоса кого только не зачисляли: магов разного пошиба, кританцев и иманцев, от бедняков до невероятно влиятельных семей ис-тэ. А еще пять лет как существовал отдельный факультет для попаданок. К ним всегда был особый подход, их магию изучали, как диковинную. Да, в академию всегда попадали очень сильные маги, но мне от этого веселее не становилось. Не все же там красавицы и хорошие любовницы?

– Мам, в столице, что, мало достойных девиц? Почему я, наследник трона, должен искать суженую именно в Агосе? Там же сборище со всего мира! Папе явно мороз мозги пересушил.

– Не говори так о короле, – мама отошла немного и шлепнула меня перчаткой по заднице. – А то услышит.

– Ай!

– Могу подлить жарку к папиному обету, если будешь себя так вести, – и лукаво выглянула из-за плеча.

Маленькая любимая женщина. Единственная, кому я доверяю всего себя.

– Сын, я тебя и так покрываю, защищаю, как могу. Разбаловала, а надо было розгами по мягкому месту, – и снова шлепнула меня перчаткой.

– Уже не поможет, – я хитро растянул губы.

– Воспитывать мужчину никогда не поздно, – мама тоже говорила шутливо, в ее глазах сверкали искры смеха, а на губах дрожала улыбка.

Но почему-то от этого «воспитывать мужчину» стало неприятно. Словно меня по лицу наотмашь ударил родной человек. Тот, кому доверяю и не ожидаю от него зла.

Снял с рукава ворсинку и спрятал взгляд. Мама – единственный авторитет для меня, после отца, конечно, и озвученная правда кольнула невероятно глубоко. Я даже призадумался, как доказать, что давно вырос и способен постоять за родных и близких. Не нужно меня воспитывать, тем более таким зверским способом – через артефакт.

Тряхнув ажуром на манжетах, будто раскрошенным льдом на синем фоне, все-таки ляпнул:

– Никто еще на мои мужские… достоинства, – нажал на последние слова, – не жаловался.

И понял, что брякнул лишнее. Эти пошлые шуточки для друзей, не для мамы.

– Болтун! – наигранно разозлилась она и, смущенно спрятав глаза под ладошкой, захихикала. – Ты замок с борделем не перепутал?

Папа знал, кого выбирал в жены. Мама всегда была понимающей и самой верной. Но я не он… мне так не повезет. Наверное, и наслаждаюсь жизнью, как могу, потому что не верю в любовь до гроба. Перебрал десятки девушек, искал нужную сердцу, но ни одна не зацепила, все пресные и скучные, телом горячи, но внутри холодные до трясучки. Да и я ничего не чувствовал, совсем не цеплял никто. Так – на разок поразвлекаться, не более.

– Ты же не станешь добивать, если упаду? – спросил я серьезно, когда мама притихла.

Ситуация казалась абсурдной, ведь ин-тэ имели право выбора всегда, а теперь я – изгой среди своих.

– Не буду, – прошептала мама и, подойдя спереди, порывисто обняла меня.

Я нагнулся, чтобы коснуться губами бледной щеки. Раньше, когда не был на голову ее выше, так любил подбегать, прижиматься всем телом, слушать, как бьется младшенький в округлом животе, всегда удивляясь, как он там помещается. А сейчас все изменилось. Время сделало нас близкими чужими, растащив по разным коридорам замка.

– Но на уродине не женюсь, – отодвигая маму, бросил нелепую шутку. – Лучше в ссылку тогда.

Она так и повисла в воздухе, будто заклинание.

Только бы хорошенькая невеста приглянулась папиному осколку, а я подстроюсь, но предчувствие подсказывало, что просто не будет. Великий писатель судьбы явно придумал для меня изощренное испытание. В отместку за все пакости, разврат и дебош. Вот чую мягким местом, что разотрет папин обет мою душу в пыль.

Мама, качнув головой, ступила ближе, подняла руку и закрыла легкой тенью мое лицо.

– Пусть сила воды сопровождает и защищает тебя, а тепло огня не позволяет наделать ошибок, – ласково провела указательным пальцем по спинке носа вверх и нарисовала на лбу невидимый круг. От этого кожа покрылась мурашками. Прохладные пальчики пригладили мои волосы, туго заплетенные в косу, и, убедившись, что выгляжу на сотню золотых нитов, мама отступила.

– Ты готов. Найди свою суженую. Привези домой.

– Мам, я тебя люблю, – крепко обнял ее и только тогда ушел.

Знаю, что отец все еще зол и провожать не станет. Не особо и хотелось после его выходки.