Стук-стук, я твой друг

– Не может быть, – Глинни распахнула глаза и по-детски прижала ладошки к щекам, но тут же отдёрнула их и рассмеялась.

В конце длинного коридора послышался стук копыт – это Хрусталина, закончив обедать, слонялась по замку в поисках следующей жертвы для своих проказ. Встречаться с ней не хотелось ни Кирпачеку, ни Глинни. Они переглянулись и, поняв друг друга без слов, направились к чёрному ходу. Эта дверь находилась в левом крыле замка, ею пользовались, чтобы попасть на скотные дворы. Сразу за хозяйственными постройками начинался лес.

Окутанные алой дымкой весенних листьев деревья ближе к опушке росли редко, но дальше лес становился непроходимым, пугающим. Вампиры с детства знали не то, что каждую тропку – они знали каждое дерево в лесу, который был и площадкой для игр, и местом, где можно было побездельничать и просто помечтать, и миром, полным невероятных чудес и открытий. Особенно им нравилось играть с деревьями в прятки. Деревья постоянно двигались, ветки их изгибались под самыми немыслимыми углами, устраивали лабиринты для отпрысков графского рода, в которых те носились с радостным визгом. Лес был для них сказкой.

– А ты знаешь, говорят, что в лесу видели ЧЕЛОВЕКА! – Щебетала Глинни, уверенно шагая по тропинке. Она перепрыгнула через сухой ствол, даже не посмотрев под ноги.

– И ты веришь этим сказкам? – Кирп рассмеялся.

Страшилки о ЧЕЛОВЕКЕ имели большую популярность среди детей. Оно и не удивительно, что может быть интереснее жуткой сказки, рассказанной перед сном? Да и Лохавудские киностудии предпочитали именно этого монстра многим другим, снимая о нём как бесконечные сериалы, так и отдельные фильмы. Кирпачек в свою бытность студентом, иногда выбирался в кинотеатр. Там, в этих картинах, ЧЕЛОВЕК всегда был очень злобным, кровожадным, и не щадил никого, с одержимостью маньяка убивая каждое встреченное на пути существо. В последнем фильме, который смотрел Кирпачек, ЧЕЛОВЕК с садистским удовольствием расправлялся с учениками монастырской школы – симпатичными вампиреллами, очень юными и наивными. Он с остервенением брызгал их водой, пропущенной через крест, и хохотал, с наслаждением глядя как нежная, бледно-голубая кожа девочек вспухает безобразными волдырями и, отрываясь, обвисает полуразложившимися лоскутами.

Вампира передёрнуло. Вот, казалось бы, ему – медику, врачу, давно пора было забыть даже слово такое: «брезгливость», но нет! Так ярко режиссер преподнёс публике мучения девочек-подростков, так хорошо сыграли актёры, что даже от воспоминаний об этом фильме становилось плохо. Кирпачек вдруг понял, что отвращение в нём вызвали не телесные изменения жертв, а именно это, свойственное только мифическому ЧЕЛОВЕКУ, невероятное наслаждение чужой болью.

– Ой, Кирп, это не сказки! – прошептала сестра, заговорщицки заглядывая ему в глаза. – Вот недавно старую ведьму Сатутру едва привели в чувство. Так перепугалась, бедняжка! Она летала в храм Великомучеников Зомби, помолиться, и только опустилась перед звёздами, как выскочил ЧЕЛОВЕК. Ведьма говорила, когда её откачали после испуга, что ЧЕЛОВЕК нёсся к ней, чтобы поймать и надругаться. Представляешь?!!

– Конечно, вот только над старухой Сатутрой у нас и можно надругаться! Полный город молодых девушек, а как надругаться, так старуха Сатутра отдувайся! – Кирпачек расхохотался – ведьма, про которую говорила Глинни, была известной мужененавистницей. – Да случись на самом деле такое, спасать пришлось бы ЧЕЛОВЕКА!

– Вот ты там, в городе, совсем городским стал! А недавно, между прочим, к нам тут туристы приезжали – крылатые демоны.

– И что?

– И то, что они тоже видели ЧЕЛОВЕКА. Они как раз устроились обедать на площадке для пикников – ну ты знаешь, есть такая на самом высоком дереве в лесу, там ещё чёрт Пром Вельзевулыч три кирпичика за вход берёт – представляешь, совсем обнаглел. Мы с подругами хотели устроить на площадке девичник, так он такую цену заломил!

– Ну, это его площадка, – Кирпачек улыбнулся. – Частная собственность.

Вампиры подошли к храму Великомучеников Зомби – месту поклонения не только жителей Чертокуличинской области, но и нескольких соседних. Они остановились, осенили себя пентаграммой и преклонили колени. Храм утопал в мягком чёрном тумане, который заботливо, словно одеялом, укутывал подножие постаментов. Паломники считали это чудом и, придя сюда, падали на колени и молились, с благоговением взирая на звёзды, украшавшие святое место. Говорили, что здесь впервые в мире появились Святые Зомби.

Церковь Святого Дракулы была не единственной в Королевстве Объединённых Шабашей, она постоянно боролась за прихожан и пожертвования с церковью Великомучеников Зомби. Великомучениками Зомби стали за любовь к своей стране и за верность святой звезде. Они отдали свои жизни, спасая двух влюблённых, за которыми гнались полчища ЧЕЛОВЕКОВ, и потому считались покровителями семейного очага. Кирпачек не верил в это, вообще считая религию пережитком, однако он тоже почему-то помолился сегодня. Видно, соскучился по дому, подумалось ему.

Вампиры встали, ещё раз поклонились, когда туман стал принимать очертания проникнутых святостью лиц невинно убиенных праведников. Лица эти были благостными, с вытаращенными в святой ненависти глазами, перекошенные благородным страхом. Они сменяли друг друга, согласно количеству праведников – три раза по шесть. Брат с сестрой тихо смотрели на клубы тумана, пока последний лик не пропал, и пока туман снова не пополз привычными полосами, опустившись к земле.

– Завораживает, – прошептала Глинни. – Знаешь, мне кажется, что они защищают наш мир от ЧЕЛОВЕКОВ. Вот Пром Вельзевулыч тоже видел монстра. Представляешь, ЧЕЛОВЕК дал ему наркотик! – И Глинни, ужасаясь такой жестокости, всплеснула руками. – А демон? Демон тоже пострадал от лап ЧЕЛОВЕКА. Совсем мальчишка, из отряда скаутов, и как только живым остался?! ЧЕЛОВЕК сбросил его с площадки для пикников. Демона едва отыскали в лесу, бедненькому туристу монстр вырвал коленный сустав – схватил мальчика за ногу, когда тот приземлялся на площадку. Схватил – и вырвал. А тот старенький чёрт с перепугу до сих пор заговаривается.

– Конечно, – Кирпачек улыбнулся, – и чесночок до сих пор употребляет твой Пром Вельзевулыч. Вот и доупотреблялся до чёрной горячки.

Глинни промолчала. Старый чёрт действительно иногда надолго выпадал из реальности, не в силах преодолеть давнюю чесночную зависимость.

– А тролли? – Глинни сердило то, что скептически настроенного брата не трогали истории, недавно взбудоражившие весь Чертокуличинск.

– А что тролли?

– А то, что у них тренировка была, так прямо на стадионе появился человек. Ой, он дёргался так же, как и они, появлялся и пропадал, и рычал – бессвязно, страшно.

– Что за тренировка? – Поинтересовался Кирпачек.

– Спортивные танцы. Тут соревнования проходили, команды со всего Кентервилля съехались. Представляешь – едва батл не сорвался. Но, к счастью, пастор Лудц там тоже присутствовал – он пришёл, чтобы проклясть грешников, исполняющих ангельские танцы, но не успел этого сделать. После того, как на стадион выскочил ЧЕЛОВЕК, священник провёл обряд очищения и благословил всех участников, отпустив им грехи.

– Глинни, вот что ты со мной не делай, не понимаю я этих спортивных танцев, -попытался сменить тему Кирпачек. – Подростки крутятся так, будто родители их зачали на стиральной машине, причём, с включенной центрифугой, а не в нормальной постели, как и полагается, под закрытой крышкой.

– Фи, ты совсем отстал от жизни! Да ты знаешь, что брык-танц сейчас очень моден, – сестрёнка замолчала, надувшись, но долго сердиться она не умела и тут же снова улыбнулась.

Дорогу перегородил ствол дерева.

– Полезли?

– Глинни, ты взрослая девушка, – Кирп поймал себя на том, что говорит как отец – тот же тон, те же слова, осталось только недовольно сморщиться, и улыбнулся. – А ну освободи тропинку.

Дерево зашипело и нехотя уползло с дороги.

Вообще-то деревья были стабильны большую часть века, однако наступало время, когда они начинали мигрировать, и тут нужно было быть осторожным. Когда у деревьев начинался брачный период, они становились агрессивными и могли запросто придавить неосторожного прохожего. Поэтому в городах всю растительность обычно привязывали друг к другу прочными металлическими верёвками, часто заизолированными. Изоляция необходима – ведь глупые летучие мыши, садясь на металл верёвок, вспыхивали и гибли целыми стаями. Их недавно занесли в Чёрную книгу, и приняли такой вот указ, запрещающий оставлять открытые металлические поверхности, во избежание гибели редких животных.