Ступень Пятая
Шрифт:
Я не знал, как она представляет такой вечер, но на всякий случай предупредил:
— Боюсь, твой дед не одобрит, если ты влипнешь в историю.
— Зачем сразу в историю? Можно тихо-мирно телевизор под пиво посмотреть, — предложила Диана, заработав возмущенный взгляд Серого, который на нее не рассчитывал, покупая пенный напиток. — Какие-нибудь наши новости. Не поверишь, даже по деду скучаю. Я бы пару фоточек с нами сделала и отправила, чтобы он за нас не переживал.
Она состроила жалобную мордочку, пронявшую даже Серого, который смирился с Дианиной компанией на этот вечер и даже решил
Расположились в гостиной, и, пока выбирали, что будем смотреть, я послал вызов Светлане. Она ответила сразу:
— У нас прием вот-вот начнется. Говорить с тобой долго не могу.
— Эх, а я-то надеялся.
— Позже, все позже.
Она послала воздушный поцелуй и ушла, а я разочарованно открыл глаза. Диана все щелкала по каналам, нигде не задерживаясь. Наверное, не настолько ее замучила ностальгия по родине, чтобы смотреть случайные репортажи.
— Ни одной знакомой рожи, — недовольно сказала она. — О-па! А это что?
Она попала на трансляцию того самого приема, на который торопилась Светлана. Камера крупным планом показала зал. Светланы там не было. Зато я увидел Андрея Мальцева, в прекрасно сидящем новеньком костюме, под руку с совершенно незнакомой мне девицей. Диана тоже его заметила:
— Андрей выполз-таки из дома. Вот дед радуется. Он уж не чаял его выпихнуть.
Меня же при виде Мальцева накрыли совсем не радостные чувства.
Глава 26
Постникову я позвонил, потому что на вызов в снохождение он мог не ответить, сославшись на неподходящую обстановку, а вот на звонок ответить был обязан. Он и ответил, пусть с небольшой задержкой.
— Дань, какого черта! — сразу наехал я без предисловий.
— Какого черта что? — уточнил он, породив во мне подозрения, что это не единственная его самодеятельность.
— Какого черта я узнаю о том, что Мальцев свободно разгуливает, совершенно случайно? Если бы Диана не захотела посмотреть трансляцию, я бы и не узнал ничего.
— Мы решили тебя не волновать такой ерундой.
— Да какая же это ерунда! — разозлился я. — Он сейчас подберется к кому-нибудь из Тумановых и фактически убьет.
— И что бы ты сделал, окажись рядом? Убил бы? А ты помнишь, что после этого начнется. Я — да, а тебе, видать, близкое общение с младшей Тумановой мозги запудрило.
— То есть ты намеренно умолчал, чтобы Накрех разобрался с Тумановыми?
— Ярослав, я понимаю, что ты зол, — вздохнул Постников, — но это со всех сторон лучше. И даже если Светлана у тебя спросит, знал ли ты, ты с чистой совестью ответишь, что нет.
— Теперь я так ответить уже не могу. Давно он выходит из дома?
— Недели две примерно.
— Как только ему удалось обойти мои артефакты…
— Никак. Они на него срабатывают. Но он разработал защиту: уверяет, что срабатывание — результат того, что он был в сбитом самолете и слишком много энергии хапнул.
— Но он же не один выжил?
— Ты у меня спрашиваешь? Подручные Ефремова соглашаются с этим бредом. Так что нас обвинить в любом случае не выйдет: артефакты
ты сделал, они на цель срабатывают, а к тому, что Императорская гвардия на это внимания не обращает, мы отношения не имеем. С тобой хотя бы Ефремов консультировался?— Нет, — ответил я, припоминая, когда в последний раз разговаривал с генералом. По всему выходило — давно. И Диана даже не обмолвилась, что впервые Андрей вылез из дома не сегодня.
Я посмотрел на Мальцеву. Она радостно хрустела чипсами, высыпанными в огромную миску — наверное, самую большую из тех, что у нас нашлась, и с восторгом таращилась на великосветскую тусовку, вычленяя знакомые фигуры и счастливо делясь с нами своим мнением о них. Мнением о недостатках, разумеется, потому что достоинства могли быть только у Мальцевых.
— А почему? Потому что Тумановы ему запретили к тебе обращаться, — сказал Постников. — То есть Мальцева могли бы давно задержать, если бы поговорили с тобой. Ты Ефремову врать не стал бы, ведь так?
— Так, — подтвердил я, догадываясь, куда он клонит. Накреха можно было задержать, заблокировав магию, как мы это пытались провернуть, когда вмешался Глазьев. И возможностей для этого у Императорской гвардии хватало.
— Поэтому если что-то случится, то виноваты будут сами Тумановы.
— Не если случится, а случится точно. Но как понимаю, на это ты и рассчитываешь. На то, что Накрех вселится в одного из Тумановых, убив второго.
Тумановы наконец появились в зале. Пока были только отец и сын, ни Светланы, ни ее матери, ни супруги наследника не наблюдалось. Но судя по тому, что Светлана собиралась, они подойдут позже.
— И вместо трех врагов мы получаем одного, — совершенно спокойно подтвердил Постников. — Причем еще не факт, что Накрех решится связаться с тобой.
Постников рассматривал все через призму оптимального решения для клана, я же не мог не думать о том, к каким жертвам приведет воцарение Накреха. Притворяться нормальным он долго не сможет, и нас ждут веселые времена.
— Он-то точно свяжется, — возразил я. — Причем если раньше они отвлекались друг на друга, то теперь получится, что все соберется в одни руки.
— Зато смерть близких не встанет между тобой и Светланой, — тоном змея искусителя сказал Постников. — Тумановы сами отказались от твоей помощи и запретили это Ефремову. А значит, если с ними что-то случится, виноваты будут сами.
— Светлана мне этого не простит.
— Если ты чего-то не знал, то не мог предотвратить. Даже если ты прямо сейчас переместишься телепортом в поместье, то нападение Накреха может произойти раньше, чем ты доберешься до дворца, в который тебя не пустят.
— Можно подумать, мне понадобится чье-то разрешение, если я захочу пройти куда-то, — проворчал я, понимая его правоту.
Сегодня я точно никуда не успею, но и Накрех вряд ли начнет немедленно воплощать свою мечту в жизнь. Скорее, он просто присматривается, решает, насколько легко ему будет подобраться к жертве. Самодеятельность Постникова мне не нравилась. Да, он был уверен, что не действует во вред ни мне, ни клану, но это слишком принципиальный вопрос, чтобы не ставить меня в известность. Накрех — куда более опасный противник, чем Тумановы.