Ступень Пятая

Глава 28

Тела императора и цесаревича выглядели так, как будто им в животы запихнули бомбы и там подорвали. С живым человеком это проделать было проблематично, вот только, похоже, они перестали быть живыми с того момента, как нанесли на себя руны. Идиоты… Возможно, если бы посоветовались со мной, этого бы не случилось.

— Что скажешь, Ярослав? — прервал мои размышления Ефремов.

— Я не знаю, что это, — ответил я. — Никогда с таким не сталкивался.

— А идеи есть? — с надеждой спросил он. — Хоть какие-то?

Валить все на Мальцева? Ему уже точно все равно. Но остаются еще его родственники, на которых в случае чего отыграются. Так что Волошины предпочтительней.

— Как вариант, волошинские артефакты переключились в режим нападения, среагировав на какой-то блок в артефакте Мальцева. Какой — не знаю на нем был не мой артефакт. Его сестра говорила, что он за время своего вынужденного затворничества решил заняться защитными артефактами сам.

— Блок ему могли подсунуть Шуваловы, — вплел еще одну ниточку в свою теорию Ефремов. — Если они действовали совместно с Волошиными, то создать комбинацию, которая приводит к общему взрыву, вполне реально.

На мой взгляд, ни Волошины, ни Шуваловы на такое не были способны. Волошинские артефакты если что-то и сохраняли, то только благосостояние клана-производителя. Шуваловы же не включали артефакты в зону своих интересов. Это я знал точно, потому что не так давно они закупали у нас партию базовых защитных, хорошо зарекомендовавших себя у Императорской гвардии.

— Это будет сложно доказать. У вас есть видео не с общих камер, а с тех, где моя артефактная добавка?

— Есть. Но это совершенно точно Андрей Мальцев, — убежденно заявил Ефремов, — а не кто-то под его иллюзией.

— Это заметно. — Я кивнул на тело. — Но я хотел посмотреть другое: течение магических потоков. На этих телах даже нет остаточных следов, только заклинания сборки.

— Мы с ней не поторопились?.. Но она же не могла забить все?

— Не могла, — согласился я, — поэтому я хочу посмотреть видео и место, где это случилось. Там никто ничего не делал?

— Как сказать… — замялся Ефремов. — Там работают эксперты, соответственно, срабатывают артефакты и не только.

— Тогда сначала туда, — решил я, — а видео потом. Осмотр здесь не дал ничего.

Осмотр зала тоже ничего не дал, потому что в месте, где взорвались Тумановы и Мальцев, не было вообще никаких следов магии, если не считать те, которые появились от работающих экспертов — они были хорошо определяемы. Создавалось впечатление, что взорвавшаяся в этом месте бомба уничтожила в том числе все магические следы. Я прикрыл глаза для лучшей концентрации и начал сканировать на этот предмет весь зал, потому что хоть что-то да должно было остаться, и это что-то наверняка отличается от магических потуг местных экспертов. Но фон в этом плане был совершенно стерилен, как будто трансляция, где лютовала настоящая магическая буря, шла не отсюда.

Не открывая глаз, я связался с Суховым, но вызов внезапно словно в стену уперся. Не успел я удивиться, как он прошел, а от моего бывшего учителя пришло короткое недовольное сообщение: «Занят. Не мешай».

Что ж, у меня на примете было лицо, которое точно знает, что случилось. И я вызвал Дамиана.

— Надеюсь, ты со мной наконец связался, не чтобы просто поболтать, а по делу, — пробурчал он. — Долго говорить не могу. У меня здесь странности.

Я связал недоступность Сухова со странностями Дамиана и понял, что первое было связано с тем, что он проходил через пространственный карман, а значит второго у Дамиана вскоре станет еще больше. И поскольку это может завершиться гибелью моего собеседника, выяснить нужно было все срочно и сейчас.

— У тебя время пришло платить по счетам клятвы.

— Да ты что? — он расплылся в радостной ухмылке. — Ну наконец-то. Кому не повезло? Отцу или сыночку?

— Обоим.

— Обоим? Удачно получилось. Значит, я никому ничего не должен.

Возмутительная наглость.

— У них остались наследники.

— Увы, я давал клятву передать знания либо императору, либо его сыну. — Он издевательски развел руками. — Поскольку они оба мертвы, то я не нарушу клятву, ничего никому не передав. Более того, выходит, что я как раз нарушу, если передам кому-нибудь другому.

Он издевательски заулыбался.

— Особенностями магических клятв Дамиан является то, что казуистика на них не действует, — заметил я. — И прилетит тебе, несмотря на все твое красноречие. Смертельно прилетит.

— Не уверен, — зевнул Дамиан. — Но я проконсультируюсь со знающими магами.

— И первый раз прилетит как раз сегодня, — вдохновенно сказал я. — Потому что именно сегодня тебе пришло в голову нарушить клятву.

Я верил в Сухова. Если уж он во дворце, то что-то неприятное Дамиану устроит, а тот пусть считает, что это наказание от высших сил за нарушение.

— Ты бы мне спасибо сказал, что руна для твоего императора была настроена именно на Накреха, а то ведь и ты мог взорваться точно так же. Прекрасное было зрелище, не так ли?

— Ты действовал в своих интересах, — пытаясь отстраниться от сразу возникшей перед лицом картины собственной смерти, возразил я. Пожалуй, отрубание головы — более милосердная казнь, чем та, свидетелем которой я стал. — Если бы взорвался я, с высокой вероятностью вторая запланированная тобой жертва уничтожила бы руну на себе.

— Это невозможно, способ нанесения не предусматривает такой возможности, — насмешливо прищурился Дамиан.

— Это что-то сделать бывает сложно, а испортить раз-два — и готово, — возразил я. — Что там произошло? Накрех ушел окончательно или он может опять в кого-то вселиться и пройти путь заново?

— Не может. Руны входят в резонанс, образуют непроницаемую сферу и рвут в клочья все души, попавшие в ловушку. Что твой правитель, что его сын рискнули здоровьем своих детей и не получили посмертия.

— Что значит рискнули здоровьем своих детей? — насторожился я.

— Потеряли возможность зачать нормальных, — нагло ответил Дамиан. — Те, что получатся после нанесения руны, будут, мягко говоря, слабоумными. Но оно того стоило — ведь они спасли свою страну от возможности управления такой тварью, как Накрех. Героическая смерть, я считаю.

— Они ее не выбирали.

Я лихорадочно размышлял, когда нанес Александр руну на себя: до того, как его жена забеременела, или после. Во втором случае страна останется без наследника, потому что слабоумному править никто не даст. Впрочем, возможно, Дамиан врет, чтобы вывести меня из себя.