Стюардесса. Неоконченный портрет

Плохой сон, много работы, много физической активности без отдыха, плохая еда – зона риска растет быстрее, чем территория Москвы.

Есть три простых вещи, которые следует делать при сердечном приступе. Я не делаю ни одной. Мозг прокручивает сценарии.

Она знала, где я была той ночью. Он стал претендовать на меня, и она сразу убрала его. Мы все ходили под ней всё это время.

Все, что я считала свободой – было игрой вольере её зоопарка.

Я читаю на стикере:

«Дорогая подруга, если ты читаешь это, значит, ты думаешь, что можешь не вернуться. Думаешь, что больше не нужна мне. Это так жестоко с твоей стороны. Ты нужна. Нужна мне ещё больше, чем когда-либо...”

В её ёрничестве больше жестокости, чем в трансляциях восьмиугольника.

“...Включи телевизор. Все уже ищут тебя. Ты ведь не хочешь, чтобы это продолжалось? Возвращайся скорей, а то кто-то ещё может пострадать».

Кто-то ещё?

У меня больше нет сил. Эта волна жестокости. Безнаказанного издевательства и насилия. Я пустая оболочка. Отстрелянная гильза. Мёртвая кукла.

Сажусь на край кровати, задевая ногу мертвеца. Не чувствую ничего.

Сгорбившись, включаю телевизор. Смотрю картинки, ролики, диктора.

Показывают спортсменку, размахивающую букетом, приветственно улыбающуюся. Показывают мои фото. Показывают родителей плачущих о своих детях.

Серия убийств детей из кавказских семей больных диабетом. Семей, в которые я была вхожа. Подкожная инъекция. Провокация.

Я пытаюсь выловить из эфира смысл.

Рассерженная толпа требует правосудия.

Мои фото и видео, оцифрованное со старых видеокассет.

– Известная спортсменка вела затворнический образ жизни. Олимпийская чемпионка 2000 года. Втиралась в доверие под чужими именами... Обслуживала на дому... Шесть смертей... Провокация межнациональной розни.

Я закрываю глаза впервые с момента, как он умер. Они сухие.

Я понимаю её новую пытку. Люди на улицах будут искать меня. Убийство детей.

«Возвращайся скорей, а то кто-то ещё может пострадать».

Она будет убивать всех тех, кому я старалась помочь. Она решила сжечь все мосты. Запалить траву. Загнать меня обратно в нашу воздушную крепость.

Невидимка, от которой меня никто не спасёт. Мой проклятый призрак. Она готова преследовать меня где угодно, оставаясь нетронутой в своей воздушной башне, которую создала для неё я.

Всё что ей нужно, чтобы я окончательно превратилась в солдата её маленькой армии. Бездушного, безжалостного. Без прошлого и без сомнений в настоящем. Никаких детей, семей, больничных и опозданий на «работу».

Девочка в расшитом блестками комбинезоне приветственно машет людям на трибунах.

Как это тонко: смешать момент моего триумфа с моментом презрения толпы. Это я на тех видео. Представьте себе, я впервые видела себя со стороны.

Её план: навсегда вызвать у меня стойкую ассоциацию панического страха, если на меня смотрят.

Каждому напомнили, кто я такая. Теперь асфальт будет гореть под ногами.

Дверь щелкнула. Я слышу за стеной медленные глухие шаги, и я уже сжимаю тяжёлую вазу в руках. Я готова драться. Черный силуэт появляется на мгновение. Следователь.

Ваза летит в стену. Он исчезает за ней, а осколки хрусталя осыпаются на пол.

– Я здесь не для того, чтобы арестовать тебя, девочка. Я… я не причиню вреда.

Смотреть такие сцены по телевизору гораздо интереснее.

– Послушайте, там за стеной. Я узнала вас. Вы здесь, чтобы посадить меня? У вас ничего не выйдет. Это не моих рук дело и мне всё равно, что говорит ваш закон…

– Я знаю, что это не ты. Это твой босс? Кто-то из тех, с кем ты работаешь в рейсах? Не так ли?

– …Это не я сделала, и я буду драться до конца. Вам проще убить меня.

– Ты меня слышишь, девочка? Я знаю, что это не ты!

Он выглядывает из-за угла, вероятно, чтобы убедиться, что вазы кончились. Пытаюсь заметить то движение, когда он потянется за стволом. Но он мягкий, словно с похмелья.

Следователь входит и смотрит на тело на кровати.

– Он уже давно, да?

Он подходит к трупу и двумя пальцами отодвигает воротник рубахи. Всегда мечтала посмотреть, как работает криминалист.

– Это не я.

– Я вижу.

– Вы прямо долбанный всезнайка.

– Ничего сверхъестественного: ты, очевидно, пыталась его спасти. У него две обширные гематомы как раз там, где остаются следы от массажа сердца.

– Зачем вы здесь? Попытаетесь меня арестовать – я выпрыгну в окно.

Он хладнокровно присаживается на край кровати.

– Мне нравится твой подход. Ты знаешь, когда я выбрал эту профессию, я мечтал о приключениях, о встречах с людьми, готовыми идти до конца. По обе стороны закона. Героями и злодеями. Но как бы это ни было странно, ничего кроме жалости обычно мои «клиенты» не вызывают. Да и коллеги…

– Хотите сказать, что я жертва, о которой вы мечтали?

– Хочу сказать, что ты не мой клиент в принципе. И слава богу. Все, что я узнал, говорит о том, что ты хитра и изворотлива. Как ты это делала? Я пересмотрел видео. Это ведь ты на всех тех камерах? Разный макияж, разный стиль в одежде и главное разная высота каблуков каждый раз. Это самое главное, – он улыбается довольно,- ты знала, что рост это то, что сложнее всего подделать, поэтому это первое на что обращают внимание, когда проводят поиски по фотороботу.

– Зачем вы здесь?

– Нет, скажи, откуда ты всё это знала? Ты как-то раньше была связана с органами? Все эти документы, десятки имён. Скажи. Я хочу знать. Любовница генерала? Нет? Актриса?

– Это первое на что обращают внимание мужчины, когда смотрят на женщину.

– Вот так вот просто? Мне кажется ты и вправду не в курсе того, что он готовит.

– Кто, черт возьми?

– Андриан Веснин. Вы знакомы?

– Я не знаю никакого Гошу.

– Послушай, скрывать больше нечего. Хватит морочить мне голову. Ты прекрасно знаешь его. Я занимаюсь этим делом и мне удалось кое-что обнаружить.

Наш информатор донёс, что некая организация или возможно всего небольшая группа злоумышленников, назовем их так, собирается захватить правительственный самолет. Борт номер один. Будет ли это покушение с целью шантажа и террористический акт с целью устрашения, я, признаюсь, не знаю. Только вот мы знаем, что главное действующее лицо собирает средства для подкупа необходимых персонажей продавая картины и прочие артефакты из русских музеев, которые, дамочка, достаете вы.

Так что хватит выкручиваться. Мы знаем, что вы затеяли, и я очень сомневаюсь, что ты не знаешь его.