Суассонская девка
Шрифт:
Спорить я не стал, и , стянув футболку, отдал Терцию. А когда мы верну лись к нашей ступе, оглянулся, убедившись, что управляющий ушел по своим делам, и , отобрав футболку у Терция, снова надел на себя. Теперь делать моему подчиненному было решительно нечего, но, чтобы этого не было заметно со стороны, я опять посадил Терция толочь бесполезные щепки, а сам околачивался рядом, с тревогой поглядывая издали на сохнущий полуфабрикат, и не решаясь подойти.
Возможно, я так и оттягивал бы неизбежную проверку результата до вечера, однако все разрешилось гораздо быстрее появлением
– Как дела , Гиппопотам ?
– Минаций подошел к ступе, в которой Терций со скоростью электровеника орудовал пестом. Я подошел к железному листу, на котором сох серый блин, и погладил его рукой. Это определенно было бумагой. Шершавой, толстой и мышиного цвета. Но бумагой. Минаций оттер меня пухлым плечом от результата моих трудов, тоже погладил лист рукой, оторвал с краю тонкую полоску, понюхал и пожевал ее. Н-да, надо было хоть постирать ту нику Терция перед размолом, но кто же знал, что Минаций будет пробовать бумагу на вкус!
Тот тем временем повернулся к сопро вождающим, предлагая им высказать свое мнение. Луций подошел, потрогал, достав перо и чернильницу, черкнул на листе несколько слов. Я замер, в ожидании приговора.
– Лучше, чем папирус. Гораздо лучше.
– За п ять таких листов в монастыре заплатят солид.
– Оценил продукт Порц ий.
– Зачем ты изорвал тунику Терция?
– Какого хрена они так трясутся над этой рваной тряпкой? Управляющий доложил о ЧП хозяину, и тот теперь лично проводит расследование о порче спецодежды!
– У меня не получился папирус из сучьев и веток. Оказалось, что для этого нужны тряпки.
– Тряпки на деревьях не растут, они стоят денег.
– Мне сгодится последняя рвань.
– Много тряпок нужно, чтобы сделать папирус?
– Нет, господин, не много, из фунта тряпок получится фунт папируса, а он очень легкий.
– Что еще можешь сделать, кроме папируса?
– Могу печатать книги.
– Как это? Расскажи!
– Надо вырезать буквы из свинца, из них собрать слова на доске, намазать краской и
приложить к листу папируса...
– Ерунда, пока вырежешь буквы, можно написать то же самое несколько раз.
– Буквы надо вырезать только один раз, а потом использовать их годами. Собрать из букв слова несложно, зато потом мы можем печатать один текст много раз. Намазал краской, шлеп - готово, еще намазал, опять шлеп!
– второй лист, и так хоть тысячу раз, хоть десять тысяч. Шлеп! Шлеп! Шлеп! Быстро и просто! Вручную пишешь букву, а тут полный лист, ровно написано и без ошибок. Я смогу напечатать тысячу книг за месяц, а то и за неделю, только нужны рабочие и пара грамотных помощников, конечно.
Минаций посмотрел на секретаря.
– Ловко придумано, хозяин. А к ниги стоят очень дорого, десять, а т о и пятнадцать солидов за штуку, – тут же отозвался Луций.
Минаций внезапно коротко, без замаха ткнул кулаком в лицо Порцию , так, что тот, потеряв равновесие, ударился о стенку хлева . Олигарх явно служил еще совсем недавно в армии, чувствовалось, что навыков рукопашного боя до конца не растерял.
– Я говорил тебе, чтобы ты подержал Гиппопотама на легкой работе в доме, пока он не научится говорить на латыни? Сразу было видно, что он мужик образованный и знающий, грамматик или философ. А ты, дурак, загнал его деревья валить, как только не испортил работника!
– Но госпожа Поппея... – держась за разбитую губу , попытался оправдаться пострадавший.
– Поппея не госпожа, господин здесь только я ! Запиши, что нужно Гиппопотаму для новой работы, потом дашь мне посмотреть.
Вечером меня отправили ночевать в господский дом, в небольшую комнатенку на в тором этаже. И кормиться я теперь стал в доме, с домашними слугами, вместо дробленого вареного зерна, которое я ел только потому, что его было слишком мало, теперь мне давали вполне съедобный хлеб с сыром, ка пустой, репой, яйцами и соленой рыбой.
Следующим же утром я столкнулся в полутемном коридоре с Поппеей , выходящей из господской спальни . Я ни разу не видел ее после того памятного базарного дня . И т еперь я не зная, как себя с ней вести, постарался побыстрее проскользнуть мимо , прижимаясь к стенке . Но Поппея , притормозила меня, выбросив, как шлагбаум полную белую руку. Повязку с носа она уже сняла, фингал тоже прошел бесследно, и выглядела она, надо признать просто изумительно.
– Ты что здесь делаешь?! Что ты делаешь в моем доме, старый козел?! Говори! – И вдруг влепила мне звонкую пощечину.
– Я спешу на работу, госпожа Поппея!
– Попытался я погасить конфликт.
– А кто пустил тебя в мой дом, ублюдок?! – Поппея снова замахнулась для удара, но я сумел поднырнуть под ее руку и проскочил мимо на лестницу. Сзади слышался довольный хохот.
Выскочив на крыльцо, я остановился, приходя в себя. Поппея выше меня на голову , сильные плечи, накачанные годами тяжелого крестьянского труда - хотя, кто знает, был ли ее труд крестьянским, с такой комплекцией она могла и молотобойцем работать. От удара у меня гудело в голове и двоилось в глазах , к тому же я прикусил изнутри щеку, но это ладно. Непонятно, чего это она на меня так взъелась. На базаре я, конечно, понаглел, но ведь она сама начала, и потом, прошло уже почти две недели, могла бы и забыть уже.
Ладно, переживу. Постараюсь пореже попадаться ей на глаза. Все равно в дом я хожу только спать да обедать. На кухню, где кормят прислугу, она не заглядывает, а на второй этаж я поднимаюсь раз в день . И потом, жизнь потихоньку налаживается, если все пойдет нормально, мои возможности будут возрастать и расширяться, и я придумаю, как себе помочь . Хозяин явно не дурак, дорожит ценным имуществом в виде толкового раба , свою выгоду не упустит , а уж я постараюсь, чтобы от меня выгода была. И зря мне втирали в школе о неэффективности рабского труда, типа, раб не заинтересован в результатах своего труда. Еще как заинтересован! Если не тупой вконец, и не хочет всю жизнь оставаться в роли моего друга Терция. Р ешив таким образом отложить разгребание про блем до лучших времен , я пошел к плотникам , которые уже вовсю шуршали на месте будущей типографии.