Судьба Дворян Обыкновенных

Побудка была ранняя, за что, разумеется, "спасибо" мне никто не сказал. Ночь прошла спокойно, Лиса и не подумала убегать, спала как убитая, периодически что-то невнятно бормоча во сне. Еле разбудил. Только угроза развеять палатку вместе с девушкой внутри и подействовала. За ночь ветер унёс тяжёлые дождевые тучи, пригнав им на смену дымчатые облака, в просветы которых иногда проглядывало солнце. Утро порадовало неожиданными заморозками: при дыхании изо рта и носа вырывались облачка пара, а на траве серебрился иней. Пришлось доставать купленный в городе плащ, а то в куртке я чувствовал себя весьма неуютно. Лиса тоже утеплилась, надев под жилетку сразу две тёплые рубахи и на все пуговицы застегнула плащ.

За ночь резерв частично восстановился, так что с утра я чувствовал себя отдохнувшим и бодрым, но ужасно голодным и слегка замёрзшем. Разжёг большой костёр, широко зевающая Лиса сварила кашу, потом бурча обо мне нехорошие вещи, отмыла в расположенном неподалёку ручейке котелок, и в нём же вскипятили воду, заварив травяной сбор. Быстро позавтракали, побросали в палатку ненужные вещи и я "свернул" заклинание, отозвавшееся лёгким хлопком, после чего мы подхватили вещи, и вернулись на дорогу.

Прошли не больше километра, когда впереди, в небольшом отдалении от дороги, вырос добротный частокол из потемневших от влаги брёвен. Слева от мощных, обитых железными полосами ворот стояла вышка, с которой лениво обозревал окрестности какой-то заросший бородой старичок. На наше появление он отреагировал привычным для деревенских любопытством.

– Это что?
– удивленно поморгав, будто не веря своим глазам, спросила воробушек.

– Деревня, - пожал я плечами.
– Если не ошибаюсь "Верное".

Идущая рядом девушка резко остановилась. Я сделал ещё несколько шагов и тоже встал:

– Что случилось?

– Если ты знал, что рядом деревня: какого демона мы ночевали в лесу?
– произнесено это было с такой экспрессией, что я залюбовался воробушком.

– Виктор?!
– видя, что я не спешу отвечать, а с довольной физиономией смотрю на неё: такую раскрасневшуюся, с блестящими злостью глазами и быстро вздымающейся грудью, - вскрикнула девушка.

Я снова пожал плечами и повторил свои вчерашние слова:

– Но ведь оно того стоило...

Как она не бросила на меня с кулаками, уму не приложу.

А деревню мы обошли стороной, единогласно (исключительно в моём лице) решив, что нам туда не надо. Воробушек попыталась было возразить, но быстро сдалась: без меня идти в незнакомое место полное незнакомых людей, она не решилась, и теперь с самым мрачным видом топала позади. А я наоборот широко улыбался, радуясь блаженной тишине. Не сравнить со вчерашней трескотней воробушка.

Когда время начало приближалось к обеденному, а впереди показалась чудесная полянка со старым кострищем и лежащим рядом толстым стволом дерева, я решил сделать привал. Лиса в тот же миг возблагодарила Богов и плюхнулась на кем-то заботливо подготовленное место отдыха. Я набрал хвороста и развёл небольшой костерок. Котелок, после того, как я развеял палатку, исчез вместе с ней, как и прочие вещи, которые хотела прикарманить лисичка.

Воробушек расстроилась, но быстро воспаряла духом, когда объяснил, что скоро мы выйдем на Коронный тракт, где проблем с ночёвками не возникнет. Не буду я больше так шутить.

Повеселевшая девушка сноровисто нарезала несколько бутербродов - пусть наше питание не отличалось разнообразием, зато быстро и сытно. В моей старой походной кружке подогрели воду, и заварили очередную порцию травяного сбора. Поскольку своей посудой Лиса не обзавелась, а вещи из палатки так удачно развеялись, пришлось отпивать по очереди.

Так и сидели, пока Лиса случайно не поймала мой блуждающий по её телу взгляд. Девушка громко и выразительно фыркнула и отвернулась. Мне же на ум пришла цитата одного мудрого старика:

"Женщина не человек, женщина - злобный демон, нацепивший красивую оболочку, чтобы затуманить мужчине разум и в подходящий момент перегрызть ему глотку".

Ничего не остаётся, кроме как согласится с этим высказыванием.

Я ещё раз обвёл фигуру воробушка заинтересованным взглядом, и тяжко вздохнул. Вот нет в ней ничего, о чём вдохновлено вещают поэты, а глаз всё равно цепляет. Одного понять не могу: зачем в таком случае тащу её с собой? Чтобы использовать, когда совсем истоскуюсь по женской ласке? Проще зайти в какую-нибудь деревню, а не слушать вопли ненормальной девицы. Была б нормальной - сидела бы дома и крестиком вышивала.

Я жевал свой бутерброд, смотрел на лисичку, и никак не мог понять: в каком же доме её воспитывали? Лиса не брезговала ничем, ела всё... но с достоинством. Для полноты картины не хватало только вилки и ножа из тончайшего ирмсого серебра. Я не смог сдержать улыбки, представив, как девушка вилкой и ножом терзает несчастный бутерброд.

Лиса ну никак не вписывается в привычный образ избалованной аристократки, даже если на побег из дома её подтолкнули известные мне причины связанные с нежелательным замужеством. И я, не стесняясь, заменил бы слово "причины" на слово "причуды". Я вот, например, прежде чем согласится с решением отца и дяди, предпочёл воочию посмотреть на будущую жену. Пообщаться, так сказать, притереться. Вдруг повезет, и встречу нормальную девушку, а не высокомерную павлиншу.

И всё же лисичка ведет себя слишком раскрепощено и естественно, словно никакая она не аристократка, а дочь самого обычного... ну, скажем мельника, или средней руки купца.

Бастардка? Или представительница обедневшего рода?

Спросить бы её, да не ответит.

С тоской посмотрев в свою кружку, где на самом дне плескался горьковатый травяной настой, я выплеснул его на землю, и полез в вещмешок. Говорят, "истина в вине", попробуем это подтвердить.

Лиса с интересом наблюдала, как я вожусь с бутылкой, однако отказалась распивать со мной благородный напиток двадцатилетней выдержки. Я решил употребить подарок Хвата, а "извинения" хозяина ресторации оставить на потом. Лет так на пять потом.

Пригубив красного Фристанского, посмаковал во рту сладковато-ягодный вкус и, неблагородно закусил его куском бутерброда. А тут и солнышко выглянуло из-за облака, подарив нам тепло своих лучей. И без того хорошее настроение улучшилось, а все неприятности показались какими-то мелкими и неважными.

Дабы закрепить успех я влил в себя целых две кружки вина, безжалостно ополовинив бутылку, после чего скомандовал окончание привала. Бутылку надёжно закупорил магией и убрал в вещмешок. Вечером допью. Может и Лису соблазню присоединиться. Хорошее же вино!

После обеда повеселел не только я, но и девушки, и снова началась трескотня. Правда, в этот раз Лиса решила поиграть в увлекательную игру "достать Виктора каверзным вопросом". Увы, на каждый умный вопрос, я давал не менее умный ответ, чем постепенно водил девушку в уныние. Мне бы радоваться, однако с каждой минутой становилось как-то... поплохело мне, одним словом. Уже и плащ снял, и куртку стянул, и всё равно никак не мог избавиться от духоты. Непонятно откуда навалилась усталость, появилась одышка, глаза... со зрением тоже было что-то не то. Цвета то расплывались, то сливались в сплошное радужное пятно, а то и вовсе меняли окраску. Вот так и шёл какое-то время на автомате переставляя ноги по синей дороге, разглядывая обочину, покрытую лиловой травой, посматривая на удивительное зелёно-фиолетовое небо и невпопад отвечая на вопросы краснолицей лисицы, на голове который разгоралось яркое золотое свечение. Но я упорно шёл дальше, надеясь, что это временно, а Лиса всё-таки не ведьма, наславшая на меня непонятное проклятие. Шёл и негромко посмеивался. И спроси кто: что меня так развеселило, ответить я вряд ли бы смог.