Судьба магии. Книга вторая

Ко всем тем местам, где оставил на мне по клейму.

Что он со мной сделал? Как он все еще способен владеть магией? Как…

Это не его магия.

Моя. Это моя магия.

Он связал себя с моей магией. С помощью клейм, которые на мне оставил.

Каким-то образом, возможно неосознанно, он использовал дикую магию, чтобы привязать меня к себе.

Люди боялись ведьм, когда мы владели лишь дикой магией, когда наша сила была неконтролируемой, до того, как богини сковали ее Начальным Древом.

Теперь я знаю почему. На своем опыте.

Он не должен обладать подобными силами.

– Да, и кстати, сестренка… – Он присаживается передо мной на корточки. Оказывается так близко, что я вижу морщинки в уголках его глаз, когда он улыбается. – Ты достанешь то, что мне нужно. У них там, в Источнике, есть один из камней. Ты принесешь его мне.

– Камень? – У меня перехватывает дыхание, и я пытаюсь, пытаюсь быть сильной, но меня трясет. – Я ничего тебе не принесу. Ты мертв.

Он должен быть мертв. Пожалуйста.

Дитер хихикает:

– Нет, нет, я не из тех, кто умирает, Фрицихен. Зачем ты желаешь мне смерти? И теперь, моя милая, милая сестренка, ты принесешь мне камень.

– Какой камень? О чем ты говоришь?

– Камень! – взвизгивает он срывающимся от отчаяния голосом и тянется ко мне. Я со стоном отшатываюсь…

Но затем Дитер кричит.

Он выгибается, его тело неестественно вытягивается, и огонь позади гаснет. Стена кедров исчезает, с щелчком срываясь в бездну, и остаемся только я, он и…

Отто.

Отто стоит спиной ко мне, Дитер перед ним, его руки вскинуты, точно в защитном жесте.

Я с облегчением выдыхаю, позволяя телу почувствовать боль с новой силой. Он здесь. Как он здесь очутился?

Где мы?

Дитер не колеблется. Он бросается на Отто, и от его наигранного задора не остается и следа, в его движениях только первобытная ярость, когда его руки обхватывают горло Отто.

– Мой! – вопит Дитер.

Отто сопротивляется. Бьется, пытается вырваться из хватки Дитера, но моего брата не одолеть, он в бешенстве. Его хватка на шее Отто усиливается, лицо Отто багровеет, с губ срывается судорожный вздох, и я чувствую этот вздох в своем теле, как сдавленный поток воздуха.

Выкрикиваемое Дитером слово эхом отдается во мне.

«Мой».

Мой воин. Мой связующий элемент. Мой.

Я поднимаюсь на ноги, пошатываясь, но все же направляюсь к ним и протягиваю руку.

– Отпусти, – требую я, чувствуя, как на лбу выступают капельки пота, – его… – мое тело ломит при каждом движении, каждом шаге, каждом ударе сердца, – …сейчас же.

Я указываю на Дитера. Кедровые деревья снова начинают расти, но теперь здесь появляются и другие растения: майоран, крапива, розмарин и все, все, что только можно вообразить.

Но мне ведь это не нужно? Мне не нужно ничего, кроме дикой магии.

И Отто.

Вытянув руки, я кричу, и все погружается во тьму.

* * *

– Фрици! Фрици…

– Не двигайся… Триединая, помилуй, что случилось?

– Я не… Дитер…

– Дитер? Scheisse, Фрици, что я тебе сказала? Не двигайся. – Это Корнелия. Она что-то мне говорит, но вокруг по-прежнему темно, очень темно, и тут…

Боль накрывает меня, яркая и всепоглощающая, и раздается пронзительный крик, похожий на удар колокола, – нет, это я. Кричу я, и чьи-то руки ложатся мне на плечи, давя вниз.

– Пожалуйста, Liebste, пожалуйста, – умоляет Отто хриплым голосом. – Пожалуйста, не двигайся… Корнелия здесь, она здесь, и мы поможем.

– Scheisse, – снова ругается Корнелия. – Зачем Хольда позвала меня сюда? Неужели она не могла разбудить целителей, нет… а ну не двигайся…

Воздух наполняется запахом, напоминающим разряд молнии, статического электричества и эфира, и боль отступает. Не проходит полностью, но больше не сводит меня с ума, и я хватаю ртом воздух и выпрямляюсь.

– Где… – Я оглядываюсь, ожидая увидеть Дитера, скорчившегося в углу, раненого и готового снова атаковать.

Но я в… библиотеке? В библиотеке Совета.

И зал разрушен.

Большая часть книг скинута с полок и разбросана по полу. Стол наполовину сгорел, обуглился и почернел, а на стенах полосы крови.

Мое внимание в панике переключается на Отто, и я осматриваю его с головы до ног, ища ранения. У него тонкий порез на шее, но это единственная рана, так что такое количество крови на стенах не может быть его.

Это моя кровь.

И теперь я чувствую их, раны, некоторые заживают под действием чар Корнелии, но ее сил недостаточно, чтобы остановить агонию, которая сжимает меня, как злой кулак.

– Что случилось. – Мои слова звучат как утверждение, как требование.

Говорить больно. У меня першит в горле, и я протягиваю руку, касаясь кожи и нащупывая припухлость.

Отто садится рядом со мной и кладет руку мне на плечо. Я вздрагиваю, он отстраняется, и я вижу на коже едва заживший ожог, он тянется вверх по руке и уходит туда, где я уже не могу его разглядеть. Шок обрушивается на меня, когда магия Корнелии отступает, и я немею.

– Дитер, – отвечаю я на свой вопрос.

Отто кивает.

Корнелия садится на пол. На ней сорочка и наспех накинутый халат, рыжие волосы заплетены в растрепанную косу, а на лице выражение ужаса.

– Дитер овладел твоим телом, – объясняет она.

– Он делает это уже во второй раз, – добавляет Отто, и я разворачиваюсь к нему. – Как минимум.

– Что?

Отто не смотрит на меня, когда объясняет, что это не первый случай, когда он последовал за мной в библиотеку. Этой ночью, когда Дитер напал и начал пытать меня, Отто использовал связующую нас магию, чтобы ненадолго вытянуть сознание Дитера из меня, так что я успела побороть его с помощью колдовства.

Корнелия затихает, когда Отто заканчивает рассказ.

Он по-прежнему не смотрит на меня.

– Барьера Источника оказалось недостаточно, чтобы сдержать его, – произносит Корнелия. – Это… беспокоит.

– Это то, что тебя беспокоит? – я охаю. – Мой брат жив. И он все еще может пользоваться магией. Моей магией. Вот почему связующее зелье не сработало в полной мере. Потому что Дитер первым привязал меня к себе. Он украл меня…