Судьба наместника

Со смехом он повернулся на каблуках, отворил дверь и зашагал по коридору.

– Будь ты проклят. Мразь!
– Выкрик Каромала устремился эхом по коридору преследуя одного из голосов императора.

В распахнутую дверь вошли трое, упитанный мужчина с надменным взглядом, молодой юноша чьи щёки ещё не знали бритвы, и мальчишка помощник, закрывший за ними дверь. Мужчина окинул взглядом Каромала и после перевёл его на юношу.

– Итак Ксэнтус, что необходимо сделать в первую очередь?

– Закрепить голову.

– И чего ты ждёшь? Пока я кивну или пока он не разобьёт себе затылок?

Ксэнтус моментально оказался подле Каромала и сноровисто накинул ремни ему на лоб, потом затянул их пока они больно не впились в кожу.

– Что ты будешь делать дальше?

– Подготовлю мази и компоненты, чтобы он не "сбежал" пока мы задаём вопросы мастер.

Мужчина, названный мастером, дал звонкий подзатыльник Ксэнтусу.

– Ты что не слушал господина? Этот кусок мяса уже приговорён, суда над ним не будет, а значит и поведать он нам ничего интересного уже не сможет. Твоя первоочерёдная задача не развязать ему язык, а не дать ему сбежать как можно дольше.

Ксэнтус повернул веснушчатое лицо к Каромалу и посмотрел на него так, словно это он виноват в полученном подзатыльнике. Молча Ксэнтус схватил со стола трубку, сужающуюся с одного конца и расширяющуюся с другого. Второй рукой он зажал Каромалу нос. Стиснув зубы Каромал терпел пока Ксэнтус пытался протолкнуть трубку ему в рот. Из разбитых губ текла кровь, но он терпел, боролся пока лёгкие не стали гореть огнём от нехватки воздуха. Слегка разомкнув губы, он попытался вдохнуть совсем немного воздуха, но Ксэнтус делал это уже не в первый раз. Задрав ногу, он упёрся пяткой в промежность Каромала и надавил всем весом. Против своей воли Каромал разомкнул губы, а его крик раздался в пыточной камере лишь один раз и тут же перешёл в мычание. Поцарапанное горло жгло, дышать сразу стало сложнее, а Ксэнтус закрепил трубку во рту при помощи ещё одного ремня.

– Зачем в глотку вставляют воронку?
– Мастер проводил экзамен своему ученику, для него судьба и боль Каромала ничего не значили.

– Чтобы язык пытаемого не завалился в глотку, и чтобы он не мог его откусить, а мы могли бы влить любую жидкость в нужный момент.

– Верно, а какую угрозу таит в себе воронка?

– Пытаемый может захлебнуться своей блевотиной.

– И что мы делаем дабы этого не случилось?

– В таких случаях вы поручали мне следить за воронкой и наклонять её, что бы рвота вытекала. Значит я поручу ему тоже самое!

Ксэнтус ткнул пальцем в направлении мальчишки. Мастер помассировал виски большим пальцем правой руки.

– Ты понимаешь, что если мальчишка ошибётся, шкуру я всё равно с тебя спущу? А потом отведу к твоему отцу и скажу, что ты не оправдал наших ожиданий и затребую вернуть всё что было ему выплачено за тебя?

В глазах Ксэнтуса промелькнул неподдельный страх.

– Я сам буду следить за воронкой.

– Конечно будешь, а ты добавь дров в огонь.
– Обратился мастер к мальчишке.

Взяв в руки выгнутый нож, мастер проверил его заточку и протянул его Ксэнтусу. Тот раболепно принял его из рук мастера и принялся быстро срезать одежду с Каромала. Когда он разрезал штаны и потянул за штанину та зацепилась за стул, он дёрнул сильнее, но безрезультатно. Мгновенно выйдя из себя, он ударил Каромала в живот. Пристёгнутый к креслу Каромал не имел возможности ни защищаться, ни как-то реагировать на побои, потому лишь раздалось прерывистое мычание. Ксэнтус снова зло дёрнул штанину, и она порвалась, не ожидавший этого юноша потерял равновесие и упал. Когда он вскочил его лицо было красным от гнева. Его грудь тяжело вздымалась, но он собрал волю в кулак и повернулся к мастеру.

– Вы позволите испробовать вашу технику крючков?

– На какой части тела?

– На ноге.

– Хороший выбор. Давай покажи, насколько ты внимательно наблюдал за моей работой.

Ксэнтус подошёл к свёртку, который они принесли с собой и выудил оттуда аккуратно сложенную ткань. Развернув её, он положил её на пол у ног Каромала. На тряпице покоилось несчётное множество маленьких рыболовных крючков, соединённых пучками по три штуки. Взяв первый из них Ксэнтус без предисловий вонзил первый крючок в середину бедра, поддев кожу он вывел конец крючка наружу. Мышцы Каромала напряглись, неконтролируема выделяемая слюна перекрыла доступ воздуху, и он стал захлёбываться. Ксэнтус потянул воронку вниз, и слюна потекла через край позволяя Каромалу дышать. Когда второй крючок вонзился рядом с первым Каромал кричал, но его крик искажался воронкой и его крик больше походил на вой раненого зверя. Правая нога болела в каждом месте где её пронзил крючок и каждые несколько секунд таких мест становилось больше.

Сосредоточенность с которой работал Ксэнтус была завораживающей, стоя на коленях он вонзал крючки в только ему ведомом порядке. Через несколько минут Каромал выбился из сил и уже не мог кричать. И когда последний крючок был воткнут Ксэнтус выпрямился и объявил мастеру.

– Приготовления завершены.
– Его глаза горели от возбуждения.

– Ну так давай, показывай ради чего мы столько ждали.

И Ксэнтус показал, все крючки были привязаны к короткому деревянному жезлу, обмотанному в двух местах тканью. Крепко взявшись в этих местах Ксэнтус резко потянул жезл на себя, сначала верхнюю часть, а потом и нижнюю. Боль, пронзившая ногу со скоростью молнии, прошла по всему телу. Истошный вопль вырвался из груди Каромала, но следом за ним полилась рвота и желчь. Мастер шагнул ближе, чтобы разглядеть что получилось у его ученика. Не глядя он схватился за воронку и опустил её вниз, не позволяя Каромалу захлебнуться. На правом бедре Каромала, обильно измазанном кровью красовалась рана своим контуром напоминающая то ли крыло, то ли ещё что. Мастер внимательно осмотрел рану и скривился.

– Крючки нужно было располагать ближе друг к другу. Но тем не менее одно крыло почти вышло как надо. Прижги пока он не истёк кровью.

Ксэнтус одел кузнечную перчатку и схватил лежащий в огне прут метала. Он так старался, но у него всё равно плохо получилось! Его перекошенное от гнева лицо и взгляд в глаза Каромалу не позволяли усомниться, что во всём он винит именно его. Когда Ксэнтус прислонил раскалённый прут к ране Каромал потерял сознание. Последнее что он почувствовал это ужасный запах обожжённой плоти.

Вспышка боли и новый запах вернули его из спасительного бессознания. Как только Каромал отключился мастер схватил склянку с мазью и зачерпнув из неё пальцем щедро мазнул под носом обречённого. Каромал никогда не чувствовал такого запаха, он пробирался прямо в мозг и сводил с ума своим присутствием. Прут снова прислонили к его ноге и жуткий запах наперегонки с болью от ожога вонзились в его мозг. Они попеременно затмевали друг друга, пока Ксэнтус не стал воплощать свою следующую задумку.

– Какая часть тела будет следующая?
– Спросил мастер.

– Грудь.

– Почему?

– Как вы учили, сначала ниже пояса, потом выше и наоборот.

– Правильно.

Взяв маленький, но очень острый нож Ксэнтус обошёл Каромала по кругу. Он грубо схватил и больно оттянул левый сосок Каромала. Взмах ножа и скулёж в камере возобновился с новой силой.

– Сломить его тело тебе удалось. Теперь ломаем его рассудок. Освободи ему кисть левой руки.
– Приблизив лицо мастер обратился к Каромалу.
– Сейчас ты будешь щёлкать пальцами, как ты наверно щёлкал, когда повелевал слугами. Если ты прекратишь или мне покажется, что ты плохо стараешься я сделаю тебе намного больнее!