Судьба Вайлет и Люка

Он начинает улыбаться, но затем хмурится, выглядя взволнованным.

— Вайолет, я не знаю, что с нами делать… со всем, что случилось… что происходит.

Я недоуменно хмурюсь.

— Зачем тебе вообще что-то с нами делать? Почему бы просто не оставить все как есть?

Он отворачивается от парковки и смотрит на меня, даже для него напряженным взглядом.

— Из-за прошлой ночи. Я просто обычно так не поступаю. Валяю дурака, а потом обнимаюсь всю чертову ночь.

— Да, верно, — я пытаюсь пошутить, чтобы избежать напряженности, между нами. — Я думаю, мы уже установили, что ты был обнимашкой.

Он закатывает глаза, но улыбается.

— Только с тобой.

Я прикрываю глаза от солнца рукой.

— Что это значит?

— Это значит, что только ты когда-либо могла так добраться до меня. Разочаровывая меня и в то же время заставляя меня хотеть быть рядом с тобой. — Он спрыгивает с перил и вытягивает руки над головой, его рубашка задирается, и я еще раз могу разглядеть его пресс. Затем он опускает руки и протягивает руку ко мне. — Я думаю, пришло время сделать то, что нам нужно было сделать с первого дня нашей встречи.

— Ты имеешь в виду, когда я ударила тебя ногой по лицу? — Я чувствую, как мой желудок вращается, когда я вспоминаю первую ночь, когда я впервые встретила его, и как много с тех пор изменилось, как в хорошем, так и в плохом смысле — Что у тебя на уме?

Он сдерживает смех, когда я переплетаю свои пальцы с его, и он поднимает меня на ноги.

— Я собираюсь пригласить тебя на свидание.

Я давлюсь смехом, но понимаю, что он говорит серьезно.

— Боже мой, ты не шутишь?

— Конечно, я не шучу. — Он открывает стеклянную дверь. — Я не шучу.

Мы входим в гостиную, от которой исходит резкий запах из-за разбросанного повсюду мусора, и тут он закрывает дверь. Воздух затхлый, наверное, из-за того, что все курят, а на ковре что-то похожее на пролитое вино.

— Свидание? — спрашиваю я, когда он ведет меня через гостиную, отбрасывая карты и бутылки. — Действительно? Это кажется немного формальным, не так ли? Учитывая, что мы целовались, спали вместе, живем вместе, а потом все то, что ты сделал со мной прошлой ночью.

Он прижимает руку к сердцу, все еще держа мою руку, так что я тоже касаюсь его груди. Он держит ее там, когда открывает дверь в нашу спальню.

— Эй, не притворяйся, что тебе это не понравилось. На самом деле, я почти уверен, что именно ты предложила это.

— Я этого не делала, — говорю я ему. — Но мне это понравилось, из-за чего свидания кажутся еще более сложными. Я имею в виду, что мы должны делать? Сидеть и ужинать, пока мы болтаем о нашей жизни, когда все, между нами, так напряженно?

Он колеблется в нерешительности, закрывая за нами дверь спальни.

— Ну, мы не так уж много знаем друг о друге.

— Да, — соглашаюсь я. — Но обычно мне нравится, чтобы с людьми все было именно так.

Он кивает в знак согласия.

— Я знаю, так что мы можем либо продолжать идти по дороге, по которой мы идем, и спорить, пока мы оба снова не собьемся с пути, напьемся и будем дурачиться. Или мы можем узнать друг друга и посмотреть, куда все это приведет. Это зависит от того, чего ты хочешь.

— Ты позволяешь мне решать? — спрашиваю я в шоке.

У него перехватывает дыхание на долю секунды.

— Да… я думаю…

Я тяжело сглатываю, чувствуя давление принятия решения.

— Что, если я скажу нет? Ты бы расстроился?

Он садится на кровать, увлекая меня за собой.

— Я отвечу на это только в том случае, если ты скажешь мне правду о том, как бы ты себя чувствовала, если бы я сказал «нет». Дверь открывается в обе стороны, — говорит он, и у меня к горлу подступает ком, когда я киваю. Теперь он тяжело сглатывает. — Правда в том, что… да, я бы расстроился. Хоть ты и заноза в заднице, мне нравится проводить с тобой время, и я хочу продолжать это делать.

— Ты тоже заноза в заднице. — Я толкаю его плечом, сокрушительный вес на моей груди ослабевает. — Но мне нравится, что ты был рядом последние несколько недель.

Он смеется, а затем качает головой.

— Вау, это было чертовски тяжело.

Я тоже смеюсь, и это самый странный, самый незнакомый для меня звук. Он присоединяется, и мы просто смеемся и время на мгновение замирает. И это странно, странно, и… вполне нормально.

Затем мы падаем на кровать, лежа бок о бок, наши сплетенные руки сжаты между телами.

— Так что же обычно делают люди, когда ходят на свидания? — спрашиваю я, пока он чертит пальцами круги на моем запястье.

Его брови выгибаются, когда пальцы перестают двигаться.

— Ты никогда не была на них?

Я качаю головой, поворачиваясь к нему лицом, чтобы посмотреть на него.

— Не-а. Никогда. Я уже говорила тебе, что у меня никогда не было никого в моей жизни, и ходить на свидания означало бы впускать людей.

Уголки его губ поднимаются вверх в довольной улыбке, которая не выглядит странно на его лице, но все же ошеломляет.

— Спасибо за полезную информацию. Это означает, что твои ожидания будут не напрасны.

Я закатываю глаза и игриво щипаю его за руку.

— Смелый, ха-ха, ты с ума сошел…

Прикосновение его губ заставляет меня замолчать, мое тело наполняется теплом, чем дольше мы остаемся вместе, тем сильнее я это ощущаю. Он не пытается засунуть свой язык мне в горло, он просто лежит там, полностью довольный простотой момента, и я закрываю глаза, впадая в легкое забвение.

Наконец, он отстраняется.

— Видишь, простота не так уж и плоха, верно? — говорит он, лаская пальцем мою скулу.

Я киваю, соглашаясь, потому что сейчас дело не в адреналине. Или насколько опасным я считала Люка или до сих пор думаю, что он может таким быть. Дело не в том, насколько он напорист. Или спасение, которое он дает мне. Я с ним, потому что я хочу быть с ним. Я хочу быть здесь. И я обещаю держаться за эту мысль всю ночь.

Люк

Я даже не знаю, почему я это сказал. Я не встречаюсь, но в то же время я не преследую одну и ту же девушку, не стучу в двери, потому что думаю, что она трахается с каким-то другим парнем. Вайолет другая. Я с ней другой. И либо я могу продолжать чувствовать, что теряю контроль, либо я могу попытаться восстановить свою структуру и делать все обычным, простым способом, напиваясь, трахаясь и спасаясь.

Мы планируем пойти куда-нибудь, а потом я принимаю душ, переодеваюсь в чистую рубашку и джинсы, надеваю кожаный ремешок с надписью «Искупление». Затем я трачу остаток дня на уборку дома, а она остается в комнате, приводя в порядок свои вещи. Я стараюсь не употреблять алкоголь по трем причинам: во-первых, я должен быть достаточно трезвым, чтобы водить машину; во-вторых, я хочу быть в курсе всего, что происходит, чувствовать это, жить этим, потому что, если я собираюсь сделать это, быть с ней, я сделаю это стоящим моей трезвости; и в-третьих, я не хочу, чтобы она проверяла мой инсулин и помогала мне с таблетками, потому что я не могу обходиться без своего «Джека Дэниэлса» перед сном.