Судьба
Шрифт:
Сердце у Мани дрогнуло и будто остановилось на мгновенье.
— Да вот никак не найду себе невесту по сердцу.
Слова Федора больно резанули Майю. Острая боль отдалась даже в щеках, будто ей дали пощечину. «Невесту по сердцу… А я ему, выходит, не по сердцу…» Девушке на минуту представился весь ужас быть отвергнутой.
В комнате наступила неловкая тишина, показавшаяся Майе вечностью.
— И давно вы ищете себе невесту по сердцу? — каким-то кислым голосом спросил Харатаев.
— Давно, не давно, но ищу.
«Пусть немедленно убирается, — с яростью
Опять тишина, от которой хочется в омут броситься.
«Неужели вот так встанет и уедет?» — вдруг похолодело у Майи в груди.
— Наша дочь вот то же самое говорит: «Не находится жених по сердцу», — пожаловался Харатаев. — А нам бы так хотелось, чтобы она поскорее свила себе гнездо и кого-нибудь осчастливила.
— Стать мужем такой девушки, как ваша дочь, уже это счастье, — мечтательно протянул гость.
Харатаев чуть не поперхнулся. Он кашлянув, залпом допил остывший чай и дал знак налить себе второй стакан.
— Так в чем же дело? — оживился он. — Невеста вон за дверью, жених за столом. Может, сговоримся.
— Я ведь круглый сирота, — в тон хозяину ответил Федор. — И вашей дочери в моем доме некому будет заменить родителей.
— Хороший муж лучше отца с матерью. Верно я говорю? — обратился Харатаев к жене, а потом к гостю — Наша дочь вам правится?
— О, да! — вырвалось у Федора. — Но пойдет ли она за меня?..
— А если пойдет?
— Буду самым счастливым человеком!
— Ульяна, ты слышала?.. Пошли к дочери, спросим у нее, согласна ли…
Харатаев с женой скрылись в спальне дочери.
Федора до последней минуты тешила надежда, что дочь Харатаева его тоже отвергнет. Но похоже было, что Майя благоволит к нему, и отец, видя это, вовсю заторопил события.
«А что, если она действительно согласится выйти за меня замуж? — ужаснулся он. — Как я потом выпутаюсь из всей этой истории?»
Харатаев и его жена вышли от дочери с сияющими лицами. Повлажневшие глаза Ульяны смеялись и плакали.
— Ну, старуха, готовься к пиру! — зашумел Семен Иванович. — Разошли людей по соседям с приглашением на помолвку.
В доме поднялась суета и сутолока. В жарко затопленные печи поставили большие чаны с мясом. В комнатах начали расставлять столы.
Майя не показывалась из своей комнаты. Перед ее глазами стояло лицо Федора, смущенно улыбающееся и тоже счастливое.
И правда, улыбка не сходила с лица жениха, но была она какая-то жалкая, виноватая. Никто не знал, что творится у него на душе. Все были заняты приготовлением к помолвке.
Перед ужином к Майе пришла Ульяна и прижав дочь к груди, всплакнула:
— Доченька моя единственная, кровинушка родная. Я так молила богу, чтобы выдать тебя куда-нибудь недалеко… Увезет он тебя на край света, и я не буду знать, хорошо ли там тебе.
— Мама, перестань, — взмолилась Майя.
— Не буду… Видно, на роду у тебя так написано, доченька. Будь с ним счастлива…
Вечером к Харатаевым приехали гости: улусные, богачи, жившие по соседству, пристав, знакомые. В просторном доме
негде было повернуться, пока все не сели за столы.Ульяна вывела из комнаты разряженную дочь. Десятки глаз, одинаково восторженных, чуточку хмельных от одного вида вин и угощений, от которых столы ломились, уставились на Майю, как на полярную звезду. Румяные щеки девушки пылали жаром, в больших карих глазах отражался яркий свет множества свечей.
Мать подвела дочь к жениху и посадила рядом.
Федор — с него тоже не спускали глаз — взглянул на невесту и обомлел, пораженный ее красотой.
Майя смотрела на Федора влюбленными глазами, полуоткрыв маленький рот, заставив его позабыть, что он — это не он, а какой-то «купеческий сын». Так во сне забывают обо всем, очутившись во власти прекрасных видений.
И все, что происходило потом, походило на сон. Вина — много вин, люди — много людей, и сказочники с высокими, чистыми голосами, нараспев рассказывающие какие-то удивительные истории, от которых все охали, ахали. Но где предел удивлению Федора, горемычного батрака, круглого сироты, ставшего нареченным единственной дочери самого Харатаева?..
Заметно захмелевший Харатаев обнял Федора:
— Выкупа с тебя, как с сироты, брать не буду. Майя — моя дочь, а ты — мой сын. Все, что я нажил, отдаю тебе!..
Что-то вроде надежды на счастливый исход шевельнулось в груди Федора: «Он даже выкупа не требует». А потребуй он выкуп за Майю, все бы сразу лопнуло. Ведь скряга Яковлев ни гроша бы не дал для этой цели. «Все, что я нажил, отдаю тебе». Подавись тогда Яковлев своим скотом, сенокосами и строениями. Обойдемся без него.
Видя, что слова его взволновали и растрогали Федора, Харатаев продолжал:
— Все приданое твоя жена увезет с собой, к тебе в дом! Ты скоро увидишь, сколько у нее приданого. За невестой приезжай один, никого с собой не бери!
Федор обрадовался. Да кого бы он и привез с собой в качестве сватов? Уж не Яковлева ли? Все само собой складывалось как нельзя лучше, и Федор повеселел.
— Горько! — вдруг закричал Харатаев, не обращая внимания на протестующие знаки стариков. — Дети мои, поцелуйтесь, чтобы я посмотрел на вас и порадовался.
— Потом, — сказал седобородый старец с голой, как тыква, головой. — Вначале надо зажечь свечи.
Семен Иванович приказал перед иконой святой Богородицы зажечь три свечи.
— Ну, дети мои, помолитесь господу богу, пусть он не обойдет вас своими милостями и пошлет вам счастье!
Федор и Майя стали перед иконами и начали креститься. У них есть за что благодарить бога. Это он уберег Майю от преждевременного замужества и послал ей суженого. Это бог снизошел к сироте Федору, прошедшему сквозь муки и страдания, и сделал его зятем богатого человека.
Молодые закончили молитву. Лица жениха и невесты залились краской, глаза заблестели. Майя взяла Федора за руку, как бы здороваясь. «Сейчас он меня поцелует», — с замиранием сердца подумала она и зажмурилась. А Федор продолжал стоять, не зная, что делать. Он был как в полусне от счастья.