Судьба

Пригласил будто генерал-губернатор к себе полковника Кошкодралова, самого храброго и хитрого своего помощника, и показал ему прошение:

— Что будем делать, Пал Иваныч?

— Дайте подумать, ваше превосходительство.

Два дня ломал голову Кошкодралов. На третий приходит к генерал-губернатору.

— Придумал, ваше превосходительство, — и рассказал своему начальнику, что он намерен сделать.

— Езжай и действуй. Бог тебе на помощь, — благословил генерал-губернатор.

Приезжает Кошкодралов на прииск. И первое, что он сделал, — велел изготовить в кузницах побольше капканов.

Когда капканы были готовы, велено было снять все казачьи кордоны и посты, а вокруг приисковых контор расставить капканы.

Расставили. Травкой прикрыли, землей сверху присыпали — пройдешь мимо и не заметишь.

Сутки ждут Одноглазого, вторые. На третий день, утром, приходят чиновники главной конторы в присутствие. Глядят, у самого конторского крыльца лежит человек с завязанным глазом. В изодранном армяке, весь в глине. Лежит, стонет, обе руки захлопнуты капканами.

«Одноглазый!»

Поднялся шум, крик. Позвали урядника.

Урядник прибежал весь взмыленный. Осенил себя крестным знаменем, осторожно ступая, подошел к Одноглазому.

— Ага, попался, мать твою… — И давай пинать его ногами, бить кулаками по голове, лицу.

А тот и дар речи потерял, только дико вращает незавязанным глазом и громко охает.

Бил и пинал его урядник до тех пор, пока не устал. Насажал несчастному синяков, нос расквасил — потешился.

Бросили Одноглазого в карцер.

Через час, а может, меньше приезжает полковник Кошкодралов с денщиком. Важный, надутый. Левая половина лица, до самого глаза, завязана.

Денщик объяснил: разболелся у полковника зуб, щека вздулась.

Что тут было — окружили полковника обрадованные золотопромышленники, слов для благодарности не находят.

«Награду давайте», — потребовал полковник.

Хозяева взвесили золото — ровно полтора пуда, отсчитали собольи шкурки — ровно двести штук, одна к одной, погрузили на подводу шесть бочонков спирта.

Получай, доблестный воитель, верный слуга царя и отечества, награду. Заслужил.

От сопровождающих полковник отказался. Уехал с денщиком на той же подводе.

К вечеру пришедшего в себя узника повели на допрос. Сколько ни бились, он продолжал запираться и врать, будто никакой он не Одноглазый, а сам полковник Кошкодралов. С тем и заковали его в кандалы и по этапу отправили в Иркутск.

Что было дальше, никто не знает.

От этого старика Майя и Семенчик услышали еще одну историю. Жил в одном улусе знаменитый богач Кюлюкюев. Старший сын его был образованный, приглянулся он хозяину приисков Сибирякову. «Иди, говорит, ко мне служить главным кассиром». Сибиряков боялся кассу доверять русскому. А якут, мол, не возьмет ничего, побоится.

И стал старший сын богача Кюлюкюева главным кассиром у Сибирякова. Но, видно, не суждено было ему долго жить да радоваться — заболел он тяжело. Узнал Кюлюкюев о болезни сына и посылает своего батрака Егора Терешкина с двумя мужиками навестить больного. Сам-то богач был тучный и неподвижный и не рискнул отправиться в далекую дорогу. Супруга его тоже разжирела так, что одного стула под нее мало.

На четвертый день посланцы Кюлюкюева благополучно добрались в тайгу. У дома, в котором жил сын Кюлюкюева, постоянно стояло на часах два казака — охраняли главного кассира. Не столько самого кассира, сколько ключи от всех сейфов с золотом.

Главный кассир уже который день лежал, не вставая. Он очень обрадовался, что его приехали навестить, дал всем троим по трехрублевой бумажке, велел сходить в кабак, потом вернуться обратно.

Когда Егор и его спутники вернулись из кабака навеселе, сын Кюлюкюева сказал:

— Спасибо тебе, Егорка, что навестил меня. Под кроватью стоит сундук с барахлом. Возьми его себе и не поминай меня лихом. Это тебе за верную службу моему отцу.

А когда мужики вышли кормить лошадей, кассир поманил к себе батрака:

— Это я нарочно при них сказал, что дарю тебе сундук. Ты его моим родителям отдай, мужикам не говори, кому ты везешь сундук. А то, чего доброго, подумают, что там золото, и убьют тебя по дороге.

На третий день Егор и его спутники тронулись в обратную дорогу. Когда они были не так далеко от дома, прошел слух, что старший сын богача Кюлюкюева скончался. Егор Терешкин завез сундук к своему дяде и оставил его там — благо мужики слышали, как сын богача сказал, что дарит этот сундук Егору.

Главный кассир, должно быть, не успел написать своим родителям, что передал для них сундук. Убитые горем родители даже не заикнулись о нем.

Егор еще три года прослужил у Кюлюкюева. Взяв расчет, батрак поехал к дяде и в амбаре, без свидетелей, вскрыл сундук. Он был полон золотыми самородками. Только сверху лежали тряпки.

Егор построил роскошный дом, конюшни, поставил загоны, купил три пары лошадей, скота, женился на красавице и зажил своим хозяйством. С каждым годом богатство Егора умножалось.

Кюлюкюевы не переставали удивляться, откуда у Егора такой достаток во всем? За те тридцать рублей, которые он у них заработал, так не разживешься.

«Тут что-то не чисто, — точила старика Кюлюкюева мысль, — должно быть, послал с ним сын для меня деньги или золото, а Егорка присвоил».

Допросил Кюлюкюев мужиков, которые ездили с Егором в тайгу. Мужики ответили: ничего сын отцу не передал, только Егорке подарил какой-то тяжелый сундук. Они это сами видели и слышали. Оставил Егор тот сундук у своего дяди.

Старик Кюлюкюев помчался в суд: «Накажите Егора Терешкина, отберите у него богатство — оно принадлежит моему покойному сыну».

На суде Егор прикинулся невинной овечкой: знать ничего не знаю. В сундуке была поношенная шуба, торбаза, шапки и еще кое-что из одежды. Вот люди добрые, которые со мной ездили, не дадут солгать.

Мужики подтвердили на суде, что сундук подарен Егору сыном Кюлюкюева, никакого золота они не видели. Да и какой резон сыну хозяина дарить батраку сундук с золотом? Отдал то, что самому не нужно было. Иск Кюлюкюева отклонили.