Судьбы в капкане

— Она все набрехала мне. Участковый рассказал совсем другое. Я не знаю, кому верить.

— Короче! Слышь ты, старая плесень! Гони монету! Твоя блядь, какую ты доила и руками, и ногами, заразила моих кентов. Их надо лечить. Понятно, что не в нашей глуши. Давай отслюнивай! Иначе ничему не будешь рада! Лично я с тобой разберусь! И не брызгай мне соплями в уши, что дышишь бедно, что хавать нечего. Это сказки для других! Давай доись молча! Знаю, сколько башляла тебе Сюзанка, чтоб ей света не видать! Клянусь волей, своею смертью она не сдохнет!

— Яшка! Ты просишь слишком много! За такие бабки весь город вылечить можно. Где столько возьму? — заплакала, запричитала баба.

— Тогда возьмем твоего Мишку и уроем его уже сегодня. Он сейчас в кино отрулил с какою-то бабой. Оттуда не вернется! Дошло! — встал со стула и пошел к двери.

— Стой, Яшка! Не тронь сына! Он ни при чем! Возьми деньги и оставь в покое! — вытряхнула из наволочки перетянутые резинками пачки денег.

Яшка посчитал. Отодвинул оставшиеся:

— Это участковому дашь, чтоб хвост не поднимал. И о моем визите никому ни слова! Слышь? Не кляни! Я знаю, сколько у тебя на счетах. То, что я взял, для тебя мелочь. Тебе жаль своего сына, а мне — кентов.

— Почему я должна рассчитываться за всякую блядь? Она заразила, с нее берите!

— Она ответит. С нею своя разборка будет, помяни мое слово! Того ждать недолго.

А вскоре домой пришел Мишка. Один. Бледный, дрожащий и рассказал матери:

— Я так и не понял, что случилось, меня вытащили из зала, когда начался фильм. Слова Лянке не успел сказать. Ей велели оставаться на месте и не поднимать шухер. Меня вытащили и поставили спиной к стене, к горлу нож. Велели не дергаться и посоветовали молиться, чтоб ты оказалась умной и спасла от смерти. Один из них тут же ушел. Было темно, я никого не разглядел, но понял, что попал в клешни крутых. Их было пятеро. Они ни на секунду не отошли от меня. Я и не знаю, сколько вот так держали. Но потом вернулся тот, какой уходил. Он сказал своим, чтоб отпустили. И добавил:

— Все на мази…

— Те, кто меня стерегли, мигом растворились. Я вернулся в зал, но Лянки там уже не было. Свой мобильник оставил дома и не смог ей сразу позвонить, узнать, где она и что с ней.

— Так позвони! — посоветовала Катя.

Мишка набрал номер и услышал голос девчонки:

— А меня, как только тебя вывели, увезли из кинотеатра. Посадили в машину и к порогу общежития. Посоветовали никуда не звонить, шумиху не поднимать. Я спросила, что с тобой? Один из них кому-то позвонил и сказал, что ты в порядке и пошел домой. Я только собралась тебе набрать, а тут ты звонишь.

— Лянка, меня под ножом держали…

— За что? — прозвенел испугом голос девчонки.

— Сам не знаю. Но, кажется, пронесло. Давай завтра к нам приходи. Я думаю, что меня сегодня с кем-то спутали. Дома все же безопаснее. А и мать по тебе соскучилась, очень хочет увидеть.

— Миша! С завтрашнего дня я работаю во вторую смену. С четырех до полуночи. Так что не получится. Придется отложить встречу. Не обижайся. Я позвоню, когда снова выйду в первую смену.

— Ладно, Лянка, я подожду! — пообещал парень.

Катя рассказала сыну о приходе Косого Яши. Миша

сидел задумчивый. А потом сказал:

— Так вот оно что? Оказывается, это вовсе не ошибка была. И меня могли спокойно размазать там эти крутые, не дай ты им денег. А все из-за какой-то дешевки! И как дорого платим мы за свои ошибки…

— Прости, Мишанька! Кто мог предположить.

— Мам! А ведь сколько раз просил тебя. Сегодня ты всерьез могла потерять меня…

— Ой! Что ты, сынок! Бог с тобой! — зашлась баба, испугавшись запоздало. Она только теперь поняла, какое непоправимое горе могло случиться.

— Он не грозил тебе? — спросил Миша.

— Не велел брехать о его приходе. И еще сказал, что Сюзанку он разыщет и непременно уроет своими руками. И знаешь, я ему поверила. У него кулак больше моей задницы. Такой если припечатает, то враз насмерть. С ним шутки плохи.

— Мам, я с Яшей не знаком лично, но слышал от друзей, если Косой пообещал, то свое он выполнит, можно быть уверенным. Этот слов на ветер не бросает. Сколько раз его заметали менты и отпускали извиняясь, потому что не находили в его действиях состава преступления, или не могли доказать его. У Косого авторитет во всем городе. И, как говорят, он никогда не закрывает двери в своем доме. О том весь город знает. К нему даже менты за помощью идут. Уж не знаю, помогает ли им. Но никто не сказал про Яшку ни одного плохого слова.

— Козел он, тот Косой! Я сколько лет в подушку собирала. А он возник и выгреб все! — заплакала баба.

— Ты жалеешь, что выкупила мою жизнь и я живой остался?

— Да что с тобой, Мишка! О чем говоришь, зайка мой! Я просто пожаловалась на отморозка. Не говорить же ему спасибо за грабеж! Ты то здесь при чем? — спешно вытерла слезы Катя.

Утром Мишка пошел на работу, пообещав матери вернуться пораньше, не навещая друзей и приятелей. Но едва за сыном закрылась дверь, зазвонил телефон. Катя взяла трубку и сразу узнала голос Хасана.

Как долго он не звонил и не объявлялся.

— Каражан! Поздравляю тебя!

— С чем? — насторожилась женщина.

— Наш сын, наш Аслан вышел из зоны!

— Он свободен?

— Да! Все позади!

— Где он?

— У меня дома! В порядок себя приводит. Хотим и тебя навестить! Ты не против?

— Ну что ты, Хасан! Приходите! Спасибо, что помните обо мне!

— А между прочим, тебя никто не забывал, — услышала Катя в ответ.

— Как ты там? Одна? Или квартиранток свору держишь?

— Одна. Миша на работе, я обед готовлю. Никого не хочу, Хасан! Одни горести от тех девок. Не столько получишь, сколько потеряешь.

— Ты все о деньгах, Кать?

— Не только. Ну, да это при встрече!

— С Мишей все в порядке?

— Теперь да!

— А на меня сплошные беды валят. За это время, что прошло, почти всю семью похоронил. Остался со старшим братом. Но и того парализовало. Почти год лежит бревном в постели. Жена и дети бросили. Ушли насовсем. Свой дом купили, живут отдельно. А и я холостякую. Прогнал стерву. Теперь один, как барбос на цепи. И не сорваться с нее, кому-то нужно брата досмотреть. Совсем беспомощный стал человек…

— Зачем же свою жену прогнал? Она бы доглядела.

— Эх-х, Катюшка! Она не ты. Едва его свалило, стала клясть, желать смерти, обзывала, я и не выдержал. Взял за шиворот и, как паршивую овцу, выкинул из дома.

— Сам управляешься теперь или кто помогает?

— Племянница иногда приходит. Поесть приготовит, в доме приберет. И все на том. А с отцом побыть уже времени нет, тепла не хватает. Такие они теперь наши детки. Смотрю на них, и жутко становится. Меня, случись такое, никто не навестит. Осыпят проклятьями так, будто заживо урыли и забудут закрыть двери. Хоть и двоих сынов имеем, а дышим сиротами, поодиночке. Так, Катюшка?