Судебный дознаватель фараона

— Прости, подумал показалось. Голову так печет, что кровь вскипает.

— Ну, так не приставай к гадалке, пойдем лучше вина выпьем в тенечке. У меня за ладьей сеть с сосудами под водой плывет. Вино из реки прохладное…

Гормери сглотнул слюну, тут же заполнившую, казалось бы, пересохшее горло. Он бросил взгляд на гадалку, которая в свою очередь смотрела на него с нескрываемой надеждой, словно моля «Займись чем подобает таким важным господам как ты, писец: гуляй, веселись, пей прохладное вино, а мне оставь мое право на ничтожный хлеб».

Почуяв нерешительность клиента общество вокруг пришло в волнение.

— Путь погадает, господин! — пискнул кто-то из-за чужих спин.

Кажется, надсмотрщик ткнул в этого бедолагу палкой. И тут же сам поддержал громогласно:

— Да!

Люди вокруг зашумели и придвинулись ближе, сжав в кольце гадалку и Гормери с карликом. Во власти последних было разогнать жаждущую зрелища чернь, но писец решил по-своему. Он поднял руку над головой, громко возвестив:

— Да будет так.

И повернувшись к гадалке приказал:

— Раскидывай свои кости. Желаю узнать будущее своего состояния.

Анхатон только головой покачал. Девчонка же на циновке вздохнула, с обреченным видом взяла мешочек с костями и, встряхнув его три раза, бормоча непонятные заклятия, выкинула перед собой камешки. Все замерли, вглядываясь в непонятные значки.

Гормери успел усмехнуться, а потом на ладью накатила тьма. Жуткая, непроглядная, словно сам Дуат неожиданно выплеснул на скромных речных путников всю черноту ночи. Не было ни луны, ни звезд, только потаенные шорохи и останавливающие кровь вздохи. Кто-то копошился вокруг Гормери в этой страшной мгле. Кто-то, кого он слышал и ощущал их движения по легким колыханиям воздуха. Он замер, ожидая нападения. Почему-то сразу понял, что тьма пришла за ним.

— Под водой спасешь честь и обретешь дыхание жизни. Пора наполнить твое сердце истиной кровью. Иди за знаком луны. И обретешь себя.

Густой мужской голос звучал внутри Гормери, но принадлежал не ему. Он наполнял тело до краев радостью и умиротворением. И хотя слова казались писцу непонятными в своем сочетании, он чувствовал, что именно они и есть правда. Кто овладел его Ка сейчас, кто сковал его тело, кто приостановил сердце, заставив его мелко дрожать, как последний иссохший лист на ветке под порывом пустынного ветра? Демон? Но демоны не могут говорить с людьми. Бог? Но Атон говорит только со своим сыном, с великим царем Неферхеперура Эхнатоном. Возомнить, что Атон снизошел до такого ничтожества, как помощник писца циновки, пусть и главного храма Ахетатона — вверх кощунства. Гормери зажмурился.

И едва не упал, когда кто-то с силой ткнул его в спину кулаком.

— Ты жив или уже того? — поинтересовался за ним Анхатон, — Мы уж тут ставки делаем.

Гормери открыл глаза и с удивлением уставился на гадалку.

— Это ты мне сейчас сказала?

Та воззрилась на него со смесью ужаса и интереса.

— Отвечай! — он почувствовал, как злость стремительно затопила его низу до самого горла. Стало трудно дышать. Он сжал кулаки, чтобы не сорваться прямо тут, на глазах у рабов и матросов. Вот же стыд! Писцу циновки, и его помощникам не подобает показывать чувства. Они же люди порядка.

— Я и словечка не сказала, — пролепетала девица и всхлипнула для пущей убедительности, — Вот, только кости раскинула. И вы посмотрите, все они легли пустой стороной.

Он опустил взгляд на циновку, где у колен гадалки валялось с десяток камешков. Все действительно перевернуты пустыми сторонами. Кроме одного.

— Что это за знак? — он наклонился и подняв камешек, повертел его в руке, разглядывая неумелые каракули. Вроде жезл с кругом. Под кругом месяц.

— Я… — голос гадалки дрогнул, и из глаз ее действительно потекли слезы, — Господин, пощадите. Это не мой камень.

Вокруг все замерли, понимая, что сейчас разразится очень интересная драма. Возможно даже со смертельным исходом.

— Не твой камень в твоем мешке? Вот это новость… — усмехнулся Гормери.

— Дай-ка, — у карлика руки были крупные и сильные, как у вполне рослого солдата. Он без труда выхватил камешек из пальцев молодого писца.

— Что случилось? — через толпу к ним пробирался капитан Ипу.

— Сейчас узнаем, — ответил ему Анхатон, — Что за значок-то?

Люди вокруг снова заволновались. И еще на шаг стиснули кольцо, уже грозя растоптать несчастную девушку, которая ни жива ни мертва сжалась на циновке.

Первым понял опасность капитан и подняв обе руки вверх громко крикнул:

— А ну назад на три шага! Выполнять!

Матросы и рабы тут же послушались прямого начальника. Стало намного свободнее. И задышалось легче. Но расходиться никто не желал. Гадалка всхлипывала, обхватив худые плечи руками. И груди ее, лишившись натяжения все-таки повисли.

— Так что за знак? — Гормери уже перестал гневаться, ситуация его скорее забавляла, — Чего ты ревешь, если не знаешь? Или все-таки знаешь?

— Я… я… — она разразилась рыданиями.

— Какой знак? — тоже заинтересовался Ипу.

— Говорил же, оставь девчонку в покое, — проворчал карлик и протянул Гормери камешек, — Что там непонятного?

Тут он повернулся к гадалке и бросил:

— Брысь отсюда!

И та, словно ждала приказа, моментально сорвалась с места и, каким-то удивительным образом просочившись сквозь плотную толпу мужчин, растворилась в компании таких же голых девиц. Попробуй отыщи ее теперь, они все на одно лицо и телами похожи. Гормери тут же отчаялся найти ее глазами среди прочих, чтобы потом расспросить с пристрастием. Его занимал вовсе не камень с непонятным значком, а накатившая на него тьма и странный голос, заполнивший всего его от макушки до пяток. Кто наслал на него этот мираж? Она? Или кто-то другой? Может девица не так проста, как хочет казаться? А может ее использовали, чтобы напасть на писца храмового кебнета. Всякое бывало за время его не такой уж долгой службы. И травить пытались и мандрагорой опаивать, и прирезать пытались в темном переулке.

— Ну, что там? — нетерпеливо переспросил капитан.

Гормери глянул на камешек, который вертел в пальцах и удивленно присвистнул:

— Да это не тот значок!

Он повернулся к карлику, который выглядел на удивление спокойным. Он пожал плечами:

— Какой взял, тот и отдал! — он повертел перед собой пустыми руками, — Или ты думаешь, я в рукаве прячу гадальные кости?

Не походило, чтобы было так. И все же…

— Раньше на камне был изображен круг, а под ним месяц. А тут только круг на палке.

— Месяц? — карлик схватил его за запястье и притянул его руку поближе к лицу. С видимым вниманием разглядел каракули на камешке, потом мотнул головой, — Нет никакого месяца!

— Сам вижу, что нет! Но ведь был же!

— Или, тебе показалось! Ты торчал тут посреди палубы как Тет между полями.

(Тет или Джед — длинная палка, которую крестьяне ставили на границе между полями, чтобы не потерять их в период разлива).

— Это правда, господин, — подтвердили голоса из толпы, — Мы уж хотели за капитаном бежать. Думали, ты за горизонт шагнул. Или что-то вроде того…