Судьи и заговорщики: Из истории политических процессов на Западе

Многие англичане сознавали, что Рим и католические державы не могут серьезно думать о военной интервенции, о посылке новой «Великой армады». Однако это убеждение дополнительно порождало страхи перед тем, как бы паписты не попытались добиться осуществления своих намерений с помощью тайного заговора.

После большого лондонского пожара 1666 г., во время которого сгорела большая часть Сити, виновниками этого события стали считать католиков, и особенно иезуитов. Вступление Англии в войну на стороне Голландии против Франции Людовика XIV только усилило эти подозрения. Они не рассеялись, а, напротив, еще более возросли, когда Людовик XIV превратился в союзника Карла П. А для того чтобы придать нужный ход этим опасениям, было применено оружие, многократно и с полным успехом использовавшееся в английской политической практике. Проще говоря — донос. Конечно, это испытанное средство подверглось некоторому обновлению в соответствии с духом времени. Раньше попросту доносили властям, которые уже сами решали, как воспользоваться полученным наветом. Теперь же донос по-прежнему традиционно представлялся на благоусмотрение монарха, фактически же адресовался к населению английской столицы.

Впрочем, в «папистском заговоре», о котором пойдет речь ниже, столько же от действительных или мнимых католических заговоров времен Елизаветы I и Якова I, сколько и от, по-видимому, сфабрикованных властями пуританских «заговоров» первых лет Реставрации. За участие в них, в частности, в 1662 г. был казнен Томас Тондж, родственник (возможно, даже родной брат) некоего Исраэля Тонджа, а в 1664 г. в Йорке по тому же обвинению на плаху был отправлен «капитан Отс», почти несомненно родственник Титуса Отса [185] , — главных действующих лиц «папистского заговора».

185

Kenyon J. P. The Popish Plot. Harmondsworth, 1974, p. 62.

Титус Отс, сын капеллана кромвелевской армии, вернувшегося позднее в лоно англиканства, родился в 1649 г. После учебы в Кембридже он принял духовный сан и получил место приходского священника в графстве Кент. Там вскоре стали уличать его в пьянстве и даже еретических взглядах, унаследованных от отца, бывшего анабаптиста. Потеряв приход, Отс вступил в тяжбу с местным богатым сквайром Паркером, обвиняя его в произнесении «изменнических слов», а его сына Уильяма — в содомском грехе. Обвинение было опровергнуто, Отсу предъявлен иск об убытках в 1000 ф. ст., вдобавок он должен был предстать перед судом квартальной сессии по обвинению в лжесвидетельстве. Отс предпочел вместо этого завербоваться капелланом на корабль «Эдвенчур» («Приключение»), который направлялся в Танжер (в Северной Африке тогда находился английский гарнизон). Но это «приключение» окончилось для Отса увольнением за «противоестественные действия, которые не подобает называть» [186] . Как справедливо замечает один историк, учитывая нравы, царившие тогда в королевском флоте, нужно было уж как-то особенно отличиться, чтобы быть изгнанным со службы за недостойное поведение [187] .

186

Earle P. The Life of James II. London, 1972, p. 113.

187

Haswell J. James П. London, 1972, p. 204.

Отс сменил еще несколько мест, подвизаясь в роли священника в знатных домах, пока 3 марта 1677 г. не совершил неожиданный трюк, перейдя в католичество. Исраэль Тондж, приятель Отса, баптистский священник, переметнувшийся в годы Реставрации в англиканство, впоследствии объяснял отступничество Отса от государственной церкви желанием выведать намерения иезуитов. Это более чем сомнительно, так как Отс явно не поставил в известность о якобы имевшихся у него планах хотя бы того же Тонджа, ярого ненавистника «Общества Иисуса» и естественного союзника в таком деле. Вдобавок для шпионажа за орденом разумнее было бы отправиться в одну из иезуитских семинарий в Испанских Нидерландах (Бельгия), а не в Сен-Омер, где в то время «Общество» содержало только школу-пансионат.

Как бы то ни было, в Сен-Омере приняли нового питомца, который любил прибегать к богохульным выражениям, а главное, давно уже не подходил по возрасту к малолетним воспитанникам. Там Отсу удалось продержаться полгода — с декабря 1677 г. по июнь 1678 г. В конечном счете он был изгнан иезуитами, заподозрившими, что новый послушник либо просто шпион, либо по меньшей мере личность, которую никак нельзя использовать в интересах ордена. В этом они, вероятно, ошиблись, если принять во внимание таланты, проявленные Отсом в кампании против «Общества Иисуса». В конце июня 1678 г. Отс появился в Лондоне без всяких средств к жизни и вновь встретился с Тонджем, который с прежним осатанелым рвением разыскивал следы «заговора папистов». К этому времени Тондж был уже явно психически ненормальным человеком.

Нисколько не обеляя иезуитов, надо прямо сказать, что они не имели никакого отношения ни к казни Карла I в 1649 г. по приговору парламента, ни к лондонскому пожару 1666 г., в чем их обвинял в своих сочинениях Тондж (как, впрочем, и некоторые другие бывшие пуритане, искавшие «оправдание» своему былому пребыванию в лагере противников короля в годы революции).

13 августа 1678 г. доносчики сумели приблизиться к королю и сообщить ему о будто бы известном им католическом заговоре. Карл отличался — достаточным здравомыслием, чтобы не принять всерьез эти россказни, но не рискнул отвергнуть донос, содержание которого так совпадало с широко распространенными опасениями. Он отослал доносчиков к одному из министров, которому «достойная» пара еще раз повторила свои показания: им стало известно, будто Людовик XIV, иезуиты и католические епископы готовят убийство Карла II и его брата (католика!) герцога Йоркского, высадку в Англии наемных ирландских войск, избиение всех протестантов. В Ланкашире якобы уже завербованы три тысячи преступников, готовых в любой момент предать огню и мечу Лондон и его жителей. Отравить Карла и Якова будто бы поручалось врагу королевы Уэкмену и секретарю герцогини Йоркской Коулмену [188] . Все это было нагромождением явной несуразицы. Зачем Людовику XIV было покушаться на жизнь Карла, который в обмен на французское золото, позволявшее ему быть независимым от парламента, стал фактически орудием Версальского двора? Зачем папе пытаться устранить тайно благоприятствовавшего католикам Карла? К чему иезуитам с помощью католичек — королевы и герцогини Йоркской было избавляться от католического фанатика — герцога Йоркского, который к тому же должен был унаследовать английский престол?

188

Bryant A. King Charles. London, 1946, p. 258f.

Однако среди изобретенных Отсом и Тонджем нелепостей, свидетельствовавших об их полной неосведомленности о реальном положении дел, имелись сведения, которые являлись не просто вымыслом, а отражением, хотя и крайне искаженным, действительности. Случайно ли попали здесь доносчики в цель, или до них дошли какие-то ходившие в Лондоне слухи, не имеет особого значения. Упомянутый в доносе секретарь герцогини Йоркской Коулмен на самом деле был французским шпионом, через которого, в частности, Версальский двор подкупал членов парламента, и даже переписывался с иезуитами, обсуждая вполне химерические планы католической реставрации в Англии.

После доноса Отса и Тонджа Коулмен уничтожил лишь часть компрометирующих его бумаг, остальные он имел неосторожность сохранить как свидетельство роли, сыгранной им в европейской политике, и спрятал настолько плохо, что их без труда обнаружили при аресте. А приказ о взятии Коулмена под стражу был отдан Тайным советом, вынужденным считаться с растущим возбуждением в стране. Найденной переписки с иезуитами было вполне достаточно, чтобы судьи, отправили Коулмена на эшафот. Отс уверял, что герцог Йоркский не был связан с заговорщиками. Однако в письмах Коулмена, в которых, естественно, ничего не говорилось о намерении убить Карла, в то же время было достаточно намеков на то, чтобы поставить его брата в самый центр конспирации [189] . Общественное мнение нашло в бумагах Коулмена то, что искало, — подтверждение вымыслов Тита Отса и Исраэля Тонджа.

189

Miller J. James II. A Study in Kingship. London, 1972, p. 88.

12 октября лондонский судья, сэр Эдмунд Берри Годфри, который засвидетельствовал данные под присягой показания Отса и Тонджа, неожиданно не вернулся к себе домой. Через пять дней в окрестностях столицы в канаве был найден его труп. Преступники, видимо, сначала задушили Годфри, а потом пронзили тело убитого его собственным мечом, но при этом не тронули ни деньги, ни ценные вещи. Стало известно, что вскоре после показаний доносчиков Годфри имел встречу со своим другом Коулменом (это было 28 сентября, за два дня до ареста секретаря герцогини Йоркской). Позднее судья говорил еще одному приятелю, что опасается за свою жизнь, так как стал обладателем важной тайны, и что показания Отса являются ложью. Возможно, Коулмен проговорился о чем-то важном в разговоре с Годфри и, оставаясь еще два дня на свободе, признался в этой неосторожности иезуитам, которые решили уничтожить опасного свидетеля. Как бы то ни было, убийство Годфри стало еще одним неопровержимым доказательством «папистского заговора».

Наконец, Отс, по-видимому, совсем случайно снова попал в цель. Он утверждал, будто 24 апреля 1678 г. присутствовал на собрании иезуитов-заговорщиков в центре Лондона, на Стрэнде, в таверне «Белая лошадь». На собрании обговаривались планы умерщвления Карла II и герцога Йоркского. Доказать, что в это время Отс находился за границей, в иезуитской семинарии в Сен-Омере, не составляло труда. Но все дело заключалось в том, что 28 апреля действительно происходило тайное заседание иезуитов, однако не в таверне «Белая лошадь», а в резиденции самого герцога Йоркского, хотя, конечно, на нем обсуждались не планы убийства своего покровителя и брата короля. Не исключено, что, доказывая Годфри лживость показания Отса, Коулмен неосторожно обмолвился о незнании доносчиком действительного места заседания.

Тем временем вымыслы Отса, обрастая все новыми и новыми слухами, создали атмосферу, близкую к панике. Было мобилизовано столичное ополчение. На улицах Лондона и других городов ожесточенные толпы чинили самосуд над католиками. Отса прославляли как спасителя отечества. По требованию парламентской оппозиции его поместили в Уайтхолле, назначили большую ежегодную пенсию в 1200 ф. ст., приставили вооруженных телохранителей [190] .

Появились и другие «свидетели», в частности грабитель с большой дороги Уильям Бедло, который свое занятие разбоем пытался превратить в дополнительное доказательство подлинности сделанных им показаний. Выступая в качестве свидетеля в палате общин, Бедло разъяснил, что, не будь он таким злодеем, иезуиты не доверили бы ему исполнение их преступных замыслов. Арестованный ювелир-католик с улицы Ковент Гарден Миле Прэнс был опознан Бедло как один из заговорщиков, участвовавших в убийстве судьи Годфри. Посаженный в темницу, Прэнс на другой день в обмен на обещание прощения выразил готовность сделать полное признание. И вымысел о подготовлявшемся восстании оброс новыми фантастическими подробностями. Возможно, и Бедло, и Прэнсу действительно было что-то известно об обстоятельствах, при которых произошло убийство (или самоубийство) Годфри, но они добавили к этому много небылиц. Хотя лжесвидетельство было небезопасно, оно стало прибыльным занятием. Доносчики получили в награду 500 ф. ст. от парламента.

190

См., например, Pinkham L. William III and the Respectable Revolution. Cambridge, 1954.