Сухой закон 2

— Здравствуй, Лёва! — поздоровался я с ним и затем пожал руку вставшему Соломону, — Соломон Михалыч! Как он?

Передо мной на каталке лежал Луи Альтери. Он уже пришёл в себя, и из-под дрожащих век смотрел на меня так, словно хотел убить взглядом.

— Будет жить. Я составил план лечения. Старайтесь меньше тревожить его, — подал мне листок Соломон, — Лекарства на первое время я оставил. В том числе и обезболивающие. Только одного не могу понять, Алексей! Зачем он тебе? — брезгливо указал мне аптекарь на «Два ствола».

— Он — живое «доказательство», — загадочно ответил я, — Скоро все узнаете, Соломон Михайлович. И если всё пойдёт как надо — у меня будет для вас очень выгодное предложение. Так что держите кулаки!

— Ох, Алексей, — опять какие-то необычные планы… — покачал головой аптекарь и усмехнулся в бородку, — Только вы смотрите — ещё пара таких «допросов», как был сейчас, и этот бандит уже не жилец…

Я повернулся к Семёну Молотову. Чёрные глаза казака следили с выражением редкого омерзения за Луи.

— Удалось выяснить что-то?

— О «Благочестивом» и его ребятах знал этот урод, Дин О’Бэнион, пара его подопечных и двое из тех, кого мы убрали вчера ночью.

Я посмотрел на рецидивиста и, уже покидая подвал, ответил:

— Спасибо, Семён. С него пока хватит. Проследи, чтобы он выжил…

Я поднялся в кабинет, где собрались все основные члены моей «команды».

— Как Гарри? — спросил я у Виктора.

— Идёт на поправку. Врачи говорят, что через две недели сможет подняться с больничной койки.

— Хорошо. Усиленную охрану не снимать. Заеду к нему на днях, после Чикаго. Если всё пройдёт нормально…

Все посмотрели на меня. Синицын озвучил общий вопрос, повисший в воздухе:

— Ты всё-таки решил?

— Да. Пока мы полностью не обрубим все концы — нам не будет покоя от ирландских подпольщиков. А на свете ещё есть люди, которые знают про всю эту ситуацию с пулемётами и «Благочестивым».

— Дин О’Бэнион?

— И ещё несколько его «капо»…

— Кто? — не понял Виктор.

Пришлось тут же поправиться, ведь в обиход это слово войдёт нескоро и использовать его будут те, кто говорит про итальянскую мафию.

— Ближайшие помощники.

— Значит, надо действовать на опережение, — развёл руками Волков.

Плут развалился на диване и пребывал в таком умиротворённом расположении духа, словно бы это и не он сегодня утром стрелял в Луи, а затем выкрал его же у полицейских.

— Только что мы будем делать в Чикаго? Мы же совсем не знаем этот город! — нахмурился Синицын.

Я улыбнулся.

— Зато я знаю того, кто там ориентируется прекрасно!

Поднял трубку телефона и попросил у диспетчера:

— Соедините, пожалуйста, с Чикаго. Клуб «Четыре двойки»…

Подождал полминуты, и затем после помех в динамике зазвучал вальяжный, чуть пьяный голос:

— «Четыре двойки»! Слушаю!

— Добрый вечер! Позовите, пожалуйста, к телефону Аля.

— Кто спрашивает?

— Это очень важно. Из Нью-Йорка.

— Хм… ладно, погоди… Аль! Аль! Тебе здесь какой-то парень звонит. Да откуда я знаю? Говорит — из Нью-Йорка.

Трубка захрипела, а потом раздался бодрый, весёлый голос:

— Алло!

— Аль, это Алекс!

— Какой Алекс?

— Ты что, не помнишь? Пару месяцев назад мы ехали на грузовике из винокурни около Хантинг-Пойнта, а ты с братьями принял нас за других парней…

— Ого! Русский! Это ты! Che bello! Конечно, помню, мы с тобой тогда чуть не поубивали друг друга, — заржал в трубку собеседник, — Что случилось?

— Ты говорил, что если у меня будет дело в Чикаго, я могу заскочить к тебе.

— Конечно! О чём речь! Я же тебя тогда пригласил! И не бросаю слов на ветер! Или я не Аль Капоне!

Глава 21

«Король умер, да здравствует…»

Южный Чикаго. Вабаш Авеню, дом номер 2222. Клуб «Четыре двойки»

Клуб «Четыре двойки» был весьма сомнительным местом. С моим «Колизеем» у него не было ничего общего. Это был натуральный бордель, который использовали как ширму для бандитской деятельности. Этакое место для «кормления». И кормился с него на заре своей деятельности человек, который сидел передо мной.

Невысокий, нервный, с бычьей шеей. Круглый и подвижный, как «на шарнирах». С живыми тёмными глазами и покатым лбом. Он, набычившись, сидел за столом, уперев в него локти и сложив руки на груди.

— Ещё партейку? — весело произнёс он, кивая на карты.

— Нет, Аль, я так все деньги здесь оставлю, — засмеялся я.

— Да конечно! Не прибедняйся! Я же вижу — в каком ты костюме ходишь! — мне показалось, он говорил с ноткой зависти.

— Это мой лучший. Всё-таки я приехал с деловым предложением.

— Как добрался?

— На удивление быстро. Кстати, давно не катался по железной дороге.

— Да ладно! — изумился Аль Капоне, — Серьёзно?

— Да. Всё вокруг Нью-Йорка.

— Рассказывай сказки. Тебя видели в Атлантик-Сити. Договаривался с Наки о чём-то. И говорят, судя по его и твоей довольной роже — успешно, — ухмыльнулся Аль.

— Это кто тебе такое сказал? — озадачился я.

— Ремус. Он часто тут бывает. Они с Торрио хорошо ладят.

Точно, Ремус был на «закрытой» вечеринке в апартаментах Еноха Джонсона в «Ритце», когда я приезжал впервые в Атлантик-Сити договариваться о поставках.

— А этого как везли? Подстреленного, — задал вопрос Аль.

Это он про Луи Альтери. Которого я уже показал ему на съёмной квартире, закованного по рукам и ногам.

— На грузовике.

— Сколько с тобой людей?

— Чуть больше десятка.

— Маловато будет.

— Так и я планирую действовать быстро и чётко. У меня есть хорошие «специалисты» по весьма щепетильным делам. Я знаю, на что иду. Дин О’Бэнион послал людей, чтобы они убили меня. Один из моих людей тяжело ранен. Если бы я не ударил первым, они нашли бы способ добраться до моей семьи. Так что давай уже к делу, — усмехнулся я.