Сухой закон 2

— Точка притяжения для них здесь очевидна! Это О’Бэнион! — подал голос Лански, — Он даёт им деньги. И они летят на них как…

— Погоди, Мейер… — прервал его Ротштейн и, наконец, посмотрел на меня, — Мистер Соколов, вы понимаете, что если мы сдадим вам «Норд-Сайд» и вы не справитесь, то нам всем придётся разгребать последствия?

— «Норд-Сайд» усиливается с каждым днём. Сейчас ирландцы в целом — разрозненная и неорганизованная сила. Мелкие банды, которые связаны лишь эпизодическими контактами. Но если они объединятся вокруг «Норд-Сайда»… Посчитайте, сколько их будет… — парировал я.

Ремус в этот момент посмотрел на меня впервые так, словно бы я был зело умным учёным за трибуной. А Ротштейн удовлетворённо улыбнулся. Словно я сдал ему одному ведомый экзамен.

— Предположим… Подчёркиваю, предположим, мы согласимся с вашей точкой зрения, — взял слово Торрио, — Кто тогда возьмёт контроль над тем, что останется от банды О’Бэниона?

— Это территория Чикаго! — веско произнёс Аль Капоне.

— Такие решения имеют последствия для всех, — возразил ему Лаки Лучано, — И ничего не получить за такое, это полная stronzate!

— Мне не нужны бары. Мне нужны покупатели, — пробубнил Ремус, прихлёбывая виски.

— А вы, мистер Соколов? — вдруг произнёс Торрио, — Не хотите закрепиться в «Норд-Сайде»? Скажем так, несколько кварталов были бы приятным бонусом для вас за старания?

Я краем глаза отметил, как опешил Капоне и побагровел Лучано. Ротштейн остался безразличен. А Лански усмехнулся.

Понятно. Торрио уже всё для себя решил. Он понимает, что когда ирландцы окончательно скооперируются вокруг Дина О’Бэниона, рано или поздно начнётся война за Чикаго. Собственно, в том мире, откуда я сюда «попал», она и случилась. Торрио в ней дважды чуть ли не убили. Один раз он еле выкарабкался после массы ранений. А тут для него отличный вариант убрать конкурента. И сделать так, чтобы в части города было несколько группировок, но намного более мелких, чем его.

Забрать себе всё он не мог. Физически, может, и потянул бы. Я даже уверен, что потянул бы. Набрал бы больше бойцов. Повысил кого-то из командиров и поставил на новые районы. Но его бы просто «не поняли» остальные.

Всем кажется, что ликвидировать важного босса мафии очень трудно. И да, и нет. Жизнь его часто зависит не от количества бойцов в охране, а от договорённостей с другими боссами. Это как большая политика. Если тебя коллективно приговорили, то шансов у тебя уже нет. Всегда найдётся тот, кто филигранно всё это исполнит. Всегда появится тот, кто даст информацию о тебе: где ты, и чем занимаешься, в какие дни недели? Всегда будет тот, кто окажет поддержку убийцам после совершенного дела.

Дин О’Бэнион совершил как раз ту ошибку, которую нельзя было допускать. Он наплевал на все договорённости и подгребал под себя всё, до чего мог дотянуться. В конце-концов, за это его и прикончили, насколько я помнил. Только на тот момент он уже усилился, и война между гангстерами в Чикаго была очень долгая и кровавая. И втянутыми в нее оказались прямо или косвенно чуть ли не все серьёзные шишки северных штатов.

На этом я и хотел сыграть. Устранить фигуру, которая начинала напрягать всех. Для этого у меня и у собравшихся здесь был формальный повод — мелкий босс из Бронкса, то есть я, предъявил претензии из-за того, что люди и компаньоны Дина хотели убить меня и угрожали моей семье. Спутавшись с подпольщиками. «А так дела не делаются!»

Был и свидетель — Луи «Два ствола» Альтери. Фактически слово Торрио было печатью, «знаком качества» под этими свидетельствами.

Об этом знают все присутствующие. Три босса — Ремус из Цинциннати, «Лис» из Чикаго и «Мозг» из Нью-Йорка. Заинтересованность Ротштейна очевидная. Поэтому он осаживает Лучано в его притязаниях и не высказывается против того, чтобы я занял какое-то место в Чикаго. Ведение бизнеса на два города — дело непростое. А Лучано слишком горяч и нетерпелив. Пока что ещё не набрал нужного опыта. И про мои «дела» в Бронксе Ротштейн в курсе. Поэтому понимает — на что я способен.

И главное — здесь в этом зале нет одного человека. Джо «Босса» Массерии. Который недоволен тем, что я не стал подчиняться. Если меня «утвердят» хотя бы на небольшой территории в Чикаго, то Массерии будет сложнее объявить мне войну без последствий. И в то же время я занимаю то место, на которое бы мог претендовать он. А учитывая нашу связь с Ротштейном, это Арнольду выгодно. Сам он не хочет напрямую лезть в Чикаго — это взбесит Массерию, который слишком подозрителен и в любом усилении будет видеть угрозу лично для себя.

Отдавать Алю? Пока что его не воспринимали всерьёз. Кстати, зря. Лански нужен Ротштейну в Нью-Йорке. А Еноху «Наки» Джонсону из Атлантик-Сити вообще по барабану на всё это. Он — ворота в Атлантику. Наки сейчас нужен всем, и будет нужен в сто раз сильнее, когда наступит Сухой закон.

Пока он удерживает Атлантик-Сити под своей рукой, где у него куплено всё — от полисменов до мэра, ему ничего не грозит и разборки на севере Штатов до лампочки. Может, даже и выгодны. Потому как Дин О’Бэнион рано или поздно начнёт гонять ром и виски из Канады такими партиями, что будет где-то даже портить всю малину Наки. Кстати, и Ремусу тоже. Так что он здесь зря скромничает, изображая нейтральное лицо.

— Я очень признателен за такое доверие. И готов буду всегда предоставить нейтральную территорию в Чикаго, для решения любых вопросов, раз она будет незначительна в масштабах города.

Вот так. И ответил, и подчеркнул, что не претендую на многое. Да ещё и готов работать со всеми.

Аль затянулся сигарой и задумался. Лучано раздражённо усмехнулся и нервно отхлебнул виски. Похоже, с ним у меня будут самые вероятные проблемы в будущем.

— Я всё же настоял бы на том, чтобы господин Ремус тоже присутствовал здесь, в Чикаго, — произнёс Ротштейн.

Шпилька между Ремусом и Торрио. Они хорошо общаются и ладят, как сказал Капоне. Но Ремусу нельзя терять лицо. Отдавать управление Торрио — означает показывать слабость.

— Согласен, — склонил голову Торрио.

— Я — как все, — нагло слукавил Ремус и пожал плечами, — Если вы просите, джентльмены.

— Тогда решено. Кто голосует за смерть Дина О’Бэниона? — спросил Джонни «Лис» Торрио.

Воздержавшихся не было…

— Ну что же. Тогда, Алекс, мы просветим вас насчёт нужных вам людей. Где они бывают, когда и что делают…

* * *

Пьяный мужчина сидел около большого, в пол, окна бара, и, подперев голову рукой, размышлял вслух. Его модная причёска из зачёсанных назад волос нарушалась лишь одной выбившейся длинной прядью. Бар был только «для своих». Редкие прохожие уже не бродили по глухой улочке. Да и внешний вид двух громил, дежуривших около «Бенца» напротив бара, не вдохновлял никого.

— А что, если завтра я стану мэром Чикаго, а, Багз? Что, если я буду управлять этим чёртовым городом?