Сумасшедшие двадцатые

Любовь со своей шлюхой, как считал Никлаус. Кетрин же шлюха. Стала обычной шлюхой после того, как убила в себе Катерину и не смогла справиться с эмоциями.

Обычная шлюха из Чикаго. Такая же, как и все остальные, вставшие на этот путь девушки. Такие усыпляли спиртным клиентов, вытряхивая содержимое из их карманов, работали на мафию, самых ценных и болтливых и важных клиентов передавали в руки криминала лично, проливали кровь, знакомились с богатыми клиентами в ресторанах или барах, начинали крутить с ними романы, после этого роман заканчивался кровавой бойней с воровством всего содержимого в квартирах "горе любовника". Так было, ведь каждый желал выжить любой ценой.

— Катерина, мне страшно, мой брат вновь наговорил тебе гнусностей?- Майклсон держит ее за руку.

— Лучше там, где нас нет. Тебе ведь не будет больно, и ты не заметешь, если я уйду, - не прячет глаза, и голос не дрожит, ведь она должна была сказать это.

— Что ты такое говоришь, Катерина? – ужасается тот. — Я желаю быть с тобой, а если мой брат наговорил тебе множества недостойных слов, то он ответит за это.

— Я не могу найти причину быть рядом с тобой, и Никлаус прав, потому что я обычная шлюха из Чикаго, - горько улыбается.

Кетрин улыбается. Вот только глаза выдают ее. Выдают то, что ей больно, и Элайджа знает это. Глаза черные-черные, зрачки наполнены тьмой. Как будто тьма завладела ей, и даже Элайджа не видит потухшего света в ее глазах.

— Расскажи, - требует он.

— Я не нужна тебе. Ты же не желаешь знать об этом, Элайджа, и не нужно тебе знать, потому что мой единственный враг – прошлое, - ухмыляется, касается его галстука, пытаясь ослабить узел, что стягивается все туже, и как только Элайджа терпит эту удавку.

Тревога расползается по всему телу и подбирается к сердцу, к самому сердцу, в котором разжигается огонь ненависти к самой себе.

— Я должна бежать, бежать от прошлого, бежать от самой себе, но ты назвал меня Катериной, и я остановилась, потому что видела свет в твоих глазах, - ведет ладонями по его груди. — Как только я познакомилась с Авророй, она готовила меня, как и всех девушек, и даже отправила на задание. Первое задание, которое я должна была выполнить с блеском. Я провалила. Мужчина использовал меня, я даже не смогла защититься, дать отпор, сначала даже не поняла, что происходит, а после того, как весь этот ужас завершился, и Аврора нашла меня с ножницами в руках… Я хотела убить себя. Не знала, как жить и желала только умереть. Тогда я и убила себя и выстрелила. Я не промахнулась и не промахиваюсь с того дня, а ведь Аврора никогда не думала, что я смогу выстрелить. Я убила себя. Убила, остригла свои волосы. Я не смогла победить боль, и поэтому предпочла ничего не чувствовать. Я проиграла.

Капельки влаги, дрожащие на ресницах, которые убирает своей рукой Элайджа. Майклсон не думает, а просто заключает дрожащую Катерину в свои объятья и закрывает глаза. Прошлое невозможно оставить в прошлом.

— Тебе не будет больно, я не желаю зла, - смог прошептать он, целуя ее в лоб, а затем вновь заключает ее в свои объятья.

Кажется, она больше не дрожит в его объятьях.

Кажется, она искренне улыбается, когда его холодные губы касаются ее лба, ведь он смог понять все это и принять.

Кажется, он готов на все только, чтобы не видеть ее слез.

Кажется, она нашла причину быть с ним.

Кажется, рядом с ней он поверил в любовь.

Кажется, рядом с ним она обрела покой.

Кажется, ей больше не будет больно.

Больно больше не будет.

========== Глава 49. Час тьмы. ==========

Доки. Флешфорвард.

Хейли с трудом верится в то, что это реально. Джексон держит ее за руку, а она поднимается вверх по ступенькам, ступает на палубу корабля. Несмотря на ранней срок беременности Маршалл уговорила мужа взять ее с собой в доки, ведь она так хотела ступить на палубу корабля. У нее есть свои методы, как заставить мужчину делать то, что она пожелает, в особенности влюбленного мужчину. Влюбленный мужчина игрушка в ее руках. Такова была Хейли Маршалл и ее поменять. Не поменять. Прошло несколько дней после того, как Клаус лично передал ее мужу документы на управление бизнесом ее отца. Маршалл была весьма рада этому. Все поздравляли ее с беременностью и желали здоровья будущей матери. Софие первая же сообщила всем своим знакомым женщинам, что очень вскоре род Кеннеров продолжится и пригласила их на чай. Хейли была не против и боялась только реакции Хоуп, но малышка отреагировала весьма хорошо и обняла мать и отчима. Мать Хейли написала ей письмо, которое она намерена прочитать именно сейчас. Снимает черную трикотажную перчатку фирмы Дерби, ведь аристократом было недозволенно появляться на улице без перчаток, дурной тон. Несколько глубоких вздохов, открывает конверт и прежде чем прочитать письмо Хейли смотрит в воду. Вода всегда успокаивала ее.

« Хейли, теперь ты повзрослела и образумилась и станешь матерью. Обязанностей у тебя станет еще больше. Софие написала, что ты отважно защищала своего мужа перед Клаусом. Моя храбрая волчица. Так же она написала, что Клаус подписал документы на управление бизнесом твоего отца на Джексона и будешь делить с ним все это. Ребенок, что ты носишь- наследник всего состояния. Помни, что пережил твоей отец, чтобы добиться всего того и не закончить свои дни в бедности. Помни, что Джексон любит тебя и влюбленный мужчина способен на все. Этот ребенок откроет тебе все двери. И ты будешь управлять всем , в особенности Мистером Кеннером. Я каждый день молюсь за тебя и ребенка. Да убережет вас Бог».

Мурашки по коже, прикрывает письмо, когда руки Джексона обвивают ее талию. Улыбается, оборачивается к нему. Ее глаза манят его, ведь он видит в них искренность. Хейли стала бриллиантом в его жизни. Манит к ней. Хейли стоит только поманить и он уже у ее ног. Стоит только поманить и он сделает для нее все. Сперва Джексону казалось, что с ним что-то не так, но это любовь и любовь меняет людей. Меняет так же, как смертельная инъекция или яд.

Манит.

Улыбается, оставляя обжигающей поцелуй на его губах.

Манит.

— Ты всем довольна? – спрашивает он прерывая поцелуй.

— О большем я мечтать и не могла, - прижимается к нему. — Я читала письмо от матери она рада за нас. Этот корабль моего отца. Я уже не думала, что когда нибудь ступлю на него. Воспоминания о моем отце так дороге мне. Только обещай мне, что прошлое, останется позади. Впереди у нас будущее.

— Конечно же, только не расстраивайся, все будет так, как ты пожелаешь, - касается рукой облечённый в кожаную перчатку ее лица.

Она вздыхает и лишь склоняет головку на его плечо, знает: все будет так, как она захочет.

Он что обладает одной великой добродетелью — пониманием. Хейли только прижмётся к нему, чтобы ощущать его тепло, а он будет мечтать, чтобы вечер длился вечность. Чтобы каждый вечер они сидели у камина, рядом их дети, обнимали друг друга, как будто это их последний день в их жизни.

Манит.

Но его ли она? Принадлежит ли сердце Хейли Маршалл ему? Гордая и одинокая волчица играет только по своим правилам и Джексону будет трудно принять то,.что она не его.

Манит, но она не его.

Новый Орлеан. Сейчас.

Эта ночь закончится, завтра мы проснемся навстречу новому дню...

Закат сменяется рассветом.

Именно с наступлением рассвета не стоит ничего бояться, ведь тьма будет изгнана солнцем, но как быть, если солнце оказалась в плену тьмы?

Ребекка Майклсон приоткрыла глаза и осмотрелась вокруг. Она находилась в своей комнате, а лучи взошедшего солнца достают ее лицо и согревают. Она помнила плохо, что произошло вчера, но в голове, вспыхивали отдельные моменты. Моменты, когда она узнала о ранении Марселя, кровь на белом фартуке и платье медсестры, то как она кричала и бросилась на колени перед сестрой и даже то, как ее брат привез ее сюда, а Стефан. Стефан Сальваторе просто был рядом с ней, помог пережить весь тот ужас и ей даже не было больно. Кажется, Ребекка перебрала вчера, ведь чтобы успокоится и уснуть она выпила половину бокала крепленого виски. В мыслях вновь создалась вспышка. На этот раз она была слишком реальной, будто Стефан помогает ей умыться и снять испачканную одежку, разговаривает с ней, говорит, что они обязательно будут счастливы с