Сумеречные люди
Шрифт:
— Как, вы уже уходите, мистер Вочоп?! — воскликнула Дженнифер.
— Не беспокойтесь, — сказала Сьюзан Наннери. — Вам с ним не по пути.
Вочоп сделал знак рукой, давая понять, что подвезти Сьюзан на такси ему совсем не трудно и даже доставит удовольствие. Он окончательно пришел в себя.
— Спокойной ночи, Наоми, — сказала Сьюзан Наннери и повернулась к двери.
— До свидания, — сказала миссис Рейс.
Вочоп подошел к ампирному зеркалу посмотреть, не съехал ли у него галстук. Несколько секунд он внимательно рассматривал серые тени от галстука, лежавшие на его лице.
— Мне помочь вам,
— Когда я увижу вас снова? — спросил Этуотер у Сьюзан Наннери.
— Можем как-нибудь встретиться.
— Ваше имя есть в телефонной книге?
— Да, есть. На «Джордж Наннери».
— Вы уж сегодня присмотрите за Вочопом, — сказал Брискет. — Он неважно себя чувствует. Моя автобусная остановка там же, где стоянка такси, поэтому я вас провожу. Кстати, а почему бы вам меня не подвезти? Нам по дороге.
— О чем речь, — сказала Сьюзан.
— До свидания, — сказала миссис Рейс. — Вы все должны придти ко мне снова. В самом скором времени.
В гостиной остались миссис Рейс, Этуотер и Дженнифер.
— Какой симпатичный человек мистер Вочоп, — сказала Дженнифер. — Ужасно славный. А ведь обычно от таких, как он, великих людей ожидать можно чего угодно.
— Да, Вочоп очень мил, — согласилась миссис Рейс. — Вот только говорит слишком громко. Многим не нравится, что он говорит. А мне — как.
— Такой знаменитый художник — и как просто держится! — продолжала восхищаться Дженнифер. — Не задается. Великие люди ведь как дети, правда, мистер Этуотер?
— Да.
— А впрочем, все мужчины — на самом деле взрослые мальчишки. Я не устаю твердить об этом своему брату, а он уверяет меня, что я не права. Вы, надо думать, с ним солидарны, ведь солидарны же, мистер Этуотер?
— Да.
— Вы-то знаете, что в душе все вы мальчишки.
— Вы в этом убеждены?
— Ну, естественно, — сказала Дженнифер. — Вы со мной согласны, миссис Рейс?
— У вас сонный вид, Уильям, — сказала миссис Рейс.
8.
— А как миссис Рейс? — спросил Носуорт.
— В добром здравии, — ответил Этуотер.
— Кто еще был?
— Вочоп.
— Вот как? Ну-ну.
— Насколько мне известно, вы очень избирательны в своих дружеских связях, я прав?
— Люди, которые выбирают, с кем общаться, а с кем нет, — дикари. Светские дикари.
А за окном шел дождь. Нескончаемый дождь. Дождевая вода бурным потоком неслась по желобам, и вскоре в углу, на потолке, над письменным столом Этуотера, образовалось влажное пятно. В тот день музей был полон, люди спасались здесь от дождя и сырости; они никогда прежде в музеях не бывали, брели по залам, оставляя после себя на паркете лужи, тупо разглядывали экспонаты и шепотом перешучивались. Этуотер — он почти все воскресенье пролежал в постели — испытывал усталость. Некоторое время он раздумывал о том, отчего он так устал, а затем взял и позвонил Сьюзан Наннери и пригласил ее в ресторан. Чуть позже позвонила Лола и перенесла их встречу на другой день.
Часть вторая
ПЕРИГЕЙ
9.
Когда Этуотер пришел в гости к Лоле, дверь ему открыла Гвен Паунд, про которую Андершафт как-то сказал, что она похожа на школьника, который готовится к выпускному экзамену по химии. Этуотер знал ее в лицо.
— Лола дома?
— Она вышла.
— Вероятно, она скоро вернется?
— Она вас ждала?
— Да, — сказал Этуотер. — Она мне звонила.
— Вот как?
— Да.
— Заходите, — сказала Гвен Паунд. — Она скоро будет.
Этуотер вошел. Стены комнаты были завешены какими-то рисунками и фотографиями, на камине стояли две больше красные свечи.
Сидеть в комнате можно было только на большой софе — стулья отсутствовали.
— Хотите сигарету? — предложила Гвен Паунд. — Выпить, боюсь, у нас нечего.
Этуотер сел.
— Вы здесь впервые? — спросила она.
— Да. А вы с Лолой давно здесь живете?
— Почти два года, — ответила Гвен и добавила: — Вы уж простите, что у нас нечего выпить.
— Я не хочу, спасибо.
— Иногда мы и сами здесь выпиваем, — сказала Гвен. — Выпиваем — не напиваемся, — пояснила она.
— Естественно.
— По-моему ужасно, когда не можешь предложить гостю выпить.
— Ну что вы.
— Нет, правда, я этого терпеть не могу, — сказала она. — Лола, должно быть, скоро будет.
— Не сомневаюсь, — сказал Этуотер, — ведь мы договорились с ней на это время.
— Она вам позвонила?
— Да, позвонила.
— Вы не возражаете, если я буду гладить, — сказала Гвен Паунд. — Эту юбку я должна надеть сегодня вечером.
— Ну, разумеется, — сказал Этуотер. — Какие симпатичные свечи.
— Правда? Вам нравятся?
— Я люблю, когда в комнате свечи.
— Да, я тоже.
— Я, правда, пользуюсь свечами, только когда света нет, но бывает это, прямо скажем, нередко.
— А вот мы их часто зажигаем. Свет от них какой-то особенный.
Вскоре пришла Лола. Она принесла бутылку шерри.
— Ты уже давно здесь, Уильям? — спросила она, улыбнувшись.
— Хорошо, что ты принесла шерри, — сказала Гвен Паунд. — Я как раз говорила, что терпеть не могу, когда в доме нечего выпить.
— Где штопор? — спросила Лола.
— Давай я открою, — сказала Гвен.
— Давайте лучше я, — сказал Этуотер.
— Нет, я открою.
— Пожалуйста, предоставьте это мне, — повторил Этуотер.
— Гвен откроет, — сказала Лола. — Она отлично открывает бутылки.
Гвен ввернула штопор в пробку и изо всех сил потянула. Так сильно, что стекло хрустнуло. Пробка почти целиком вышла наружу, и Гвен отправилась за стаканами. Лола подошла к Этуотеру. Он взял ее за руку.
— Прости, что заставила тебя ждать, — сказала она. — Как тебе Гвен?
— Понравилась.
— Правда?
— Да.
Гвен вернулась со стаканами. От усилий, вызванных вытаскиванием пробки из бутылки, щечки у нее порозовели, вся сдержанность куда-то подевалась.