Сумеречные люди

— От того она и пришла в такую ярость, — сказал Барлоу. — Вы в понедельник возвращаетесь вместе с нами?

— Да.

— На работу?

— Да.

— Признаться, мне жаль уезжать. Жаль, что не увижу больше Харриет.

— Она ведь в скором времени тоже вернется в Лондон.

— Да, скоро она тоже будет в Лондоне. Знаешь, я все никак не могу решить, на ком мне жениться. На Софи? Или, может, на Мириам? С Джулией ты незнаком.

В гостиную вошел Прингл. Он курил сигару.

— Этим деревенским жителям давно пора пробудиться от сна, — сказал он. — Они не живут сегодняшним днем.

— Кто пришелся тебе не по душе на этот раз?

— Девица из газетного киоска.

— В железных очках?

— Знаешь, что она мне заявила? Если вам, говорит, не нравится, что газеты приходят с опозданием, жили бы где-нибудь в другом месте. Так и сказала.

— А она недурна собой, — сказал Барлоу. — Что-то в ней есть, согласись?

— И мясник туда же, — продолжал Прингл. — Но я их привел в чувство.

— Если с этой девицы в газетном киоске снять очки, она будет очень даже ничего.

Прингл определенно находился в отличной форме. После ужина он предложил гостям погулять в дюнах. Барлоу сказал, что должен готовить холсты, и идти отказался. Софи переела персиков и отправилась спать. Харриет заявила, что на нее напала ужасная лень, а миссис Рейс — что должна закончить книгу. В результате, в дюны отправились Этуотер и Прингл. Они прошли через деревню и по песчаной просеке свернули в дюны. Прингл был очень весел, всем, кто попадался им на пути, говорил: «Славный вечер» или «Дождя, слава богу, не будет». Этуотеру он признался, что с удовольствием жил бы загородом постоянно. Жить загородом, сказал он, естественнее, чем в городе. К тому ж, можно будет сколько душе угодно ходить на этюды. Они поднялись на холм, с которого было видно море, сели под дерево и закурили. Прингл сказал:

— Я бы не стал жить с такой девушкой, как Софи. Объедается персиками, и все такое. Даже Гектор обратил на это внимание.

— Что до меня, — сказал Этуотер, — то с этой толстушкой я мог бы только дружить.

На холм, справа от них, поднялась парочка: девушка с красным лицом и мужчина в клетчатой кепке и в синем костюме; брючки у него были короткие и узкие, носки светлые, почти белые. Они взобрались на холм и сели на бревно за деревьями. Мужчина обнял девушку за талию, однако кепку снимать не стал.

— Что там ни говори, — сказал Прингл, — а в любви все равны.

— Бесспорно.

— Тебе тоже так кажется?

— Да.

— Взять хотя бы эту парочку.

Прингл принялся рассуждать о любви, Этуотер сначала внимательно его слушал, а затем, когда надоело, стал думать о Сьюзан. Увидит ли он ее в понедельник вечером, или она все еще в отъезде? Башни насосной станции переливались в лучах заходящего солнца. Свой монолог Прингл завершил словами:

— А теперь о Харриет. Что ты о ней думаешь?

— Что значит, что я о ней думаю?

— Вообще, что ты о ней думаешь?

— Как о женщине?

— Как, по-твоему, она будет хорошей женой?

— Это смотря что понимать под словом «хорошая».

— Сам знаешь, что я понимаю под словом «хорошая».

— Понятия не имею.

— Как тебе кажется, жениться на ней стоит?

— Я бы не стал.

— Для Гектора она, конечно же, слишком затейлива. Он любит женщин попроще.

— Только не подавай ему эту идею. Он и так делает предложение всем женщинам подряд.

— Напрасно ты шутишь, — обиделся Прингл. — Мы с Харриет, очень может быть, скоро поженимся.

— В самом деле?

— Да.

— Что ж, поздравляю.

— Благодарю, — сказал Прингл. — Мы очень друг другу нравимся.

— Когда мужчина и женщина друг другу нравятся, брак, как правило, бывает удачным, — изрек Этуотер.

— Это наш случай.

— Рад за вас.

— Думаю, ей повезло. В общем и целом.

Сидевшая на бревне парочка за все это время не произнесла ни слова. Девушка с красным лицом и мужчина в кепке тесно прижались друг к другу и, не отрываясь, смотрели на небо, охваченное пожаром от садившегося в море солнца.

— Жаль будет уезжать в понедельник, — сказал Этуотер.

— Я рад, что для тебя нашлась комната, — сказал Прингл. — Хотя очень жалко, что не смог приехать доктор Апфельбаум; мы с Гектором хотели поговорить с ним про ситуацию на рынке картин. Что ж, ничего не поделаешь.

— Свяжешься с ним в другое время.

— Маловероятно.

— Пойдем обратно?

Они встали. Прингл бросил на землю окурок и сказал:

— Думаю, из нее получится хорошая жена.

Молодые люди, между тем, сошли с бревна и улеглись на траву, продолжая неотрывно смотреть друг другу в глаза. Кепку мужчина так и не снял.

Прингл посмотрел на море и сказал:

— Рано утром в этих дюнах свет какой-то особенный. Я, пожалуй, поживу здесь еще, попишу. А весной, — добавил он, помолчав, — устрою еще одну небольшую выставку.

Обратно Этуотер и Прингл шли полями. Уже стемнело, и отыскивать просветы между изгородями было нелегко. Один раз Прингл угодил ногой в кроличью нору и решил было, что вывихнул лодыжку, однако хорошее настроение не покинуло его и тогда. Из-за сгустившегося тумана в низинах было и вовсе ничего не видно, и шли они на ощупь. Они дошли до сада, и им пришлось перепрыгивать через канаву и лезть через проволочный забор. Сад осветился от вспышки летней зарницы, и дом в эту минуту показался им не таким уродливым. Перепрыгивая через клумбы с цветами, они добрались до стеклянной двери, ведущей из сада в гостиную. Прингл толкнул дверь и вошел. Этуотер последовал за ним. В комнате было темно.

— У тебя есть спички? — спросил Прингл.

Этуотер чиркнул спичкой и подошел к камину, на котором стояла масляная лампа.

— Какого черта вы сидите в темноте? — крикнул Прингл.

Этуотер зажег лампу и осмотрелся. Барлоу и Харриет сидели на диване. Вид у обоих был какой-то помятый, и Прингл, который никогда не отличался особой сообразительностью, повторил:

— Чего это вы сидите в темноте? Такой прекрасный вечер.

Он поставил лампу на стол и подкрутил фитиль. Харриет нагнулась и стала надевать туфли. Волосы у нее были в беспорядке. Она никак не могла найти одну туфлю.

— Эй, послушайте… — вырвалось у Прингла. До него наконец дошло, что происходит.

— Черт, куда же задевалась эта проклятая туфля!? — воскликнула Харриет. Она встала на колени и заглянула под диван.

— Эй вы, слышите?! — Видно было, что Прингл разозлился, и разозлился не на шутку. Интересно, чем все это кончится, подумал Этуотер. Харриет нашла, наконец, вторую туфлю и стала ее надевать. Затем встала и энергично одернула платье на бедрах.

— Эй, кто-нибудь, — сказала она, — дайте мне сигарету.