Сумеречные люди
Шрифт:
— В четверг.
— Не забудьте послать приглашение и мне, — сказал Брискет. — Не могу же я пропустить такое событие!
— Ну вот, — возмутился мистер Шейган, — опять вы за свое. Все о деле, да о деле. Давайте-ка лучше веселиться. От души. Я всех зову к себе в гости. Хочу устроить вечеринку. И мистер Этуотер хочет устроить вечеринку. И мы все хотим устроить вечеринку. А вместо этого сидим в этой богом забытой дыре и говорим о делах. Я хочу общаться. Общаться хочу.
— Общение вам обеспечено, — сказал Барлоу. — И вы его заслужили, мистер Шейган, после стольких часов, проведенных в этом клубе.
Когда все вставали из-за стола, мистер
— За вами с позавчерашнего вечера счет, мистер Барлоу. Не желаете оплатить? — обратился к Барлоу официант.
— Желаю, но не особенно.
— Секретарь сказал, что вы его очень обяжете, если расплатитесь, мистер Барлоу.
— Единственное, что я могу вам предложить, голубчик, это выписать чек. Но это пустая трата времени для нас обоих.
— В этом клубе вечно пристают с глупостями, — сказал Брискет. — Ни минуты покоя.
— Не думаю, что им следует в этом потворствовать. Передайте секретарю, что я все улажу, когда приду в следующий раз.
Официант угрюмо покачал головой и удалился.
— Поехали, мальчики, — сказал мистер Шейган. — Я желаю устроить вечеринку.
— Да, — подхватил Барлоу. — И пообщаться. Поехали.
— У вас была шляпа? — спросила мистера Шейгана Харриет.
— У меня? — Мистер Шейган был искренне удивлен. — Шляпа?!
— Кто-нибудь! Найдите его шляпу.
— Вот она, мисс, — сказал портье.
— Наденьте ее ему на голову, — распорядилась Харриет. — А я должна привести подкрасить губы.
Они вышли на улицу. Было так же жарко, но дышать стало легче. У выхода слонялись без дела два шекспировских убийцы, а если точнее, мелкие головорезы из анонимной пьески. На их разбойничий свист подъехали два такси.
— И все-таки, по-моему, идти мне не стоит, — сказал Этуотер.
Все ждали Харриет.
— Эй, — подал голос младший Барлоу. — Ничего, что мы не при параде?
В дверях клуба показалась Харриет.
— Вот адрес, — сказала она, — на обороте этого конверта.
Она и мистер Шейган сели в первое такси, остальные — во второе. Прингл вступил в пререкания со вторым убийцей относительно того, заслужил ли тот вознаграждение, а если заслужил, устроит ли его три пенса. Заплатил Прингл и за такси, однако с остальных пассажиров сумел собрать достаточно, чтобы в накладе не остаться.
2.
Они приехали как раз к началу вечеринки, которая удалась на славу, если не считать того, что квартира была слишком мала и не могла вместить всех желающих. Этуотеру квартира показалась довольно симпатичной, особенно ему понравились современные осветительные приборы. Вместе с тем места было маловато, к тому же, когда они пришли, уже царил некоторый беспорядок. Часть гостей была в маскарадных костюмах, несколько человек — во фраках и вечерних платьях. У тех, кто вырядился во фраки и вечерние платья, вид был какой-то испуганный, да и сам хозяин, краснолицый мужчина в белом галстуке, к таким многолюдным сборищам явно не привык. Зато его жена — прием устраивала она — то и дело твердила ему, чтобы он перекинулся с гостем словом или принес вино, — тогда у него не останется времени вмешиваться не в свое дело и жаловаться на гостей, если ему не нравится их поведение. Жена была высокой, дородной, видной дамой, вот только нос у нее был, пожалуй, несколько великоват. Одета она была превосходно.
— Ничего,
что мы все вместе заявились? — поинтересовался Барлоу младший.Барлоу представил его всем стоявшим поблизости гостям.
— Это мой брат, — сказал он. — Служит на флоте. Завтра возвращается на корабль.
После этого он сел рядом с Этуотером на диван в дальнем углу комнаты и сказал:
— Реймонд считает, что я должен жениться на Софи. Художник он, прямо скажем, никудышный. Но нас с Софи он знает хорошо. Или он ревнует? Может, он хочет таким образом помешать моей карьере?
— А нельзя с этим повременить?
— Если я женюсь на Софи, — сказал Барлоу, — то смогу видеться только со своими ближайшими друзьями. Если женюсь на Джулии, то буду видеться только с ее друзьями. Есть, правда, еще Мириам, но она может в последний момент отказаться выходить за меня замуж. Кроме того, в этом случае пришлось бы жить за городом.
— В покое и мире с самим собой?
— Во всяком случае, в роскоши.
— Что ж тут скажешь? Решать тебе.
— Эти евреи — отличные ребята. Самое главное, принципиальные. Когда имеешь с ними дело, всегда знаешь, на каком ты свете.
— Мириам — славная девушка.
— Да, я женюсь на ней, — сказал Барлоу. — Женюсь — и стану еврейским художником. Все говорит в ее пользу.
— С ней тебе будет хорошо.
— Я так и поступлю.
— И правильно сделаешь.
В середине комнаты танцевали, было шумно, играла музыка, пахло косметикой. Харриет потеряла интерес к Барлоу младшему, который выпивал в соседней комнате с какими-то новыми знакомыми. Она танцевала с мистером Шейганом. Кто-то остановил пластинку, и Брискет, уже несколько минут сидевший за пианино, ударил по клавишам. Барлоу поднялся с дивана и пошел танцевать. Прингл, стоявший рядом и по обыкновению нервно теребивший в руке бокал, сел на его место рядом с Этуотером и сказал:
— Бедный Гектор.
— Чем же он бедный?
— Насколько мне известно, на прошлой неделе он сделал предложение сразу трем женщинам. Все — не нашего круга. И все три его предложение приняли.
— В самом деле?
— Разумеется, такого рода договоренности в наше время большого значения не имеют, но отношения, в которые он с ними вступил, усложняют дело.
— Да, отношения с женщинами он устанавливает быстро. Что верно, то верно.
— Все было бы не так плохо, будь его живопись более интересной.
На диване было тесно. Гостей набилось в комнату столько, что танцующие то и дело наступали им на ноги. У Этуотера болела голова. «И зачем только я пошел!» — думал он. Он заметил, как в дверях, громко смеясь, появился младший Барлоу. Как видно, он завел себе здесь много новых друзей.
— А где мистер Шейган? — спросил Этуотер.
— В соседней комнате. Со своей девушкой. Забыл, как ее зовут.
— Харриет Твайнинг.
— Пойду, пожалуй, приглашу ее танцевать.
— Давай.
— Как ты думаешь, пойдет?
— Вот не знаю.
— Как тебе кажется?
С женщинами Прингл был робок, но настойчив, и, случалось, они с ним сходились и даже испытывали к нему симпатию. Когда он начинал им нравиться, он всегда их бросал. Происходило это не часто, но их симпатия внушала ему страх и отвращение. Стоило женщине проникнуться к нему чувством, как он терял к ней интерес. Больше того, он начинал ее ненавидеть. С Ольгой все было иначе. С ней он натерпелся.
— На этот вопрос я ответить не берусь. Худшее, что тебе грозит, — это отказ.