Сумеречные Врата

Учить Зеленушку оказалось неожиданно легко и даже приятно, потому что мальчишка на удивление хорошо соображал. Они начали с алфавита - вонарского, потому что Зеленушка, как большинство горожан-авескийцев, бегло говорил на вонарском, и хоть и был ребенком, отлично понимал, что добиться успеха он может только в среде иноземцев.

– Научусь читать и писать по-вонарски, и тогда, как вырасту, стану писцом в счетной палате в Малом Ширине, - рассуждал Зеленушка.
– Буду носить белую куртку и дважды в месяц приносить домой жалование. Заведу квартиру в приличном доме, может, даже на Лауреани, и мясо буду есть три раза в неделю.

– Хорошая мысль. Напиши-ка мне первые десять букв, заглавные и строчные, по порядку. И обрати внимание на косые штрихи, они у тебя обвисают.

– Где, где обвисают? Ты что, слепой?
– Зеленушка непочтительно высунул язык.

– Да, обвисают. Если хочешь стать писцом в счетной палате, научись писать как следует.

– Фигня!

– Первые десять букв. За дело!

– Ты, приманка для ящериц!
– Зеленушка возмущался больше для виду. Подобрав остроконечную палочку, заменявшую ему перо, мальчик принялся выцарапывать на земле буквы. Он немного помолчал, погрузившись в работу, но задание было слишком легким, и парнишка отвлекся.

– Вот стану писцом в счетной палате, - размечтался он, - пойду в сад Нириены в Малом Ширине, и никто не станет отдергивать подол, чтоб его не коснулась тень Безымянного. Они и знать не будут. Никто не догадается, что я Безымянный. Я их всех одурачу. Буду всюду расхаживать и делать, что хочу, не хуже других.

– А чего ты хочешь?

– А вот вернусь сюда, отыщу Шишку. Она как увидит мою белую куртку, догадается, что я при службе, и станет клянчить денег. Вот она клянчит, такая ласковая, пресмыкается, как голодная псина. А я слушаю, киваю. А как она кончит, тут я и плюну прямо ей в харю. И рассмеюсь, потом уйду и никогда больше сюда не вернусь.

– Да, достойная цель. Этого стоит добиваться.

– Смеешься, да?
– Зеленушка нахмурился.

– Понимаешь, я не виню тебя за то, что ты ее ненавидишь. Она весьма неприятная личность.

– Мерзкая, как падаль!

– Но все же для сироты вроде тебя она лучше, чем ничего. Хоть кормит, и то хорошо.

– Кто сказал, что я сирота?
– возмутился мальчишка.

– Я подумал…

– И ошибся! Я не сирота. У меня есть родители, здесь же, в ЗуЛайсе. И еще братья и сестры. Они живут в большом доме, в хорошем месте. На улице ДжиПайндру. Я иногда смотрю на тот дом, смотрю, как они входят и выходят.

– Понятно…

– Ты мне не веришь!

– Я этого не говорил.

– Я по лицу вижу, ты думаешь: «Бедняга мечтает, выдумал себе семью».

– Не надо говорить за меня, Зеленушка. Вернемся к уроку. Я просил тебя написать первые десять букв.

– Плевал я на твои буквы! Ты меня за вруна держишь! Думаешь, ты такой умный, а сам ничего не знаешь! Говорю тебе: мой папаша большой человек, богач, из касты Крылатых. И дом у него большой, а над дверью уштра вырезана. Уштра - знаешь, она означает «торжество в покорности». В покорности воле богов.
– Зеленушка скорчил гримасу.
– Мой отец уж такой покорный, такой покорный. Когда я родился, луна со звездами были закрыты облаками, так что меня нельзя было приписать ни к какой касте. В других семьях взяли да и подкупили бы Свидетелей Рождения, чтоб те подправили время. Так часто делают. А мой папаша склонил голову и покорно подчинился воле богов, вот я и стал навсегда Безымянным. И оставить меня нельзя было - лишенный касты оскверняет дом, - вот и отдали Шишке, и платят ей каждый месяц, чтоб она кормила меня размазней и колотила, когда сумеет поймать.

– Откуда ты все это знаешь? Шишка рассказала?

– Ага, да я ей не поверил, а потом проследил за ней, когда она ходила в тот дом за деньгами. Они ей монеты из окна швырнули, чтобы не коснуться ее тени и не дышать с ней одним воздухом.

– И ты думаешь, это твоя семья?

– Не думаю, а знаю. Остальные - братья и сестры - они на меня походят.

– А ты с ними когда-нибудь говорил?

– Ха, с ними поговоришь! Они бы отвернулись, если бы я хоть близко подошел. Они на меня и не посмотрят, и слушать не станут.

Ренилл не нашел, что ответить.

– Да мне это все равно, я о них и не думаю.
– Ренилл передернул плечами.
– Пусть хранят чистоту своей касты. Не стану я пачкать их дом. Торжество в покорности!
– много им от нее радости. Пусть ползают на карачках перед своими богами! А я стану писцом в счетной палате, буду носить белую куртку и никому не стану кланяться… Вот только читать научусь. Учи меня. Времени мало. Давай, учи!

– Очень хорошо. Я с удовольствием помогу тебе. Ты толковый ученик.
– Ренилл приподнялся и сел.

– Правда?
– Зеленушка кинул на него быстрый взгляд.
– Не обманываешь?

– Правда. Итак, ты хорошо запомнил буквы, и хотя косые штрихи немного…

– Косые штрихи у меня - лучше не бывает! Они…

– Провисают. Ничего. Ты можешь поработать над ними на досуге. Теперь пора тебе узнать, что каждая буква вонарского алфавита обозначает определенный звук. Напиши на земле все буквы, и я покажу тебе… - Ренилл запнулся. У него снова закружилась голова.

– А, яд вивуры еще не весь из тебя вышел. Вот, выпей-ка.
– Зеленушка протянул ему воду в стеклянной бутылке, найденной где-то на свалке.

Ренилл плеснул немного себе в лицо, остальное выпил.

– А теперь ложись. Ну, вот так, полежи-ка. Есть хочешь? Вот… - Зеленушка протянул ему черствую корку.
– Поешь, наберешься сил. Давай, ешь.

– Нет, спасибо. Лучше съешь сам, или оставь на потом. А то, как бы Шишка не увидела.

– Где ей!

Мальчик, кажется, был прав. За последние тридцать шесть часов Шишка ничего не заподозрила. Она время от времени заходила, чтобы потребовать от беспомощного пленника помощи в чтении украденных писем, но снова и снова получала отказ. Женщина злилась и все больше недоумевала, но пока не проявляла никаких признаков подозрительности.

– Попадешь ты со мной в беду, - предостерег мальчика Ренилл.- Если Шишка тебя поймает…

– Ну и что она сделает? Поколотит, так не убьет же! Грозится она много, но взаправду не согласится потерять верный заработок.

– А остальные дети… такие же, как ты? Безымянные из принадлежащих к касте семей, которые платят за них?

– Все, кроме того жирного, Слизняшки. Этот ее собственный. Шишка души в нем не чает. Выгадывает на жратве, бережет каждую полушку, лишь бы накопить столько, чтоб купить сыночку имя.

– Как это - купить имя?

– А вот, даст взятку Свидетелю Рождений, подкупит астромага, приобретет все документы, печати и знаки принадлежности к касте. Так часто делают, только это дорого, очень дорого. Не один год копить придется.

– Думаешь, у нее это выйдет?

– Когда-нибудь. Чего только она не сделает для своего сыночка. А что тогда?
– Зеленушка безжалостно рассмеялся.
– Слизняшка получит касту, и знать не захочет свою мамочку, словно ее и не было. Уйдет и забудет. Вот тогда я и посмеюсь!