Сумерки грядущего

Молодые люди, бесцеремонно прошедшие сквозь путешественников, остановились неподалёку, встретив своего товарища.

— Пойдёшь в кино? — спросил кто-то из группы.

— Да — нет, — одновременно ответил встречный. Благодаря необычным свойствам потенциариума, он смог выдать два противоположных ответа одновременно, словно звезда отечественной эстрады, поющая сама с собой на два голоса (любимая попсой малая терция) под фонограмму.

— Ну, так соображай быстрее! — поторопили встречного молодые люди.

Встречный вдруг плавно раздвоился. Один из экземпляров отправился с группой молодых людей в кино, другая копия продолжила свой путь, так же без затруднений просочившись сквозь троицу бродяг из прошлого.

Возле памятника Ленину, стоящему в центре площади, остановился роскошный лимузин. Из него вышел нарядный батюшка в богатой ризе. Он поклонился памятнику и перекрестил вождя мирового пролетариата.

— Видали? — заметив, довольно спросил инструктор, будто бы сам лично примирил атеиста Ленина с православной церковью. — Тут общество полной гармонии, сплошное согласие и примирение! Красных с белыми, православных с атеистами, патриотов-славянофилов с либералами-западниками. А как иначе? В потенциариуме миллионы разных вариантов развития событий, истории, так что им между собой надо как-то уживаться…

— У нас в обществе тоже полная гармония, — хмыкнул молчавший до сих пор Кудрявцев. — Я живу на улице Советской, напротив моего дома стрип-клуб. Гармоничней некуда — стриптиз на Советской…

— А почему я не вижу нацистов? — вдруг спросил Холодов. — Чересчур прозрачные?

Юшечкин выпучил глаза:

— Каких нацистов?!

— Ну, обыкновенных… Фашистов. Немецких.

— А с чего им тут быть?!

— Ну, есть же вероятность, совершенно мизерная, что нацистская Германия победила Советский Союз…

Инструктор вздохнул:

— Боже мой, ребята! Слушали вы меня, слушали, да, видимо, не тем местом!.. Здесь же вам не альтернативная история! И не сплетение альтернативных веток! Тут — потенциариум, возможные варианты будущего, собранные в одном месте. Нацистов-фашистов мы уже победили в сорок пятом, это событие актуализировалось, то есть превратилось из возможности в действительность. Значит, никакой альтернативы больше нет и быть не может. Фашистов ему не хватает, умник!

— Ну-ну, завёлся! — осёк не в меру бойкого и фамильярного собеседника Холодов. — Я ведь тут первый раз, спросить уж нельзя…

— Хотя, теоретически фашисты появиться могут, — пошёл навстречу собеседнику инструктор, остывая. — Вероятность возрождения рейха есть, и, может даже допустимо, что он при этом снова на нас полезет. Всё допустимо, но настолько маловероятно, что даже мощи поссибилизатора не хватит, чтобы разглядеть.

— Слушайте, что мы стоит на одном месте? — проворчал Кудрявцев, устав слушать учёных собеседников. — Ты обещал нас к потенциариуму адаптировать, — обратился он к инструктору, — вот и адаптируй! А вместо этого ты держишь нас на тротуаре и лекции читаешь… Так мы всё на свете упустим!

— Ах да! — спохватился Юшечкин. — Пойдёмте, пройдёмся немного. По будущему проспекту.

— Здесь опасно? — осторожно осведомился Виктор. — В этом времени?

Он, привыкший к почти безопасным погружениям в мемориум, совсем забыл, что здесь, в потенциариуме, путешественники находятся в своих родных физических телах.

— По крайней мере в этом периоде не опасно. Я тут бывал не раз, — успокоил его Юшечкин. — А маловероятностных аборигенов вообще бояться не стоит. Видел же, как они сквозь нас шлындают? Мы для них призраки, как и они для нас.

— А в далёком будущем опасно? — не обращая внимания на презрительное фырканье Кудрявцева, продолжал интересоваться Холодов.

— Там ещё безопаснее, — беззаботно ответил инструктор. — Чем дальше отсюда, тем прозрачнее и прозрачнее. И это неудивительно: чем дальше будущее, тем оно неопределённее. Какая может исходить опасность от неопределённости?

Пока они шли не понять куда по центру города, Виктору представилась грандиозная модель времени в виде песочных часов, где верхний конус — будущее, и время сыплется через узкое горлышко настоящего. Последнее пропускает не всё, из множества равноценных вариантов даёт выбрать лишь один, что очень обидно. Зато, пройдя узкое настоящее, время-песок снова рассыпается конусом линий и альтерн мемориума.

В самом деле, в будущем столько возможностей, но реализуется из множества вариантов только один. Обидно! Хотя есть теории о существовании нескольких настоящих, но это неакадемические исследования, к которым серьёзно никто не относится.

По дороге Холодов развлекался тем, что отключал и включал поссибилизатор. При выключенном приборе прохожие становились нечёткими, размазанными по пространству, словно огромные элементарные частицы. В конце концов Виктор докрутился до того, что вдоль проспекта появились нацистские флаги, а в отдалении мелькнул патруль в хорошо знакомой по военным фильмам вражеской форме. От неожиданности меморист даже присел, и у него возникло дикое желание дать стрекача, чтобы с него не потребовали аусвайс.

— Слушай, инспектор или инструктор, ты же говорил, что нацистов тут нет и быть не может… — процедил Виктор, обращаясь к беззаботно вышагивающему очкарику.

— Я ведь тебе объяснил причину. — Тот с недоумением уставился на мемориста.

— А как тебе вот это? — Виктор снял с себя кулон, зажмурившись от хаотичного мелькания возможного и вероятного. — Примерь-ка!

Юшечкин пожал плечами и нацепил поссибилизатор Виктора. Некоторое время он вдумчиво вертел головой, а потом его лицо прояснилось.

— Слушай, что ты прицепился к этим несчастным нацистам?! Если бы ты хорошо присмотрелся, то увидел бы не менее интересные вещи.

Он перевесил кулон на Викторову шею, отрегулировал свой и указал в направлении площади, откуда путешественники только что пришли.

— Видишь вон тех славных размазанных ребят в кожанках? Это потомки викингов, граждане Скандинавской Федерации, приехали посмотреть на достопримечательности в провинциальную Гардариканскую республику. А чуть подальше — совсем мутные ребята, клирики из Ордена Святого Стефана, гуляют по нашей родной Рутении. Может, хочешь посмотреть на чиновников Золотой Орды, дожившей до наших дней, или туристов из Дальневосточной республики с либерально-демократическим строем?

Кудрявцев, остановившийся неподалёку, выразительно покашлял, но собеседники не обратили на него внимания.

— Так почему ты мне сразу не сказал об этом? — выкрикнул Виктор, переставший опасаться призрачных нацистов и викингов.

— Я вначале подумал, что ты — из Мемконтроля. Там ребята тугие, им очень сложно рассказывать о нереализованных потенциальных ветках, объяснять события с отрицательной вероятностью. Поэтому и не стал тебя загружать разными заумными вещами.

— Почему это мы тугие?! — рассердился молчаливый и невозмутимый Кудрявцев.