Сумма стратегии
Шрифт:
Разложив же тот пасьянс, я обратил внимание британских коллег на то, что множество «главарей преступного режима» (за точное число не поручусь, но по ощущениям – где-то под четверть) представлены на тех картах не портретами, а черными силуэтами с фамилией-должностью. То есть за десять лет американская разведка не удосужилась даже разжиться фотографиями ведущих деятелей режима, все это время числившегося «врагом номер один»; и добро бы речь шла об оперативном составе саддамовских спецслужб (тем положено избегать объективов) – так нет, обычные чиновники, вроде баасовских «секретарей обкома», чьи фото можно без проблем найти в местных газетах! Да за такую работу, резюмировал я, директора ЦРУ в приличном тоталитарном государстве просто расстреляли бы за сараем, в приличном же демократическом государстве – должны,
Отсюда, по идее, следует, что на самом деле вовсе не правительство принуждало разведку выдумывать поводы к войне – ну хоть «иракское ядерное оружие»; наоборот – это разведка, исключительно чтобы скрыть от начальства полнейшую свою неосведомленность о реальном положении дел в стане врага, сама высосала из пальца то «ядерное оружие» и столь успешно застращала им правительство, что дело кончилось войной.
‹…›
В нынешних своих интервью Баер много чего порассказал про работу родного ведомства по подготовке Иракской кампании. Про то, что последний серьезный агентурный источник в Ираке был потерян ЦРУ еще в начале 90-х – и дальше у них в Багдаде вообще никого не было (и какая уж тут, на хрен, иракская ядерная программа); что из всех сотрудников Лэнгли, курировавших военную операцию, ни один не говорил по-арабски и ни один не бывал на Востоке, даже как турист; что нынешняя ситуация ничем не лучше – в Багдадской резидентуре ЦРУ служат 400 сотрудников, но они никогда не покидают границ охраняемой морскими пехотинцами «зеленой зоны», да это, впрочем, и к лучшему, поскольку все равно на всю ту ораву не найти и двух десятков опытных оперативников, знающих город, язык и местные обычаи et cetera…
‹…›
Филипп Найтли, один из известнейших британских экспертов по спецслужбам, автор нескольких книг по истории разведок: «По большому счету я думаю, что разведка в принципе бесполезна. Она не способна предсказать, что будет дальше. В ЦРУ, как и других разведках Запада, не смогли предсказать падение Советского Союза. Они говорили, что это дела очень отдаленного будущего (т.е. когда помрет либо эмир, либо ишак. – КЕ). Многочисленные доклады Совета национальной безопасности никак эту ситуацию не прогнозировали. А если вам нужен всего лишь анализ «Нью-Йорк Таймс», то проще пойти и купить «Нью-Йорк Таймс».
А вот взгляд на ту же проблему с противоположной стороны. Роджер Хилсман, в войну – резидент УСС в оккупированной японцами Бирме, потом один из ведущих аналитиков ЦРУ, профессор в Принстоне; автор ставшей классической книги «Стратегическая разведка и политические решения» (она была почти сразу, в те же пятидесятые годы, переведена в СССР): «Если работники разведки убеждены, что все у них делается не так, как следует ‹…› нам нетрудно понять причину их неудовлетворенности. Она порождается тем, что они постоянно испытывают чувство собственной бесполезности и бессилия и сознают, что их всегда игнорируют. Кроме того, разведчики знают, что как бы они ни старались, какой бы ценный документ они ни подготовили, государственные деятели либо вовсе с ним не ознакомятся, либо сделают это тогда, когда решение уже будет принято и сведения разведки потеряют всякую ценность» [180].
Упражнения к разделу
• В каком состоянии находятся ваши личные внутренние армии? Готовы ли войска к наступлению? А к глубокой обороне? Готовы ли вы к внезапной войне или не менее внезапному наступлению мира?
• К какой войне готовятся ваши «внутренние генералы»? Кто, как, с кем, зачем и ради чего воевать будет?
• Вспомните свой опыт работы в «двойке». Он у вас точно был: обкатка текста важного выступления перед женой, обсуждение рабочего решения со старым приятелем, просьба к секретарше покритиковать очередной документ и так далее и тому подобное. Вспомните, какую на самом деле роль играли эти обсуждения в принятии решения? Кто удерживал рефлексивную а кто деятельностную позицию?
• Попробуйте целенаправленно поработать в
«двойке» над решением рабочей задачи. Целенаправленно удерживайте повышенную «социальную температуру» и высокий темп. Помните о протоколах общения.• Кто входит в ваш рабочий штаб? А в личный? Для чего бы вам пригодился штаб и из кого он должен состоять? (Подсказка: совершенно не обязательно, чтобы это были коллеги или друзья.)
3. Управленческая пиктограмма
Бинарные противоречия по ТРИЗовским законам через конфликт и его разрешение переходят в следующие противоречия того же ранга. Диалектика по спирали ведет нас вверх, на новый уровень борьбы за то же самое, но названное по-другому. Равные позиции преобразуются в равные, а от конверсии мир развивается, рождая новое, но не иное. Это – привычное для западной цивилизации непрерывное действо. Останова не происходит. Рефлексия запаздывает. Идет борьба.
Бывают счастливые случаи, которые регистрируются людьми как триалектический баланс. Это – совсем другая история, здесь нет войны как конфликта, предполагающего разрушение одной из сторон, а есть накопление энергии. Чтобы возник скачок в Будущее, а не простая эволюционная динамика, нужны именно балансы.
Руководствуясь тем, что в Будущее мы попадаем через спонтанный скачок, неплохо бы найти энергию для этого скачка – из баланса. Сдвиг в развитии цивилизации часто связывают с человеком, его Путем и самореализацией. По крайней мере, так модно говорить в эпоху гуманизма.
Один в поле, как известно из мифов, не воин, и сюда же в противоречие к этому ложится представление, что по жизни человек идет один. Так мы готовы впрыгнуть в диалектику и бороться дальше.
Но нет! Бывают еще сообщества, не пары, а группы из трех и более участников, равных по важности участников, которые не борются друг с другом, стараются не за себя, а за целое.
Это группы, которые строят иное Будущее. Будущее, в котором хочется жить, любить и творить, а не в котором тебе вменяют прогрессивные технологии от кутюр.
Мезолитический баланс «вождь-шаман-мастер»
Первую такую группу, первый человеческий управленческий баланс условно назовем известными ролевыми позициями: Вождь, Шаман и Мастер. Функционал Вождя, или Кшатрия, понятен и сейчас, и в мезолите. Это – принятие решения, реализация намерения, проявление воли, приказ и, кстати, для сегодняшнего дня – останов обсуждения.
Посмотрите на любую конференцию с безвольным ведущим, и вы увидите, что на нее напрасно потрачены силы, несмотря на интересных участников. Она, эта конференция, «не происходит». В ней нет энергии хотя бы на обозначение себя как факта.
Позиция Шамана известна, скорее, как противоречащая научной парадигме: шаман, угадывающий будущее, противопоставляется ученому, работающему с аналитикой и трендами. Многие сегодня поняли, что в прогнозировании XIX века вся работа с трендами предсказывает «вчерашний день» (редко сегодняшний), и люди потихоньку начинают ценить неаналитичные озарения о том, что будет важно в следующем мире. Шаманы появляются.
Из индийских систем мышления в европейскую проникает и занимает в ней место позиция Брахмана: человека или группы, которые формируют некоторую ситуацию в будущем, выполняя только им известные ритуалы в настоящем. Это – тоже некое шаманство на языке обывателя. И несчастный житель Ойкумены, устав от противоречий, считает: работает и ладно. И тем признает Брахмана, Шамана или шутовские группы.
Позиция Мастера всем понятна, потому что она сейчас находится в кризисе. Управленцев полно, прогностиков – тоже, а вот с инженерами – слабовато. Они есть, но не работают в активных группах, не продвигают деятельность открытиями, не архивируют полезное прошлое. Они уходят и уносят с собой инженерные практики, потому что состарились, а Будущее все не приходит. Они не знают, зачем они здесь. Их не обусловливает Шаман и им не ставит задачи Вождь.
В обществе еще не прижилось убеждение, что управлять надо втроем, и эти трое должны в идеале уметь держать все три позиции, тогда это будет управление изменениями, а не «раскачивание вагона» надежно стоящего поезда.