Супергерой для Золушки

Самым тяжелым было выдержать бардак дома. Вероники заставили меня съесть чипсы, затем поели сами, оставив на ковре и обивке дивана кучу крошек. Не знаю, что ощущала, сидя в кресле и ожидая их ухода, то ли больше всего на свете мечтала взять в руки пылесос, то ли ждала своей скорой смерти от язвы желудка. В тот день они ушли, заставив меня раскидать собственные вещи и пойти, спокойно лечь спать. Легко сказать «спокойно»! Я всю ночь ворочалась в постели, мечтая встать и убрать все по своим местам.

— Так ничего же не будет, спи, — говорил мне внутренний голос, — утром уберешь.

— Срочно! Беги и собери, оно все валяется там, в гостиной, — почти кричал мне через минуту он же, — вставай-вставай!

Совершенно измучившись, встала около трех ночи, прибралась и сразу отрубилась, довольная. Не зная тогда, что теперь они потребуют от меня поступать так каждый день. И ведь будто назло прибегали каждое утро, ни свет, ни заря проверить, не вымыла ли я ночью грязную посуду и не переставила ли обувь в коридоре ровно-ровно, как того требовала моя натура. Вот где зануды.

* * *

— Надевай, — сказала Ника с видом знатока, протягивая мне пакет с покупками, — тебе нужно сначала попробовать сходить в этом куда-нибудь, например, в магазин. Думаю, ты еще не готова идти в таком наряде на работу, не выдержишь.

— Даже не знаю, — произнесла ошарашенно, доставая из пакета странного вида мятую рубаху и рваные голубые джинсы. — На работу мне в таком точно нельзя.

— Что? Прямо никто у вас в джинсах не ходит?

— Ну… — Я затаила дыхание, разглядывая их. — Не в таких. Некоторые, вообще, в форме предпочитают ходить.

— Так твоя юбка с пиджаком и так смотрятся формой, — она усмехнулась, падая в свое любимое кресло, — учительской.

— Правда, думаешь, мне стоит это примерить?

Джинсы были даже хуже, чем я представляла. Думала, заставят меня втиснуться в узкие брюки, обтянуть попу, но эти… Будто снятые с мужчины, так называемые «бойфренды» с небрежной бахромой в местах разрывов на коленях. Грубые, жесткие, разгильдяйские. Как они могли сделать меня женственной? Даже еще в комплекте с льняной рубахой бледно-розового цвета? Не приложу ума.

— Если ты не примеришь, мы разрываем наш контракт, — хохотнула Ника, закидывая голые ноги на стол.

— Не могу поверить, что иду на поводу у двух… девчонок без царя в голове!

— Признай, мы классные, — она подняла на макушку желтые очки в круглой оправе, — а еще тебе никогда в жизни не было так весело, как с нами.

— Сомнительно, — буркнула, рассматривая рубашку.

— Тебе нравится быть плохой девочкой, Комарова! — И ее заливисты й смех разбежался эхом по комнате. — Признава-а-айся!

— Знала бы ты хоть что-то о моей работе, так бы не говорила.

— Правильно, сама ничего не рассказываешь нам.

Покачала головой:

— Крепче спать будете.

Расстегнула блузку, сняла ее, аккуратно повесила на спинку стула и несмело надела обновку. То же самое проделала со строгой юбкой, заменив ее на голубые джинсы, оказавшиеся на удивление удобными. Посмотрела в зеркало. Интересно. Даже очень.

— Подожди, — вскочив с кресла, Ника подбежала ко мне, — сейчас сделаем, как надо.

Она немного подогнула края брючины до длины 7/8, заправила рубашку, сначала полностью, затем вытащила и небрежно всунула за пояс лишь один ее край. Достала шпильки из култышки, распустила мои волосы и взбила их пальцами. Выделив несколько прядей, покрутила в руке и уложила вперед, на грудь. Сбрызнула мою шею новым, модным, дерзким ароматом от «Kenzo» и отошла назад, играя бровями.

— Хм, — пожала плечами, поворачиваясь к зеркалу то одним боком, то другим. С удивлением отметила, что у меня даже попка появилась. — С какой обувью это полагается носить?

— Каблуки, — хитро улыбнулась Ника. — Но белые тапки или кеды тоже можно. Положи их в сумку на всякий случай, если устанешь на шпильках, переоденешь.

— Вряд ли на высоком каблуке я дойду даже до магазина.

— А ты пробуй, все приходит с опытом. — Подошла и надавила мне пальцами на плечи. — Выдохни, расслабься, представь, что ты никуда не спешишь, улыбайся прохожим.

Обреченно вздохнула:

— Легко сказать, но я попробую.

Ника встала передо мной и сурово взглянула в глаза:

— Помнишь, что мы говорили про флирт?

— Нет-нет-нет! Только не это!

— Слушай, Варя, ты чувствуешь себя неловко в общении с мужчинами, у тебя происходит некоторый зажим, который ты пытаешься скрыть под маской серьезности. Не бойся быть собой, выглядеть нелепо, мужчинам нравится эта игра. — Она взяла с полочки блеск и нанесла немного на мои губы. — Просто у тебя засел в голове стереотип, что это соблазнение. Нет, ты ведь не предлагаешь себя, нет никаких конкретных целей. Ты просто хочешь узнать его поближе, показываешь свою заинтересованность, а он старается разгадать твои загадки: то ли ты просто в хорошем настроении, то ли он тебе нравится. Ну, ты что, не пробовала такого никогда?

Прикусила губу, пробуя блеск на вкус.

— Никогда.

Она надула щеки и медленно выдохнула, глядя на меня, как на глупого ребенка.

— Тебе обязательно понравится, вот увидишь. Импровизируй, шути, искренне улыбайся. Твоя задача — привлечь внимание, одновременно вызвав у него желание узнать тебя получше. — Ника вытаращила глаза. — Боже, не смотри на меня, как святая девственница! Ты же не… Нет ведь?

— Нет! — Вспыхивая, воскликнула я и отвернулась к зеркалу.

— Объектом может стать кто-то уже знакомый или первый встречный.

Мой живот меня подвел, мгновенно сжавшись от страха.

— Знакомиться на улице не стану. — Поправила рубашку в плечах, едва удержалась, чтобы не заправить ее в джинсы, как следует. — Это опасно и… просто совершенно безумная затея! Нет, нет и нет!

— Ну, смотри, какая ты красотка. — Она выглянула из-за моего плеча. — Ты позволила себе взять выходной, нарядилась, не пропадать же теперь такому наряду, а? Позвони этому своему коллеге, пригласи прогуляться, не знаю, придумай какой-то повод, если стесняешься.