Супостатка
Шрифт:
накостылять...
– А в 50-х?
– Что?
– Никому не приходилось накостылять?
– А вы как думаете?- глянула из-под лобья.
55
– Вот думаю... что из-за твоих выходок... я вдруг стал моложе, и из сантехника
превратился в гинеколога.
Рита прыснула, зажав рот рукой, выдавила сквозь пальцы:
– Что, серьзно?
– Серьзнее не бывает. Спасибо, что хоть здесь я оказался не по твоей вине.
– А то б?
– Выпорол бы от души.
– Ой, ли,- Рита убрала руку
– Я не таких мужиков
выбивала из сдел... Это вы мне скажите спасибо, что в ранах ваших ковырялась. Вы
практически уже трупом были.
– Разумеется, спасибо. Не останусь в долгу. Да уж, офигеть, так офигеть.
– Вы о чм?
– О том... Застряли мы здесь навсегда. Как жить-поживать будем?
– Не вижу проблем.
– А я вижу. Ты, поди, только мечом махать, да отрядами командовать
могшь, а тут вон хозяйство содержать надо... Вот и думаю: командовать собой не
позволю, не сарматка, значит, что?
– Что?
– Будем конфликтовать. Проще говоря: не уживмся.
– Не вижу проблемы. Обещаю: командовать не собираюсь. Но и на побегушках у вас
не буду. Не думайте, я не белоручка: в селе родилась, не забывайте. Конфликты... Ну, поругаемся раз, другой, третий, не бойтесь, оружие не применю. Не ругавшись, здесь от
однообразия свихншься.
– Логично. И в кого ты такая вумная? Братан у тебя, помнится, тугодум. Сеструха...
– Стоп! оставим мою семью в покое. А то я ведь тоже могу напомнить, кто ваша мать...
– Ладно, оставим родственников, тем более, что их ещ и в помине нет...
– Забавно, правда? Мы есть, а наших родителей... нет.
– Скорее, грустно...
Мы помолчали, глядя в костр. Вечер незаметно растворился в ночи, и она властно
расположилась вокруг дома. Посвежело.
– В доме ещ есть плед. Холодно-то в твоей сбруе.
– Немного. Не юг,- усмехнулась Рита, вскакивая.
– Как раны?
– Зудят потихоньку.
– Значит, заживают. Счас я вернусь, расскажете, как вас угораздило...
На небе высыпали звзды, перед ними плыла бесконечная чрно-серая рябь.
Справа, где поднимался пятнистый месяц, упала с неба журавлиная перекличка. Улетают.
Со дня на день жди заморозков. Проблем она не видит, супостатка... да их выше крыши.
Чем кормить скот? Свиньи на желудях продержатся, а корове, телятам, да и лошади
нужно сено. Можно, конечно, ещ кое-что накосить, но это уже не сено - та же солома...
Могут не дотянуть до первой травы с тощей пищи. Не видит проблем, амазонка
задрипанная...
Надо же, какая метаморфоза: соплюшкой помню... Да, лихо тогда она нас с Надькой
застукала... Эх, Надя, Надя, так мы с тобой и не вкусили плотских сладостей: вс время
какая-нибудь зараза мешала... А теперь вот сестрнка твоя... и я... вдвом...
Чрт! а ведь эта девчушка столько повидала, такие ускоренные жизненные
университеты прошла, что я рядом с ней...
мальчишка...Вот, супостатка, такую кашу заварила... никогда б не подумал... Хм, тогда я ей,
помнится, шелбана влепил от злости и обиды, она пожаловалась отцу... ДядьВитя
пришл к нам и пригрозил: если ещ увидит меня рядом с Надеждой - пальцы
пообломает... Эх, дядьВитя, вот как получилось: меньшая-то дочка вдвом на острове с
тем, кому грозились пальцы переломить... С Надей нам мешали, а здесь некому мешать...
Просил Пятницу, вот тебе и прислали... юную ядрную амазонку... Живи и радуйся...
13. КОНФЛИКТ
56
Мы проговорили до самого утра. Довольно скоро, вместе с дымом костра,
улетучилось вс, что мешало полной раскованности: стрлась возрастная грань. Рита
легко перешла на "ты", и порой даже позволяла одргивать меня, как ровесника.
Смакуя, цедили травяной чай с медком, и говорили, говорили, говорили. Моя
короткая история заняла немного времени, остальным полновластно распорядилась Рита.
Ей было что рассказать! Мы, то смеялись как дети над забавными эпизодами, то, вдруг,
становились зрелыми, обсуждая серьзные моменты. Временами, внимая Рите, я ловил
себя на мысли, что ей вовсе не 14 лет, а все 41,что старше меня, опытнее. К счастью, это
быстро промелькнуло, не задерживаясь, в противном случае, боюсь, у меня развились бы
нехорошие комплексы.
Физически я чувствовал себя отменно: раны почти не беспокоили. А вот душевно...
наблюдался некий дискомфорт. Рита, можно сказать, полураздетая, своими
оголнностями щекотала мою мужскую сущность: я то и дело испытывал возбуждение,
которое укрощал титаническими усилиями. Рита была столь оживлена, увлечена
боевыми воспоминаниями, что мои "бои местного значения" проходили ею незамеченные.
На периферии сознания сошлись два оппонента и обменивались ударами:
"Не тяни вола за хвост: она давно уже не девочка, такую школу жизни прошла, что,
поверь, перед тобой женщина..."
"Да хоть с какой стороны посмотри... Ей всего четырнадцать, малолетка...
Совращение получится..."
"Ха-ха-ха. Это там, у вас дома, а здесь дикие времена - дикие нравы. В этом
возрасте уже замуж выдавали..."
"И вс же..."
"Понятно: размазня ты, Михайло".
Ближе к утру, Рита выдохлась, стала вялой, коротко позвывала.
– В тряпки?- осторожно спросил.
– Угу,- кивнула Рита.- Я совсем на нуле. Только вместе спать не будем. Я здесь, у
костра упаду, по привычке.
– Воля твоя. Как встанем, сходим в одно место за соломой. Договорились?
– Договорились. Спокойной ночи.
Рита расположилась у костра: закутавшись в мех, легла на траву. Я же, как