Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Сущность Альфы
Шрифт:

– Вас смущает мой возраст? – Учиха подумал, что просто обязан задать этот вопрос, ведь если омега даст положительный ответ, то, судя по всему, его шансы заполучить строптивца приравняются к нулю

– Ни в коем случае, - Курама чуть подался вперед и слегка понизил голос, - это в какой-то мере даже возбуждает: опыт есть опыт, как ни крути, - Узумаки вернулся в исходную позицию, а альфа судорожно сглотнул, вновь утратив контроль над своим ментальным блоком и на полную грудь вдохнув чистый запах свободного омеги. Мадара давно уже не заводился так, с пол-оборота, от одного только запаха, от единой улыбки и взгляда, и если бы этот омега только позволил, он бы прямо сейчас, на этом столике, или полу, или кресле, показал ему, что такое опыт вкупе с яростным желанием обладания, но Узумаки умел держать дистанцию,

и это ещё больше заводило мужчину, который, наконец, понял, что же от него хотят – добиваться и доказывать, кто, он или же Хаширама, лучше.

– Что ж, - Мадара, слегка улыбнувшись собственным догадкам, поднялся, - в таком случае, я точно не намерен отступать и, если вы позволите, Курама-кун, начну ухаживать за вами более целенаправленно

– Ваше право, - Узумаки хоть и смотрел на мужчину снизу вверх, но в его взгляде было столько превосходства и достоинства, что альфа невольно сжался и моментально закрылся, дабы не накинуться на омегу, который посмел бросить ему вызов, не сказав ни да, ни нет

– Всего доброго, Курама-кун, - уже с нажимом произнес Учиха и, кивнув, поспешно удалился, в голове уже прорабатывая сотню вариантов, как устранить столь прыткого конкурента, как Сенджу, и как побыстрее заполучить этого шикарного в своей дерзкой красоте омегу

– Взаимно, Мадара-сан, взаимно, - уже закрытой двери сказал Курама, слегка улыбнувшись и налив себе в бокал ещё бренди, вот только улыбка его была лукавой, игривой и довольной в одночасье.

Договора, релизы, прайс-листы, - все это смешалось перед глазами Акасуны в единую массу документации, которую он никак не мог упорядочить и разобрать, постоянно отвлекаясь на посторонние мысли. Откинувшись в кресле и безвольно свесив руки, красноволосый устало прикрыл глаза, пытаясь расслабиться и успокоиться, что в последнее время удавалось ему с трудом. После гона, который он провел с омегой, сдерживать свои порывы стало труднее, ведь, давно не знавшее ласк тело, после столь бурного марафона категорично отказывалось внемлить приказам своего хозяина и не реагировать на близость свободных партнеров, а сущность бунтовала внутри, желая вновь почувствовать свободу, ломая все искусственные барьеры подавляющих. Да, это определенно раздражало, но более всего Акасуну беспокоил тот факт, что он никак не мог выбросить из головы Дейдару. Да, омега уже был замужем и определенно помечен своим альфой, но это не отметало того факта, что Сасори все равно хотел блондина до умопомрачения, до нестабильности, до позорных мыслей и желаний.

Сасори постоянно думал о том, как там Дей, ведь одно дело встречаться с альфой, а совсем другое стать его супругом. Нравится ли ему? Чувствует ли Дей себя комфортно в роли мужа? Не изменился ли он? Не превратился ли в типичного домохозяйственного омегу? Не утратил ли он своей изюминки? Как бы Акасуна ни старался, не мог он представить любимого с другим. Раньше было как-то проще, ведь, пока Итачи и Дей не поженились, у него был хотя бы призрачный шанс на то, что омега может стать его, но теперь… хотя красноволосый и не отмахивался от мысли, что, если Дей придет к нему и предложит стать хотя бы его любовником, он не откажется. Да, Сасори знал, что это бессовестно и постыдно, что это явно не по-дружески, что он предает доверие Итачи, но мужчина в свои 30 тоже хотел счастья, хотя бы запретного и призрачного.

Акасуна прикрыл ладонью лицо и натянуто выдохнул. Как же низко он пал в своих желаниях, уподобился похотливому животному, стал слабым и безвольным, а все из-за любви к Дейдаре. Пожалуй, если бы у Акасуны был выбор, он бы предпочел никогда не встречаться с блондином, по крайней мере, в таком случае на его счету было бы на один грех меньше, а так он сомневался, что боги простят ему все его прегрешения, особенно возжелание мужа лучшего друга, и, скорее всего, быть ему в следующей жизни насекомым или же червем, хотя, честно сказать, альфа не очень-то и верил во все эти перерождения сущностей. Смерть – она и есть смерть: тело сгнивает в земле или же предается огню, но, в итоге, от него остается только пепел, сущность же развеивается и становится частью энергетики Земли, которая и дает жизнь всему сущему. Так думал Акасуна, в этом он был уверен, пусть его мысли и были похожи на богохульство, но спасение собственной души уже

мало волновало альфу, его жизнь не стоила и ломаного гроша, тем более с таким грузом прегрешений за спиной.

– Сасори-сама, - голос секретарши из телефона внутренней связи вызвал у красноволосого ощущение дежавю, - к вам Забудза-сан

– А день начинался не так уж и плохо, - проворчал себе под нос Акасуна, а после, сгладив тон голоса и полностью закрывшись ментально, ответил. – Пусть войдет

Сасори выровнялся в кресле, уже примерно зная, о чем пойдет речь, как и догадываясь, что давить на него не перестанут, разве что теперь будут более осторожны и обходительны.

– Здравствуйте, Сасори-кун, - Момочи был сегодня как никогда вежлив, выглядел непривычно в просторной темно-зеленой рубашке и темных джинсах, да и сам тон голоса мужчины явно не внушал доверия

– День добрый, Забудза-сан, - Акасуна расправил плечи и гордо вскинул голову. – Чем обязан вашему… - альфа на миг запнулся, сжавшись, судорожно пытаясь вытолкнуть из легких превратившийся в ком воздух, вцепляясь пальцами в подлокотники кресла и с трудом заканчивая фразу, - визиту?

– Да так, хотел уточнить кое-какие моменты, - Забудза непринужденно сел на диванчик для посетителей и, намотав на кулак тонкую, декоративную цепь, слегка её дернул. – Вы же не против, Сасори-кун, что я заявился к вам с довеском?

– Ваше право, - Сасори едва сдержал себя, чтобы не фыркнуть, но вытренерованное годами поведение беты все же взяло свое, и фраза получилась более чем обыденной, хотя, признаться, далось ему это с неимоверным трудом

Довеском Момочи назвал никого иного, как, по сути, ребёнка, который, склонив голову, покорно уселся у его ног, как верный щенок. Именно этот малыш, хотя, судя по внешнему виду, уже подросток, но очень хрупкий и тонкий, и заставил Акасуну на миг потерять дар речи и толику самообладания. Мальчишка был одет в розовое юкато с черными рисунками, которое плотно облегало его изящное тельце. Черные, как смоль, волосы густой волной рассыпались по плечам и спине мальчика, скрывая его лицо, но все же Акасуна успел заметить, что у него большие глаза антрацитового цвета и нежно-белая кожа, к тому же, мальчик был омегой, причем, очевидно, пробудившейся не так давно, возможно, у него вообще была всего лишь одна течка.

– Я вас внимательно слушаю, Забудза-сан, - Сасори старался не отвлекаться на чарующий запах молодого омеги, который медленно, но уверенно, заполнял его кабинет, и даже приоткрытое окно не могло полностью выветрить этот пронзительный в своей свежести аромат, что могло означать лишь одно – у мальчишки скоро течка

– Ну, переговоры, думаю, уже не столь уместны, Сасори-кун, - Момочи слегка потянул за цепочку, от чего омежке пришлось податься вперед, и Акасуна был уверен, что даже услышал едва сдерживаемый всхлип, но, посильнее стиснув губы в тонкую нитку, красноволосый все же смог сконцентрироваться на разговоре, терзаясь мыслью – неужели Демон прознал о его прошлом?

– Вы довольно-таки умело смогли обойти меня, - Забудза хмыкнул, но надменность и самоуверенность выражали и его взгляд, и коварная ухмылка, что не могло не натолкнуть Акасуну на мысль, что капитулировать тот явно не собирается, - но все же не все мосты были сожжены

– Насколько мне известно, Забудза-сан, вы получили прямой приказ, - безапелляционно и со знанием дела парировал Акасуна, будучи уже осведомленным о том, что ходатайство Учихи по поводу его персоны было более чем дельным, а соответственно, Красная Луна должна была отступить

– Это, да, но… - мужчина хищно оскалился, ещё сильнее натянув цепь, от чего мальчишка, не удержавшись, плюхнулся к его ногам. – Приказ был таковым: не давить на вас, но только до той поры, пока вы сами не пойдете на уступки

– Мой ответ – нет, - коротко и ясно, но эти слова дались Сасори с невероятным трудом. Запах молодого омеги окутал его полностью, проникая в каждую клеточку тела, подбираясь к сущности и вызывая жгучее желание воспрепятствовать, отобрать, защитить, сделать своим. Неуместное, странное, неконтролируемое желание, и это учитывая то, что на выдержку Акасуна не жаловался и что раньше он так реагировал только на одного омегу – на Дея. Что же изменилось? Что было не так? Почему этот мальчишка нарушил его стойкое спокойствие? Откуда это ощущение принадлежности омеги только ему?

Поделиться с друзьями: