Сущность Альфы

Войдя в комнату и секунд пять постояв посреди неё, Киба пришел в ужас: альфа собирается спать с ним, в одной постели, а у него же к этому, эпохальному, что ли, событию абсолютно ничего не готово. Первым делом шатен сменил постельное белье, точнее, поскольку альфа был в ванной, то старое, цветастое, он просто запихнул подальше в шкаф и постелил снежно-белое, новое, которое прикупил уже давно, так сказать, на всякий случай, который, похоже, представился. Оно, конечно же, было бы лучше, если бы белье было не хлопковым, а, скажем, шелковым или атласным, но на безрыбье, как говорится, и рак – рыба, так что сойдет и так. После омега долго выбирал, что надеть ему самому. Обычно, он спал в пижаме, но с альфой и в пижаме… ребячество какое-то, но и нагишом омега ложиться тоже не собирался, мало ли что, вдруг альфа неправильно его поймет. Помаявшись пару минут, Киба одел только пижамные штаны: вроде и в одежде, но и сможет, так сказать, напрямую почувствовать прикосновения мужчины. Решившись и кивнув своему отражению, шатен юркнул под одеяло и принялся ждать.

Колотило омегу, как в ознобе, он даже дышал через раз, прислушиваясь к шуму воды в ванной. Минуты ожидания были томительными, и за это время Киба успел передумать и переосмыслить все, уже начиная корить себя за столь опрометчивый поступок. Возможно, если бы у него была хотя бы ещё минута времени, он бы передумал, но сперва раздались шлепающие шаги, а после в комнату вошел Хидан. Альфа был в одном белье – белых боксерах – и Инудзука сразу же зажмурился и по самую макушку накрылся одеялом, но тело мужчины он уже увидел и теперь не мог не признать, что он восхищен рельефом мышц, каждым его изгибом и контуром и, естественно, впечатлен достоинством пепельноволосого, от чего омега отчаянно покраснел, страшась даже думать о столь внушительной части тела корпусника.

Щелкнул выключатель, и буквально через секунду диван натянуто скрипнул, прогнувшись под весом мужчины. Киба сжался ещё сильнее, не зная, как поступить и что делать, то ли пожелать альфе спокойной ночи, то ли поцеловать его перед сном, то ли прижаться к нему, то ли все и сразу, но, похоже, Хагоромо все уже решил за него.

– Не боись, мелкий, - Хидан властно притянул омегу к себе, обнимая и укладывая его голову себе на плечо, - не трону

– Да не боюсь я, - фыркнул шатен, а у самого аж ноги похолодели от страха, хорошо хоть темно было, и он не мог рассмотреть мужчину четко, а вот твердость его мышц ощущал под собой, что было более чем приятно. – Непривычно просто, вот и все

– Привыкай, - альфа зарылся пальцами в волосы парня и легонько, практически невесомо чмокнул его в висок.
– Я обосновался у тебя на ПМЖ, мелкий, так что привыкай к моему храпу и нечленораздельному бормотанию во сне

– Я тоже храплю, - честно признался Инудзука, слегка смутившись, - изредка

– Спи уже, - альфа собственнически прижал шатена к себе, - мой омега

– Спокойной ночи, - спешно ответил Киба, так как понятия не имел, о чем ещё можно поговорить с альфой, лежа с ним в одной постели, и вообще – все было непривычным и странным, особенно слова «мой омега», от которых внутри шатена распространялось приятное, легкое тепло.

Сперва Киба не знал, куда деть руки, которые, казалось, впервые в жизни ему мешали, но после оказалось, что им довольно-таки удобно у альфы на животе. После он никак не мог привыкнуть, что у него под головой не подушка, а плечо мужчины, которое, впрочем, было не менее удобным, так что, похоже, и с этим проблем тоже не возникло. А вот с ощущением чужого тела и тепла рядом было проблематичней: хотелось отстраниться от этого жара, который ещё и источал головокружительный запах, и в то же время хотелось прижаться ещё ближе, чтоб прям и миллиметра между их телами не осталось. В итоге, потерзавшись двоякими мыслями и смутными сомнениями, Киба таки успокоился, придя к выводу, что рядом с этим мужчиной ему тепло, уютно и комфортно, к тому же, запах альфы вновь показался омеге похожим на тот, который он учуял в день своей первой течки, но снова-таки не таким же, а именно похожим. Запах был приятным и в какой-то мере родным, не слишком резким, притягательным, успокаивающим и заманчивым, то есть таким, каким и должен пахнуть его альфа.

========== Глава 14. Часть 1. ==========

Итачи невозмутимо сидел в кресле, едва заметно улыбаясь и тщательно удерживая вокруг себя несколько ментальных щитов, о которые, то и дело, ударялись гневные ментальные витки взбудораженного альфы. Честно признаться, таким своего друга, то есть взвинченным и на эмоциях, Учиха не видел никогда, даже в те моменты, когда Сасори давал слабину: энергетика красноволосого альфы ещё никогда не выплескивалась так хаотично, превращаясь в сумбурное нечто, которое тот не мог контролировать, но сегодня все было до категоричности наоборот.

Когда Акасуна позвонил ему вчера, в прямом смысле ночью, бессвязно и сбивчиво пытаясь о чем-то рассказать и что-то до него донести, брюнет, признаться, на него слегка прикрикнул, будучи обеспокоенным за друга, голос которого даже по телефону казался натянутым и обрывистым, в голосе которого плескалось непривычно много эмоций, но, уловив, а после и поняв суть, Учиха тоже поддался чувственному порыву, от которого Дейдара пришел в легкое недоумение, а сам альфа ощутил замешательство. Пожалуй, Итачи в пору было бы корить себя, ведь друг обратился к нему со столь щепетильной проблемой, в который он, руководствуясь собственными мотивами, нашел свою личную выгоду, но брюнет этого не делал, и не потому, что забыл о таком понятии как совесть, а потому, что действительно был рад за друга, ситуация для которого хоть и сложилась проблемная, но все же была приятна в своих хлопотах.

– Нет, боги определенно издеваются надо мной, - продолжал свой страстный монолог Акасуна, расхаживая по кабинету взад-вперед. – Я даже и не знаю, расценивать это, как дар, или же, как новое испытание. Я понимаю, что за свои прошлые прегрешения достоин и более изощренных пыток, но это все-таки переходит все границы, - альфа остановился посреди комнаты, точно за молчавшим до этих пор собеседником, и натянуто выдохнул. – Не могу успокоиться: как подумаю об этом мальчике, так никакие ментальные блоки не помогают, а от подавляющих только мутит и в сон клонит

– Присядь, Акасуна, - в легком повелительном тоне сказал брюнет, ментально слегка подтолкнув друга в нужном направлении, то есть, к его рабочему креслу, - иначе обговорить сложившуюся ситуацию мы точно не сможем

– А что тут обговаривать?! – альфа снова поддался эмоциям, от чего его биополе резко взметнулось, заполняя мощной энергетикой, которая в буквальном смысле вибрировала струнами негодования, весь кабинет. – У меня в распоряжении всего какая-то жалкая неделя, за которую я должен придумать и организовать спасение мальчика!

– Акасуна! – прикрикнул Итачи, слегка повернув голову и одарив друга пронзительным взглядом глаз с алой радужкой, а после уже спокойно добавил. – Поскольку я здесь, то мы сперва должны все обсудить, а после вместе, слышишь, вместе принять соответствующие решения

– Знаешь, Учиха, - биополе красноволосого свернулось резко, с откатным ветряным потоком, вмиг стабилизировавшись и сжавшись в плотное кольцо, - это жутко, - Сасори, обуздав свою сущность, таки присел в рабочее кресло, точно напротив брюнета и невольно отвел взгляд, ощущая более сильного альфу. – Не знаю, как ты с этим справляешься, но эта твоя клановая способность, на мой взгляд, не дар, а бремя, которого ты не заслужил

– Что ж, даже боги порой бывают нерациональны и подвластны порывам, - Итачи как-то загадочно улыбнулся, его глаза вновь приобрели свой естественный цвет, а биополе мерно свернулось, став слегка клубящимся энергетическим фоном вокруг альфы. – Твое виденье ситуации, друг, - резко сменил тему разговора брюнет, точнее, акцентировал внимание на проблеме более насущной, чем предназначение его способностей

– Думаю, Момочи либо сам догадался, что я – альфа, либо проследил мою родословную, - Сасори откинулся на спинку кресла, почувствовав, что ему, и правда, стало легче, что излишки его разбушевавшейся энергетики будто испарились, оставив после себя тишь да гладь, хотя, на самом деле, они всего лишь были рассеяны ментальной волей Учихи, мощи которой красноволосый поражался и по сей день. – Омега, в данном случае, выступал всего лишь как инструмент для достижения целей Забудзы, и этот человек, а я в этом уверен, даже не предполагал, что я так проникнусь мальчиком, хотя, честно сказать, он довольно умело обернул ситуацию в свою пользу