Сущность

Студенты наблюдали за происходящим, почти боясь дышать. Было так тихо, что они услышали, как Карлотта вполголоса разговаривает с доктором Кули.

– Я не боюсь, – сказала Карлотта. – Я не боюсь. Если вы сможете поймать этого ублюдка, я не боюсь.

Но доктор Кули волновалась. Она никогда раньше не работала с жидким гелием, поэтому настояла на тестировании.

В крошечной лаборатории на пятом этаже Крафт выключил все лампы, кроме одной. Он водрузил контейнер с приборами управления на черный бакелитовый стол. Механ с плотными защитными накладками на руках держал на расстоянии фута от груди с виду латунную насадку. Доктор Кули поместила в целевую зону крысу, красную розу и немного аммиака в вате.

– Предположим, что это гостиная, – сказала доктор Кули. – Мы отгородили миссис Моран от целевой зоны.

Она кивнула Механу и отступила назад.

Послышалось тихое шипение, затем приглушенный рев, похожий на разгибание сильно искореженного металла. Появилась тонкая струйка пара, но он быстро распространялся, капая и расширяясь, а затем внезапно превратился в облако. Порыв ледяного воздуха обдал Крафта, и его волосы взлохматились.

– Господи, – пробормотал он. – Вы в порядке, доктор Кули?

– Да. Как насчет тебя, Джо?

– Все хорошо, идем сюда. Подождем минутку, пока все прогреется.

– Эта штука выключена? – спросил Крафт.

– И надежно закрыта.

– Верните на место, – попросила доктор Кули.

Крафт осторожно дотронулся до розы, затем облизал пальцы.

– Жжется, – пожаловался он.

– Не прикасайтесь к ней еще несколько минут, – посоветовала доктор Кули.

Механ положил щипцы на рабочий стол. Пар стекал струйками холодной воды по краям стола, покрывая крысу белым инеем, его хвост стал жестким и изогнутым, как кусок белого металла на черной поверхности.

– Господи, – прошептал Крафт. – Замерз намертво.

– Видите? – спросила доктор Кули. – Вода в клетках разорвалась за считанные секунды.

– Какая ужасная смерть, – тихо заметил Механ.

– Нет, это как анестезия. И смерть наступила мгновенно, – поправила доктор Кули.

Она потянулась к цветку. От одного прикосновения он распался на мелкие кусочки, музыкально звякнув напоследок. Стебель и лепестки рассыпались, как зеленый и фиолетовый снег.

Механ тихо присвистнул.

– Обратите внимание на аммиак, – прошептала доктор Кули.

– Где он? – спросил Механ.

– Тот белый камень на столе.

Пары аммиака быстро поднимались, когда температура снова начала нормализироваться, и камень стал вонять, крошиться, шипеть и выплевывать твердые частицы.

– Господи, я никогда не видел его в твердом виде, – сказал Крафт.

– Не приближайтесь, – предупредил Механ. По мере того как температура продолжала расти, аммиак плевался все яростнее, брыкался и вздымался, почти отрываясь от стола, и превратился в вертикально поднимающуюся струю газа.

– Фу, ну и вонища, – пожаловался Крафт.

– Проблема вот в чем, – заговорила доктор Кули. – Смогут ли эти стеклянные стены сработать достаточно быстро, чтобы защитить миссис Моран?

– И защитит ли от холода этот вакуум между стеклами? – добавил Механ. – Я не хочу, чтобы она пострадала от осколков стекла.

– Нужно протестировать стекло, – решил Крафт.

Именно это они и сделали в тот же день. Стекла с вакуумом держались идеально. Они протестировали устройство, которое устанавливало стекло. Сработало за полторы секунды. Крафт счел, что это слишком медленно. Заменил шарикоподшипники на защитном устройстве и тогда понял, что стенки встанут за полсекунды. Он сомневался, что стеклянный экран выдержит нагрузку от частых ударов, поэтому проверил еще раз. Он подумал, что получится еще лишь раз – когда гелий будет распылен в углу гостиной.

Чтобы помочь Карлотте запомнить расположение щитов, Крафт приклеил к ковру и стенам красные ленты. Он втайне боялся, что стекло ударит Карлотту. Сила удара просто ее раздавит.

Но причин для беспокойства не было. Дифракционная схема, полученная с помощью лазера, оказалась на удивление точной. Баллоны с гелием были установлены на подвижной тележке на подиуме, чтобы облегчить доступ к аппарату в случае внезапного перемещения. Однако в данный момент распылители были свободно закреплены в зажимах и направлены в угол гостиной под наклоном сверху вниз.

День шел, и ничего не происходило. «Вскоре, – размышлял Крафт, охваченный всепоглощающим унынием, – все это придется разбирать». Словно похороны всего эксперимента.

Доктор Вебер снял трубку и набрал номер. Он прищурился, глядя через окно на солнечные лучи, отражавшиеся от металлических крыш и труб медицинского комплекса.

– Аспирантура? Декана Осборна, пожалуйста. Это Генри Вебер.

Сначала доктор Вебер нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. Затем посмотрел поверх стопки бумаг на доктора Балчински, который сидел, плотно сжав губы.

– Привет, Фрэнк. Как ты? – весело поздоровался доктор Вебер. – Отлично. Просто отлично. У меня тут доктор Балчински, и он сообщил мне, что в эксперименте используется довольно опасное оборудование… жидкий гелий и бог знает что еще…

Доктор Вебер несколько секунд слушал. Доктор Балчински скрестил ноги, наблюдая за доктором Вебером.

– Никто на том совете не думал, что ее подвергнут чему-то подобному. Одно дело задавать вопросы и бросать кости на доску, но такой риск…

Доктор Вебер слушал с выражением отвращения.

– Я знаю, что это их последняя ночь, но Фрэнк, этого вполне достаточно, чтобы убить.

Доктор Вебер выслушал, возвел глаза к небу и повесил трубку.

– Ну? – спросил доктор Балчински.

Доктор Вебер пожал плечами.

– Я отказываюсь его понимать. Думаю, он просто не знает, что делать.

– Разве нам нужно его одобрение? В смысле, не могу я один отменить этот проект?

Доктор Вебер грустно улыбнулся.

– Тебе еще многое предстоит узнать о политике кампуса. Декан Осборн точно должен одобрить решение.

27

В 21:30 24 мая Карлотта смогла задремать, что стало для нее первым отдыхом за последние двадцать часов. Крафт подавленно наблюдал за ней с монитора, понимая, что через несколько часов все будет кончено.

На четырех отдельных экранах было видно, как Карлотта ворочается в постели. Иголки задрожали. В 21:53 доктор Кули заметила, что количество «сохраненных» ионов и количество ионов, которые они хотели дублировать с Кентнер-стрит, стало отличаться. Она велела Крафту увеличить концентрацию на половину процента.