Сущность

– Бога ради… Билли!

Но лицо Джерри было разбито, кровь текла из носа на халат. Вслепую он ударил Билли своим огромным кулаком и услышал, как что-то треснуло. Билли врезался спиной в ночной столик, а пепельница и часы отлетели назад и разбились о стену.

Джерри повернулся и, плача, пополз вперед. Карлотта тонула в луже собственной крови.

– Убийца! – закричал Билли и изо всех сил кинул лампу. Она пролетела мимо головы Джерри, ударив вместо этого по левому плечу. Джерри прикрыл голову, хотел встать, убежать, вернуть Карлотту к жизни. Он хотел умереть, хотел очнуться от этого кошмара. Но его ноги запутались в простынях. Лампа снова обрушилась на плечо, основание треснуло, и кусочки эмали посыпались на кровать.

Внезапно раздался резкий хлопок.

– Господи! – плакал Джерри, слезы и кровь текли по его лицу. Сломанный стул каким-то образом упал за ночной столик. Билли пытался защитить лицо. В дверях стоял полицейский. Кто кричал? Джерри силился не потерять сознание. Девочки – ее дочери – в пижамах… и пожилая женщина…

– Карлотта! – закричал Джерри.

Полицейский щупал ее пульс. Кто-то схватил его за руку. Он почувствовал боль, на него давили, обездвиживали.

– Нет, нет, – лепетал он. – Отстаньте от меня! Вы не пони…

Мужчина почувствовал, как на его запястьях защелкнулись наручники. Его заставили сесть на край кровати. Он видел, как Билли исчез с полицейским. Услышал слова «убийство» и «убил» и попытался подняться с кровати, но полицейская дубинка ударила его по ребрам, и он скорее упал, чем снова сел.

– Ты встанешь, когда я разрешу.

Резкий голос и свет отрезвили Джерри. Где Карлотта? Ее не было. Осталась только кровь.

– Где?

– Она едет в больницу. Хорошая попытка, приятель.

– Это не я…

– Кто-то. А теперь заткнись. Ради своего же блага.

Второй полицейский зачитал его права. Они спросили, понял ли он. Но Джерри сказал:

– Где Карлотта? С ней все в порядке?

Наконец полицейские рывком поставили его на ноги. Они толкали его, вели под конвоем по коридору. Джерри увидел разбитую входную дверь. Снаружи вращались красные огни, толпа…

Сморщенный старик в шортах и домашнем халате указывал на него.

– Это он! Это ее парень!

Полицейский заткнул того жестом руки.

– Ладно-ладно, мы вам позвоним. А теперь идите домой и ложитесь.

Джерри ввалился вслепую в полицейскую машину, стряхивая с себя замешательство, как дым клубившееся перед его глазами. Кажется, в окне он увидел глаза, они смотрели на него, как на какую-то редкую змею. Затем Джерри потерял сознание. Ему показалось, кто-то сказал, что Карлотта мертва.

Доктор Вебер очнулся от своих мыслей. Тихо подошел к двери в своих тапочках. Открыл дверной глазок и увидел в темноте лицо, странно очерченное желтым ночным светом. Стрекотали сверчки, и этот печальный, странный звук делал ночь еще более зловещей. Не говоря ни слова, он открыл дверь.

– Простите, – сказал Гэри Шнайдерман, – но…

Доктор Вебер приложил палец к губам, показывая жестом, что в доме кто-то спит. Они быстро прошли в кабинет. Доктор Вебер закрыл за ними огромные деревянные двери. Шнайдерман выглядел смущенным, сердитым, напряженным. Его волосы были растрепаны, со лба капал пот, а глаза были дикими и упрямыми. Теперь стало тихо, если не считать мерцающего шипения камина. Лицо Шнайдермана попеременно светилось желтым и оранжевым.

– В чем дело, Гэри?

– Это та Моран.

Доктор Вебер указал на большое кожаное кресло. Шнайдерман неловко сел. Доктор Вебер сидел напротив, чувствуя себя ужасно подавленным. Он потерял своего лучшего ординатора. И тут уж ничего не поделать.

– И что Моран?

– Она в отделении неотложной помощи. Без сознания.

Доктор Вебер приподнял бровь.

– Что случилось?

Шнайдерман поднял голову с ужасным, страдальческим выражением. Его глаза выглядели красными, невыспавшимися и влажными.

– Ее парень вернулся. Ударил ее стулом по голове. Его арестовали. Покушение на убийство.

Доктор Вебер выпил бренди.

– Не похоже на Джерри, о котором мы слышали.

Шнайдерман сглотнул.

– Он дал показания полиции. Утверждает, что все видел.

– Что видел?

Шнайдерман отвернулся. В его испуганных глазах отражался блеск огня.

– Я не знаю… видел то же самое, что всегда видит Карлотта. Попытался сбить видение, но вместо этого ударил Карлотту.

Шнайдерман снова повернулся к доктору Веберу.

– Как это возможно, доктор Вебер? Джерри стабилен.

Доктор Вебер грустно покачал головой.

– Он поддался внушению, Гэри. Как Билли и девочки. Он пошел на поводу у Карлотты.

Шнайдерман угрюмо обмяк в кресле и откинул голову на спинку.

– Я не знаю, жива ли она, – устало пробормотал Гэри.

Доктор Вебер поднял трубку и набрал номер.

– Неотложная? Это доктор Вебер… Да… Фред, это Генри. Когда поставишь диагноз Карлотте Моран, М-О-Р-А-Н, позвони мне, хорошо? Это мой друг. Я буду признателен.

Он положил трубку. Шнайдерман кивнул в знак благодарности и пробормотал что-то неразборчивое. Он не знал, что теперь сказать.

– Он был ее единственной связью с реальностью, – тихо, безнадежно заметил Шнайдерман.

Доктор Вебер поискал сигару, не нашел и налил себе еще бренди. Шнайдерман боролся с чем-то внутри себя. И проигрывал.

– Он был ее единственным будущим, – продолжил он, не обращая внимания на доктора Вебера.

Шнайдерман резко сел, уставившись в камин. Мгновение единственным звуком было потрескивание поленьев.

– Первым делом, доктор Вебер, надо кастрировать тех двоих.

– Я же просил не вмешиваться.

– Теперь речь идет о жизни и смерти. Если еще не слишком поздно.

– Не лезьте.

Шнайдерман медленно повернулся. Внезапно холодный, объективный ум его руководителя показался ему отвратительным, бесчеловечным. Как это возможно – быть столь бесчувственным врачом?

– Я не могу не вмешиваться, доктор Вебер. Те двое должны исчезнуть из ее жизни.

Доктор Вебер замер, бокал с бренди так и застыл на полпути к губам, и посмотрел на Шнайдермана. Затем быстро осушил бокал.

– Я не знаю, что мы можем сделать.