Суженые из другой галактики. Отбор для землянки

– Чего делаешь? – спросил он, оглядывая комнату. – Даже визор не включен.

– Знаешь, у меня на родине говорят: можно вечно смотреть на воду, на то, как кто-то работает, и на огонь, - махнула я рукой в сторону камина.

– А, - кивнул он, и в его желтых глазах мелькнула искорка интереса. – Значит, ты не занята. Пойдем прогуляемся. На сто сорок восьмом этаже есть питомник. Может, поможешь с выбором?

Я приподняла бровь. Ну и куда мне деваться? Все равно ничем не занята, а Атиш еще не знаю когда закончит.

– Ладно идем, - согласилась, вставая с места.

– ---

Это был не просто парк – это была целая вселенная развлечений.

Мы вышли на смотровую площадку, и перед нами открылся потрясающий вид: многоуровневый парк аттракционов, где неоновые дорожки светились всеми цветами радуги, а воздушные трамваи бесшумно скользили между башнями из стекла и стали. В центре возвышался гигантский «Кристальный водопад» - поток переливающейся жидкости, которая то рассыпалась на миллиард сверкающих капель, то снова собиралась в единое целое, создавая гипнотические узоры.

У меня от детского восторга все сжалось в груди.

– Здесь внизу питомник, - Кайс указал на уровень ниже, где среди искусственных холмов и пещер резвились фурсики. – Но сначала я хотел показать тебе кое-что другое.

Он провел меня к прозрачной платформе, и мы шагнули на нее. Пол тут же ожил – под нашими ногами расцвели светящиеся цветы, повторяя каждый шаг.

– Куда направляемся? – спросила я, чувствуя, как ветер играет с моими волосами.

– Увидишь.

Платформа плавно понесла нас через парк. Мы пролетали над «Садом иллюзий», где деревья меняли форму и цвет, над «Лабиринтом зеркал», в котором отражались тысячи наших силуэтов, и, наконец, остановились у огромного купола с надписью «Галактика фурсиков».

Внутри было еще невероятнее.

Пространство напоминало миниатюрную вселенную: крошечные планеты, покрытые мягким мхом, медленно вращались в воздухе, а между ними порхали фурсики, оставляя за собой серебристые следы. Некоторые играли в «космические гонки», катаясь на плавающих платформах, другие спали, свернувшись клубком на искусственных астероидах.

– Как думаешь, какого взять?

Огляделась и увидела маленького фурсика с шоколадной шерсткой и золотистыми полосками. Он сидел на одной из планет, наблюдая за нами с умным взглядом.

Я скрестила руки на груди:

– Ты хочешь именно фурсика?

– Ну да, - задумчиво ответил Кайс.

Мы с полчаса еще ходили, выбирали питомца, но так никто и не откликнулся на энергию его лиафрита.

– Может мне не суждено иметь питомца? Я же не такой как обычные адаронцы…

– Возможно нужно поискать еще, а твой фурсик где-то сидит и ждет тебя? –пожала плечами. – Но ты не расстраивайся. Не всегда за один раз можно найти кого-то своего.

Кайс махнул рукой, будто фурсики и правда были ерундой, но я заметила, как его пальцы слегка сжались. Решила не давить – вместо этого потянула его к ближайшей горке, чьи виражи взмывали до самого купола парка. Мы носились как дети: смеялись, пока ветер вырывал из легких крики, спорили, кто громче заорёт на спуске, а после, вывалившись у подножия, едва переводили дыхание. Он швырнул в меня бумажным стаканчиком от попкорна, я ответила пригоршней конфетти – как дети малые.

На обратном пути Кайс купил мороженое – два шарика, розовый и серебристый.

– Ты вообще понимаешь, как ешь мороженое? – нахмурился он, глядя, как я откусываю от вафельного рожка. – Это же не яблоко! Его нужно лизать, а не грызть, как бешеная файра.

– Ой, да заткнись, - я рассмеялась, толкнув его плечом. – Я так люблю, и ничего с этим не поделаешь.

– Любишь неправильно, - он ухмыльнулся и внезапно протянул руку, запустив пальцы в мои волосы.

– Эй! – я попыталась увернуться, но он уже растрепал их так, что половина прядей выбилась из хвоста. Я шутливо замахнулась на него, потеряв равновесие, и тут же почувствовала, как его свободная рука обхватила мою талию, крепко прижимая к себе.

На мгновение мир замер. Его пальцы слегка впились в мой бок, а дыхание обожгло щеку. Я застыла, чувствуя, как сердце бешено колотится – то ли от смеха, то ли от чего-то другого. Его глаза, обычно насмешливые, стали вдруг серьезными, почти... изучающими.

Всё замерло: его дыхание на моей щеке, тепло ладони под тонкой тканью блузки, серебристые искорки лиафрита, вспыхнувшие на его запястье. Сердце колотилось так, будто мы всё ещё неслись с горки, а не стояли в полушаге от поцелуя.

Но прежде, чем я решилась потянуться к нему, чей-то резкий голос разорвал этот момент.

– Выродок!

Мы оба вздрогнули и разомкнулись. Перед нами стоял мужчина средних лет, ашур в униформе работника парка. Его лицо искажало отвращение, а пальцы сжимались в кулаки, будто он еле сдерживался.

– Посмотрите на него! – он ткнул пальцем в Кайса. – Сам урод не пойми кто, смешанной крови, а еще и так обращается с женщиной! Ты должен ноги ей целовать, что она вообще посмотрела в твою сторону! Девушка из райфис, видно, еще не знает наших правил, раз позволяет тебе такое!

Кайс замер. Я видела, как его плечи напряглись, но не от злости – скорее, от привычного ожидания удара. Как будто он уже тысячу раз слышал подобное и просто... смирился.

Но я – нет.

– Вам-то какое дело? – мой голос прозвучал резко, как лезвие. – Если вам нравится пресмыкаться перед женщинами – пожалуйста, но не навязывайте это остальным! А называть кого-товыродком... – я сделала шаг вперед, чувствуя, как лиафрит под кожей пульсирует ярче от злости, - этот «выродок» умнее и добрее некоторых узколобых павлинов, которые лезут не в свое дело. Он настолько красив, что дух захватывает, так что оставьте свое мнение при себе и не позорьтесь дальше.

Мужчина было открыл рот, но я уже схватила Кайса за руку и потащила прочь, оставив того стоять с глупым выражением лица.

– Совсем обалдели, - бубнила я, сжимая пальцы Кайса так сильно, что, кажется, могла оставить следы. – Кто их вообще просит лезть в чужие...

Я запнулась, подняв на него взгляд.

Его глаза потемнели. Не просто стали глубже – в них будто вспыхнула целая буря. Что-то дикое, необузданное, чего я раньше никогда не видела. Не злость. Не радость. Нечто голодное, ненасытное, будто он годами сдерживал это – а теперь больше не мог.

– Кайс?.. – я едва успела прошептать, но мой голос дрогнул, растворившись в горячем воздухе между нами.

Он швырнул мороженое в урну, в два шага сократил дистанцию и прижал ладони к моим щекам. Грубо. Отчаянно. Его пальцы впились в кожу, будто боялись, что я исчезну, если он ослабит хватку хоть на миг.

А потом губы.

Они нашли мои прежде, чем я успела понять, что происходит. Горячие, требовательные, они не просили – они брали. Я почувствовала вкус мяты на его языке, резкий контраст со сладостью розового мороженого, которое еще секунду назад таяло у меня во рту. Он ворвался без спроса, захватывая, исследуя.