Свадьбы не будет, или бракосочетание откладывается!

Она грифон! Только они обладают этим уникальным цветом глаз.

— Здравствуйте, — почему-то я не могла проигнорировать ее приветствие. Что-то было в ней непонятное. От нее исходила аура власти и повиновения. Если бы не лежала, то непременно бы бухнулась перед ней на колени.

Да что со мной происходит? Видимо заметив мою нервозность, Аскольд вмиг оказался рядом, очень осторожно взяв за руку. Мои пальцы дрогнули, что не прошло незамеченным для мужчины.

— Селеста ты ее пугаешь, — проговорил грифон. И это тоже, но беспокоило меня совершенно другое. Мне были НЕПРИЯТНЫ прикосновения Аскольда, будто меня снова окунули в ту грязь в каменной темнице.

Удивительно, но мне хватило сил вырвать руку и даже отшатнуться от грифона, что стало неожиданностью для всех нас. Физически мне не было больно, видимо Шимар действительно отлично надо мной поработал. Пугало другое. Я ИСПУГАЛАСЬ прикосновения мужчины, который, по сути, мне ничего плохого не сделал.

Наступила оглушающая тишина.

— Лада, — обессиленно простонал Аскольд, но больше не пытался приблизиться. Видимо застывший ужас и шок в моих глазах, сказали ему о многом.

— Этого я и боялся, — проговорил рядом Шимар.

— И что теперь делать? — Селеста нахмурилась.

А мы с Аскольдом молчали, смотря друг на друга. Я читала в его глазах нестерпимую муку и боль, а мои, кроме жуткого страха, ничего больше не выражали.

— Это посттравматический шок, — Шимар тоже держался на расстоянии. — Нужно время и работа с мозгом.

Я бросила недовольный взгляд в сторону целителя, но ничего не сказала.

— Прости, — прошептали губы мужчины. — Я так виноват перед тобой, — в голосе безысходность и безнадежность.

— Спасибо, что вытащили меня оттуда, что не бросили, — смогла выдавить из себя, пытаясь игнорировать собственный страх.

— Я почти опоздал, — и опять эта вина в глазах.

— Ты спас нас, а это главное, — даже попыталась выдавить из себя улыбку. — Что с …ним стало? — имя этого ублюдка я так и не смогла произнести.

— Тебе больше не о чем беспокоиться, — Аскольд нервно сжал руки в кулаки. — Он больше не потревожит тебя. Он больше никого вообще не потревожит, — мертв. Прочитала я по глазам. Он умер там же в темнице.

Барона было жаль чисто по-человечески. Он слетел с катушек после смерти племянника. Он сам выбрал для себя такую участь. Смерть лишь последствие его дальнейших поступков. За все в этой жизни приходится платить.

А за что расплачиваюсь я? За прошлую сытую, безбедную, беззаботную жизнь золотой молодежи? За собственную жестокость и подлость к окружающим? За использование людей в своих корыстных целях? За то, что не единожды была циничным свидетелем жестокого изнасилования моими друзьями беззащитных девушек из бедных семей? Вернее это я делала им такие подарки, после чего выплачивала семьям пострадавших хорошие отступные. Они не могли жаловаться на нас, так как закон в первую очередь именно на стороне Элиты и их бы просто убрали за «вынос сора из избы». Хотя девочки после подобного либо сходили с ума, либо убивали себя. Для них жизнь заканчивалась очень рано. Такова была наша реальность. Но я тогда не понимала, скольким людям принесла несчастья, горя и беды своим безразличием, равнодушием, надменностью и, несомненно жестокостью. Для меня кроме Элиты никто не существовал. Я не воспринимала тот народ за людей. Для меня они были грязь под ногтями. Да, мое прошлое не белое и пушистое. Сейчас мне действительно больно вспоминать о тех поступках той Владлены, но прошлого не изменить. Наверное, я готова принять все удары судьбы. Я это заслужила. Действительно мое нынешнее положение — достойное наказание за все преступления, которые я совершила. Тогда для меня все было игрой и желанием выделится среди подобных мне, а сейчас я себя ненавидела за это. Человеческая жизнь, какая бы она не была — самое ценное, что есть у нас. Я косвенно была причастна к тем смертям девочек, хотя мои руки чисты и не запятнаны кровью, но от этого особенно мерзко. Я ничтожество, возомнившее себя божеством.

— Тебе что-нибудь нужно? — участливо поинтересовалась Селеста.

— Хочу сдохнуть, — невольно проворчала я.

На мое сознание накладывалось две жизни. Одно до катастрофы, а другое после. И как не сойти с ума от этого, когда эти две жизни так тонко крепко переплетены?

— Ну, этого тебе никто не позволит, — улыбнулся Шимар. — Так что можешь даже не мечтать, а со временем все пройдет и если не забудется, то эти происшествия просто притупятся.

Если бы все было так просто.

— Да конечно, — флегматично согласилась я.

— Почему ты так хочешь умереть? — совершенно серьезно поинтересовался Аскольд.

— Я устала, — проигнорировала его вопрос. — Хочу остаться одна.

— Если что, то вот тебе монетка, — Шимар положил на прикроватную тумбочку эту самую монетку. — Сожмешь ее в ладони, и я сразу приду, а сейчас тебе действительно лучше отдыхать. Слишком много навалилось на тебя.

— Спасибо.

— Отдыхай дорогая, — и Селеста вместе с Шимаром покинули комнату.

— А ты? — Аскольд сидел на полу у моей кровати и нервно барабанил пальцами по полу.

— Я тебя не оставлю больше ни на минуту, — категорично заявил он. — Я не буду к тебе прикасаться или трогать, — сглотнул он. — Вижу, что тебя это пугает, но больше я не спущу с тебя глаз.

— Аскольд…

— Ты можешь сейчас говорить что угодно, но своего решения я не изменю, — прорычал мужчина, а потом вскочив на ноги стал мерять шагами комнату. — Ты не представляешь, что я пережил за то время, пока искал тебя, а когда понял где ты, чуть сам не умер.

— Аскольд…

— Да как ты не понимаешь, что важна и дорога мне! — неожиданно заорал мужчина, а я вся сжалась в комочек. — Прости, — он прикрыл глаза, успокаиваясь, снижая агрессию. — Прости что напугал…

— Аскольд…

— Я так боялся за тебя… за вас. Боялся что не успею. Боялся, что только обретя тебя, снова потеряю, — и столько боли в голосе, что я невольно вздрогнула. Он держался из последних сил, чтобы снова не сорваться.

Аскольд снова рухнул у кровати на пол, зарываясь пальцами в волосы, а я… я переборов собственный ужас и страх практически невесомо прикоснулась дрожащей рукой к небритой щеке мужчины. Аскольд замер, не мигая, смотря в мои глаза, а я понимала, что такие эмоции невозможно сыграть, сымитировать и он не причинит мне вреда и боли. Было тяжело совладать с собственными эмоциями и страхом, но я боролась…, боролась с собой. Мгновение… и все прекратилось. Я одернула руку, а грифон с печалью и грустью в глазах продолжал смотреть на меня.

— Я не могу, — только не плакать. Мне действительно противны сейчас любые мужские прикосновения.

— Я понимаю, — горько хмыкнул он. — Но я постараюсь помочь тебе… нам, и ты со временем переборешь этот страх.

Все-таки одинокая слезинка скатилась по моей щеке, и я видела, что мужчина дернулся в мою сторону, но резко выдохнул и отшатнулся.

— Не думала, что я такая слабачка, — и это правда. Как легко и быстро меня можно сломать.

— Неправда, ты очень сильная, но позволь теперь мне бороться с твоими страхами и проблемами.

— Обычно я все свои проблемы решаю сама.

— У тебя просто не было меня, — улыбнулся Аскольд.

А мне на это сказать было нечего. В этом мире только он и вытаскивал меня из разных передряг.

Глава 25

Еще оставался один немаловажный факт. С меня полностью сняли личину и даже цвет волос вернули прежний. Конечно, все это произошло, когда я была в беспамятстве, но едва я увидела себя в зеркале, чуть не заорала от шока. Мое лицо снова со мной. Как потом сообщил Аскольд, то нос был окончательно сломан и ремонту не подлежал, поэтому решили прекратить мой фарс раньше времени. Тем более, что бояться мне нечего. За моей спиной стая грифонов и только смертник решится бросить им вызов.