Свадебный переполох

— Ты видел Поумроя в «Кукес»? — спросила Сильвия. — А что ты там делал?

— Думаю, через неделю или около того я поеду в Нью-Йорк, — ответил герцог. — Вот я и решил…

— В Нью-Йорк?! — в один голос вскричали Сильвия и Аннабел.

— А почему бы нет? — Он беспечно пожал плечами, стараясь не смотреть на сестру. — Здесь все у тебя под контролем, Сильвия. А я хотел бы вернуться к осуществлению моих планов.

— Понятно, — кивнула сестра. — Но как же…

Герцог решительно поднялся на ноги, пресекая дальнейшие вопросы.

— Знаешь, у меня собственная жизнь. — Он вышел из комнаты, так и не окончив завтрака.

А все остальные с изумлением смотрели ему вслед.

* * *

Кристиан сразу же покинул дом, а вернулся лишь вечером. Взяв письма с подноса в холле, он подошел к дверям гостиной, где собралась семья Аннабел, и вежливо пожелал всем спокойной ночи. А затем поднялся в свою спальню.

Избегать Аннабел — это был для него единственный достойный выход. И самый безопасный. Он твердо решил, что будет до самого своего отъезда из Лондона держаться подальше от девушки.

Чтобы убить время, он прочитал письма, но они только ухудшили его и без того мрачное настроение. А последний отчет о плачевном состоянии Скарборо-Парка оказался прямо-таки удручающим.

И еще — Хайрам Берк, приславший ему приглашение на обед… Вчера он нанес визит американцу, на днях прибывшему в Лондон, и во время беседы упомянул о тех самых акциях. Ответом, очевидно, и стало это приглашение от Хайрама. Но Кристиан не сомневался, что если примет приглашение, то на обеде непременно будет присутствовать и Фанни Берк. Поскольку же он не собирался жениться на мисс Берк, то и шансов на покупку акций трансатлантической компании Хайрама у него не было ни малейших.

Однако в потоке корреспонденции имелось и светлое пятно. У Тратена были свои собственные планы на следующий вечер, и он не мог явиться к ним на обед. Испытывать облегчение при таком известии было просто глупо, поскольку именно он, Кристиан, пытался организовать эту встречу. Его приятель герцог обладал всем, о чем только могла мечтать любая девушка, — богатством, хорошим характером и любезностью. К тому же он находился в поисках жены. И вот теперь, когда Тратен отклонил его приглашение, Кристиан был рад, что ему не придется весь вечер наблюдать, как другой мужчина увивается вокруг Аннабел.

Он со вздохом откинулся на спинку кресла. Пытаться выдать замуж дебютантку, которую так хочешь заполучить, что едва можешь сдерживаться при ее появлении, — это невероятно мучительное занятие.

Отбросив письмо Тратена, герцог поднялся на ноги. Даже не думая звонить Макинтайру, он сам разделся, отшвырнул одежду в угол и лег в постель. Однако заснуть ему не удалось.

Он не знал, как долго пролежал, прислушиваясь к звукам, по которым можно было легко догадаться, что все тоже ложились спать. Наконец весь дом погрузился в полную тишину, но даже после этого Кристиан не смог уснуть.

Герцог смотрел в потолок, слушая, как часы на каминной полке отмеряют секунду за секундой. Было ясно: ему следовало оставить эту нелепую должность одного из опекунов девушки, поскольку выносить такую пытку он больше не мог. Как он и сказал Сильвии, у него имелась своя собственная жизнь.

Беда лишь в том, что он уже не знал, в чем состояла его жизнь. Конечно, он мог бы вернуться в Нью-Йорк, о чем и упомянул этим утром. Мог бы и возобновить осуществление своих планов, которые строил еще до того, как ввязался в эту историю с Аннабел.

Одна лишь мысль о ней заставила его застонать от болезненного желания, и он отбросил простыни и одеяло. «Нет, сейчас мне не уснуть», — сказал себе Кристиан.

Он выбрался из постели и, обнаженный, подошел к окну и отдернул портьеру. Луна шла на убыль, но света было вполне достаточно для прогулки. Отвернувшись от окна, герцог потянулся за своей одеждой, которую отшвырнул в угол несколько часов назад. Натянув брюки, он принялся за рубашку, но не успел ее надеть, так как услышал вдруг отчетливый щелчок дверного замка.

Повернув голову, Кристиан увидел Аннабел в белой ночной рубашке и в халате, с лампой в руке. «Должно быть, я все-таки уснул и вижу сон», — промелькнуло у него.

— Аннабел? — произнес он, нахмурившись, глядя, как она закрывает за собой дверь. — Аннабел, какого дьявола? Что вы здесь делаете? Что вы вообще забыли в этом крыле дома?

Девушка приложила пальчик к губам.

— Тихо, не так громко, — шепотом предупредила она. — Кто-нибудь может услышать. Я пришла, потому что хотела поговорить с вами.

— Поговорить?.. — Он окинул ее взглядом. Через ее плечо была перекинута длинная темно-рыжая коса, достигавшая пальцев босых ног, выглядывающих из-под рубашки. — Боже праведный, — пробормотал Кристиан и повернулся к окну, чтобы задернуть приоткрытую портьеру. Возможно, она ожидала, что он будет спокойно стоять и выслушивать ее, но ему сейчас ужасно хотелось выпрыгнуть в окно — лишь бы прекратить эту пытку. — Аннабел, разве вы не знаете, каковы могут быть последствия проникновения в спальню мужчины среди ночи? К тому же — с лампой… А если кто-нибудь проснулся и заметил вас?

— Я была осторожна.

— Очень надеюсь. Но Боже правый, женщина, неужели риск вовсе не пугает вас?

— Может быть, я… — Она облизнула губы, явно нервничая. — Возможно, я подумала, что вы стоите этого риска.

Нет, он не стоил! Ему следовало проявить благородство и сообщить ей об этом, но он, все еще надеясь, что видит сон, промолчал. А она тихо спросила:

— Кристиан, почему вы подсовываете мне всех этих мужчин?

Тут герцог окончательно понял, что не спит. Во сне Аннабел бы не явилась ночью в его комнату, чтобы поговорить о других мужчинах, до такой степени сумасшествия он еще не дошел.

— Какое это имеет значение в такой час? — спросил Кристиан, стараясь отыскать в происходящем хоть крупицу здравого смысла. — В любом случае Тратен отклонил мое приглашение. Оно было предварительным.

— Очень рада. Потому что мне ваш Тратен не нужен.

— Но вы даже не знакомы с ним. Он мог бы вам понравиться. Вполне достойный молодой человек.

Девушка фыркнула и поставила лампу на столик рядом с другой, точно такой же. Затем подошла к герцогу.

— Сэр, не могли бы вы все-таки ответить мне?