Свартхевди - северянин

Но я отвлекся.

Хильда о моих терзаниях сердечных знала, и такому рецепту решения проблемы изрядно удивилась, но как снадобье варить рассказала, и даже записала: что брать, как мельчить, когда сыпать, да как варить. И как силу добавить, чтобы свойства нужные проявились.

Как я ингредиенты собирал – история отдельная, не для слабых духом таким заниматься. Но сварил.

По первости, решил сам не пить, на собаке попробовать. На отцовом псе, по кличке Кость. Нет, животину жалко, ничего не говорю, но себя жальше стократно. Облил ему зельем обильно кусок окорока, да в миску подлил, в воду. Кость поужинал, и спать его сморило.

Наутро, как батя во двор вышел, так ему с радостным лаем чудовище на грудь прыгнуло, жуткое в своей неожиданности. Выглядело оно как мохнатый шар, цвета подтаявшего снега, ни лап, ни морды – не видать, сплошная шерсть. Уронить не получилось – батя у меня карл крепкий, устоял на ногах, даже не заорал. Только вот, волосьев седых в бороде с тех пор прибавилось.

Я так рассудил – раз Кость вполне себе живой остался, бодрый и веселый – то все у меня получилось, и пить можно. А что псина излишне обросла – так с дозировкой переборщил. Ну и выпил – вполовину от того, что на собаке испытал. Спать сморило меня почти сразу – едва до кровати дошел.

Ну, что сказать, волосы – выросли. На голове. Длинные. Белые. Я как встал с постели, тут меня от слабости и зашатало. Добрел до сортира – там у меня затычку и вышибло, и сверху, и снизу, пол дня не знал, какой стороной к дыре повернуться, так карало. И волосы еще эти... Густые, молочно-белые... До земли, и на ярд еще примерно. Родные как увидели – как пугало, вроде тех, что бонды на ячменном поле ставят (ворон пугать) по двору бредет – так эту нежить убивать наладились, кто чем – орали при этом про драугра что-то, или про еще зло какое-то. Но разобрались, слава Хеймдаллю-стражу, уберег меня от членов усекновения. А пока вели меня к Хильде, выхаживать, так на меня полборга сбрелось поглядеть.

Так и стал я конем.

Потому, что грива до копыт.

Патлы эти непомерные мне обстригли, кстати. Часть Хильда прибрала, на амулеты, часть сожгли. Ну а часть я нашему оружейнику отдал, тот из них тетивы понаделал, на луки. Так до сих пор одолевает, дескать, сносу тетивам нет, не мокнут, не рвутся, на ярмарке с руками оторвали, обещали за следующие золотом платить. Озолотимся, кричал, Сварти, на шерсти твоей! Как снова обрастешь – ко мне приходи, заманивал, йотуново отродье. Я устал его в разные места с такими предложениями посылать – Хильда меня тогда месяца полтора выхаживала от истощения.

А Хельгу я потом проклял, по мелочи, правда: ходила с фиолетовым прыщом на носу, загадочно в темноте светившимся, пока не извинилась, а то его даже ведьма наша убрать не могла. А если б не извинилась – я бы ей второй рядом вырастил.

Для симметрии.

На Ауд же женился мой старший брат, но я о том не жалею – хорошо у них сложилось, душа-в-душу живут.

– Передохнул? – ласково пнув меня в бок сапожищем, спросил дядька Олаф – А то, смотрю, уж и спать прилег, в тенечке. Бери-ка секиру, щит, да помаши немного, а я посмотрю.

– Немного – это сколько, дядька? – вставать с теплой земли было тяжко, на припекающем летнем солнышке меня изрядно разморило – А то меня дома ждут, дел невпроворот.

– Ага, свиньи не доены, куры не чесаны? Ты в жизни кем быть собираешься, зеленый? Если вольным бондом – так и скажи – дед смачно сплюнул на землю – Я и время на тебя тратить не буду, в земле ковыряться да рыбу ловить тебя пускай другой кто учит. А если уважаемым карлом стать надеешься – то бери яйца в горсть и марш заниматься!

– Так сколько это твое немного? – у меня сегодня свидание с девицей Турид, дочерью хольда нашего (исполняющего обязанности старосты борга), и время терять не хотелось: братья говорили, что дева сия доступна и сговорчива, поэтому вечера я ждал с особенным нетерпением.

– Немного, Сварти, это пока мне не надоест, на твое кривляние смотреть. Или, пока не свалишься.

– Почему кривляние-то? Батя говорил, что у меня неплохо уже получается...

– То-то он мне серебра отсыпал, и браги бочонок выставил, чтобы я тебя гонял, как могучий Тор тех козлов, что его колесницу тянут, не гоняет! Но вижу я, что пришло время тебе пинка дать, чтоб языком молоть перестал и делом занялся. Или мне жердину лучше для тебя из забора вынуть, да сломать ее, об твою ленивую спину, как думаешь?

Глава 2.

Холодно.

Морской ветер студеный, а одет то я легко, как не крути. Хоть и лето сейчас, но зябко – спина вон вся уже в мурашках.

Надо было хоть плащ из дому взять – а все эти сборы в дикой спешке: быстрее, еще быстрее, шевелись, хватай мешок – драккар отходит…

Сходил, называется, на свидание.

А все братцы виноваты. Мои, имеется в виду.

Старшего брата – Хегни – батя с собой в этот раз взял, это, впрочем, понятно и привычно. Нечего двадцатичетырехлетней орясине с молодой женой дома сидеть, когда достойные хирдманы по весне в ватагу собираются, дабы дальних соседей от забот и трудов по уходу за имуществом избавить (нет имущества – не надо и заботиться о нем). А тут – со всех сторон хорошо: и жена соскучиться успеет, и на наряды да серьги ей привезет кой-чего.

Хотел батя взять еще и Орма, второго братца по старшинству, но приболел третий – Кетиль, и Орм был оставлен на хозяйстве, в помощь матери: негоже, когда дом без взрослого мужа остается. Счастья ему это не доставило ни капли, но против отцовской воли не попрешь. А не случись сегодняшнего – следующей весной идти в набег с батей мне бы довелось, а дома остался бы один Кетиль. Это не по старшинству – но я бы пошел, как колдун, и долю бы получил тройную за это, да плюсом половинную еще – как дренг, юный воин, сиречь. Славно ведь, три с половиной доли с добычи, шестнадцатилетнему? Глядишь, и на дом бы хватило, хотя, зачем он мне, пока что. А вот бронь бы прикупил, одну из тех, что у Магнуса-кузнеца на продажу для осенней ярмарки приготовлена. Да подарков еще, паре веселых вдовушек с окрестных хуторов, у которых порой славно гостил, да может, девку бы какую сговорил за себя, покрасивее. Вон, Астрид, сестра Ауд – уже ничего так, на вид. На ощупь – не пробовал, но, должно быть, тоже хороша. А подрастет еще, так и старшую затмит. Хе-хе, вот кузнецу нашему, хряку злокачественному, повезло: три ребенка, и все три – девки. На одном приданом разоришься. Одну спихнул уже, братцу моему, третья – мала еще пока, а вот вторая могла бы мне достаться.

Теперь уже вряд ли достанется.

А все Кетиль с Ормом…

За этим самым делом я из борга на хутора бегал, жили там у меня две подруги хорошие. Сами вдовы, второй раз замуж выйти не собрались, мужей потеряв, так и жили одни. Обе хозяйством управляли своим грамотно, хутора у них крепкие, усадьбы - справные. У каждой лойсинги остались, из бывших пленников, что на земле нашей осели, как хозяин волю дал (а некоторые тут и жен нашли, да хозяйством уже обзавелись), и по одному-два трэля. Лойсинг – это зависимый человек, значится, должник. На тинге голоса не имеет, но вроде как свободным считается. А трэль – это раб – тут все просто. Ну, так вот, бабы они обе не старые, ласки тоже хочется, чего бы мне к одной или другой не наведаться, время от времени? Нет, ходоков по этой части и без меня хватает, но есть у меня одно преимущество. С этим делом мне Хильды наука пригодилась сильно, в части приворотов которая. Известно же, что иной ведьме посильнее, чтоб мужика приворожить, кроме воли да силы – ничего не надо: ни зелий варить приворотных, ни подклад с заговором готовить жертве своей. Нет, не подумайте, я мужиков… ни в коем разе привораживать… но вот на женщин такое тоже действует, как бы даже и не эффективнее.

Хм, тогда если подумать, я тогда, получается, тоже… «ведьма посильнее», раз также могу?

Нда, замнем лучше, а то еще договорюсь до нехорошего.

Так вот, на подругах своих я не те штуки использовал, которые высокие чувства пробуждают – любовь то есть, для этого искусство великое нужно, а у меня чего нет, того нет. Но страсть и симпатию глубокую вызвать – мне вполне по силам. Да и сам не урод, так что, все в струю. А Ауд в свое время так не окучил, так это потому, что Хильда пригрозила: увидит, дескать, следы приворота в моем исполнении на ком-то из девок борга – проклянет меня так, что шишка отсохнет. Будешь, говорит, наследников пальцем делать тогда, или соседу заказывать. А она это может, мне ли не знать. Могучая бабка, иной раз в дурном настроении как глянет – так трава жухнуть начинает. Думаю, разозлится на меня – так и я пожухну.