Свеча в окне

— Я хочу, чтобы вы мне дали одно обещание.

Они остановились, все трое, и она услышала скрежет металлической ручки и скрип несмазанных петель. Затем дверь с грохотом рухнула на пол, и пахнуло прокисшим воздухом. Это было смрадное дуновение сырости и ужаса, плесени и страданий.

Сора отшатнулась. Довольный ее реакцией, Николас произнес:

— Могу обещать похоронить вас заживо.

— А там темно?

Слова ее были окрашены сарказмом, и Николас послал ей проклятие. Не устрашась этого, Сора настаивала:

— Я хочу, чтобы вы обещали мне, что не подсадите ко мне Уильяма.

Горло саднило, и Сора поднесла к нему руку, чтобы легче было говорить. Ей необходимо было сохранить голос для последней своей уловки.

— Я ненавижу его. Я убью его, если вы посадите его ко мне.

— Это что еще за фокусы? — скептически поинтересовался Николас.

— Никакие это не фокусы. Мы поссорились. Поссорились перед его отъездом. Неужели вы не помните, как я плакала в лесу?

— В лесу, где я вас поймал? Да, вы плакали.

— Я плакала, пока все глаза не выплакала.

В его интонациях проскользнуло презрение:

— Он вас обожает.

— Уильям требует от меня большего, чем я способна ему дать. Он требует от меня обязательств полностью отдаться ему. Ему нужны и моя душа, и мой разум. Он хочет, чтобы я зависела от него во всем, в то время к ему от меня ничего не нужно. Вы-то знаете Уильяма. В известно, что он ожидает.

Горечь в словах Соры озадачила Николаса.

— Да.

Внимательно смотря на Сору, Николас медленно прошелся по комнате еще раз, туда и обратно.

— Прошу вас, не сажайте его со мною. Я не могу выносить его требований, а он поклялся…

— Заставить вас уступить?

Николас издал злобный смешок, и Сора услышала, как он потирает руки о кожаные панталоны для верховой езды, которые были на нем.

— Очень хорошо. Очень, очень хорошо. Подавай веревку, Бронни, и спускай ее.

Бронни в ужасе залепетал:

— Милорд, прошу вас, лорд Николас. Она же леди.

— Пусть крысы нальются от нее материнским молоком. Опускай ее!

Поставив Сору на ноги — достаточно далеко от люка, как он заверил ее, — Бронни достал веревку. Она слышала, как Бронни завязывает узел на балке, пока Николас болтал:

— Дорогой маленький Бронни волнуется по поводу того, что вы — леди, но вам поистине оказана высокая честь. Большинство заключенных сбрасывают вниз. Им везет, если сыро и пол покрыт илистой грязью. Если же на дворе лето и сухо, или если стоит зима и подмерзло, то они могут валяться там с переломанными костями и стонать в агонии до тех пор, пока не окочурятся.

Пытаясь не слушать его, Сора прислонилась к бочонку с вином, однако шутовской голос Николаса оплетал ее колдовскими чарами. Он продолжал:

— Вам, леди Сора, вам будет предложена веревочная лестница, которая достает почти что до пола, и Бронни свяжет узлы, которые будут ее держать. Однако же будьте осторожны с разлагающейся плотью и с костями под вашими ногами. Мы там не убирались многие месяцы.

Сора содрогнулась, какой-то холодок пробежал у нее по спине до самого затылка, и Николас рассмеялся:

— Вам это, видать, не так уж противно.

Николас подкрался к ней и положил руки ей на талию. Он привлек Сору к себе и с удовольствием отметил, как ее вновь затрясло.

— Разве что вы захотите остаться у меня в кровати?

Она закрыла глаза и вздохнула, как бы показывая, что Утомлена.

— Это трудный выбор.

Голос ее сорвался, и она откашлялась:

— Но змеям я, наверно, предпочитаю крыс.

Николас оттолкнул ее прочь от себя, и она, споткнувшись, полетела вперед. Туфлей она ощутила край люка. Она покачнулась, и Бронни завопил. Сора падала; она понимала, что отверстие в полу поглотит ее, однако Бронни успел ее подхватить. Сора оказалась в его объятиях, прямо над люком в темницу. Она громко поблагодарила Господа за его вмешательство.

Прежде чем Сора успела поблагодарить Бронни, Николас приказал:

— Бронни, мне плевать, как ты там собираешься это делать, но опускай ее в эту дыру, закрывай люк и оставляй ее одну. Оставляй ее.

Он подошел ближе, и Сора отпрянула.

— Оставь ее там до тех пор, пока к ней не присоединится ее супруг, и они смогут умереть вместе со своей вечной любовью.

— Вы же обещали, что не посадите его ко мне, — закричала Сора.

— Я вам ничего не обещал. Ничего!

Он с шумом повернулся, пересек кладовую, взобрался по лестнице и оставил их наедине.

Как только стихли звуки его шагов, Бронни испуганно произнес:

— Леди, я заберу вас отсюда и спрячу.

— Нет!

Сора обхватила его за плечи и оттолкнула прочь.

— Я не хочу навлекать на тебя беду. Николас тебя тогда убьет.

Сора почувствовала, как по телу Бронни прошла дрожь, но он возразил:

— Лучше уж меня, чем вас. Я бы убежал и жил в лесу.

— И тебя бы повесили, как браконьера. Нет, Бронни. Спасибо тебе. Я должна спуститься вниз.

Тем не менее Сора не двигалась, и Бронни обратился к ней с вопросом:

— А вы уверены?

В голосе его послышались нотки облегчения, и Сора повторила:

— Я должна спуститься вниз.

— Бронни! — проревел голос на лестнице, и он откатился прочь.

— Я, пожалуй, спущусь вниз, прежде чем на твою голову обрушатся неприятности.

Но все же Сора мешкала до тех пор, пока Бронни не взял ее за руку и не положил ладонь на один из узлов.

— Видите? Я крепко связал.

— Да.

Она на ощупь обнаружила ступеньку на одной веревке, а затем нащупала вторую веревку. Лицо ее просветлело:

— Это же прямо как настоящая лестница!

— Да, миледи. Хотите, чтобы я помог вам сделать первые шаги?

— Пожалуй.

— Тогда поставьте ножку сюда… да… а вторую — вот сюда. Хорошо.

Он осторожно прикоснулся к Соре, однако от стремительно принятого решения страхи ее рассеялись. Она поставила одну ногу на непрочную веревочную ступень, затем другую. Набрав в легкие для бодрости глоток воздуха, Сора стала шарить второй ногою, но не смогла найти следующую ступеньку.

— Немного подальше, миледи, — сказал Бронни, свесившись через край люка. — Мне даже отсюда видно.