Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва

– Погремушка? – спросил Темный Лорд.

Снейп вздохнул.

– Начинается на «Д», заканчивается на «ОЧЬ».

– Хули ты говоришь загадками? – взвыл Аро.

– Ладно, я потом вам расскажу свой план, – устало вздохнул Северус. – Завтра.

И, элегантно подтянув трусы, удалился в свои покои.

====== Глава 10. ======

Гарри Поттер спал на старом матрасе и видел десятый сон эротического содержания, когда дверь его импровизированных покоев скрипнула и кто-то «бесшумный», едва не попав ногой в медвежий капкан у порога, потряс его за плечо.

– Вставай, Гарри, труба зовет, – прохрипел ему на ухо Альбус Дамблдор.

Гарри вскочил на матрасе, нацепил очки и, вглядываясь в лицо пахана, захлопал глазами.

– Товарищ пахан, что случилось?

Дамблдор, рывком подняв парня на ноги, накинул на него халат и наволочку, сунул в руки штык-нож и вытолкал из комнаты.

– Тучи сгущаются, – грозно пояснил Дамблдор. – Темный Лорд дышит нам в спину. У нас уже два крестража, но это все хуйня по сравнению с его мощью.

– И что?

– И мы должны изучить супостата, чтоб узнать, где остальные крестражи.

– Но Гриндевальд Анатольевич может помочь и…

– Не пизди попусту, очкастый дрыщ! – разозлился пахан, залепив парню подзатыльник. – Это не может ждать. Отныне ты, Гарри, будешь индивидуально заниматься со мной.

– Чем? Теорией гомосятства? Прикладной содомией? – послышался позади них вкрадчивый голос.

Дамблдор, обернувшись так резко, что едва не задушил себя своей же бородой, протер очки пальцами.

– Стефан, – медленно произнес он, разглядев в темноте вампира, одетого в одни семейные трусы. – А я как раз хотел тебя будить.

Стефан насторожился. Порядком замерзнув, как-никак на базе были стабильные четыре градуса тепла, библиотекарь с ловкостью спецагента сбежал с супружеского ложе, услышав лязг медвежьего капкана в комнате Гарри.

Пахан, схватив Стефана за локоть, потащил за собой уже двоих.

– Цыганенок Том набирает силу, – бормотал он.

Стефан покрутил пальцем у виска, а Гарри понимающе закивал.

Наконец они оказались в старом сортире, таком грязнющем, что по сравнению с ним толчок Плаксы Миртл казался просто ванной комнатой в номере люкс. Вылив в унитаз содержимое ведра, притащенного сюда заранее, пахан, достал из кармана халата пробирку с субстанцией, напоминающей сопли, влил в унитаз, который после содержимого ведра светился, как фосфором обмазанный. Впрочем, это предположение было почти верным.

– Это плутоний? – поинтересовался Стефан, разглядывая остатки жижи в ведре. – Ты что, старый?

– Это импровизированный Омут памяти, – пояснил пахан, поколдовав над унитазом. – Ну, ныряйте.

– Старый ты пентюх! – возмутился Стефан. – Я не буду нырять головой в унитаз.

– И я, – отозвался Гарри.

– Не выебуйтесь, сынки. На кону наша победа в этой войне, – сказал пахан и, тайным движением кунг-фу схватил Гарри за нос и Стефана за кадык, уткнул в унитаз и, протиснувшись между их головами, сам нырнул в бюджетную версию Омута памяти.

Реальность как будто смыли в унитаз, раз уж дело пошло об унитазах. Краски смешались, лица перепутались, лишь борода пахана служила надежным ориентиром в пространстве.

И вдруг все закончилась. Твердая почва под ногами, тусклые, как в старом фильме, оттенки жизни того времени. Того времени. Если верить календарю, августу 1951-го года.

Гарри пока офигевал, оглядываясь по сторонам, а Стефан уже все понял.

Библиотекарь уже путешествовал во времени посредством блокнота Тома Реддла поэтому поправив семейные трусы, внимательно изучил помещение, в которое их закинуло воспоминание Дамблдора.

Длинный коридор с обшарпанными обоями и довольно грязным плиточным полом. Особо заметную дыру в обоях закрывал портрет Сталина. Ситцевые занавески, измазанные красками и вареньем. Из старенького патефона доносились звуки «Священной войны» (эх, сюда б Майклсона).

Пахан, словно ностальгируя о былых временах, облокотился о столик с патефоном, и начал покачиваться в такт музыке.

– Хуясь, мы по ходу в Генеральном Секретариате, – прошептал Стефан, разглядывая потрет Сталина.

– Батя, – кликнул Гарри. – Ходь сюды.

Стефан, понимая, что их не видят, все же смутился, ведь в Генеральном Секретариате в трусах вроде как не ходят. Подошел к Гарри, разглядывающего….детские рисунки на стене.

«Коля, 7 лет» – прочитал Стефан, глядя на коряво нарисованную курицу. – «Варюша, 6 лет».

– Пахан, где мы? – спросил библиотекарь, понимая, что они не у генсека в гостях.

Вместо ответа пахан лишь указал пальцем в конец коридора.

По коридору, в два счета пробежав мимо Гарри и Стефана, мчалась пухленькая женщина, одетая в цветастое сатиновое платье. Темные волосы женщины были скручены в пучок, который при беге опасно колыхался.

Женщина подбежала к дверям и, поправив грудь, впустила в коридор высокого бородатого мужика в кожаном плаще.

– Здравствуйте, Нина Тимофеевна, – подозрительно знакомый голос поздоровался с женщиной.

Гость вышел на свет лампы, а Стефан и Гарри, завидев его, ахнули.

Это был Альбус Дамблдор. Но чуть моложе: борода не такая длинная, морщин поменьше и голос не такой скрипучий.

– Да, это я, – пояснил пахан из нашего времени. – Пойдемте за ними.

Нина Тимофеевна уже отвела молодого Дамблдора в свой кабинет и едва не прибила дверью Гарри.

– Вы пришли за мальчиком? – сразу спросила женщина.

– За ним, – кивнул Дамблдор.

– А вы точно из психдиспансера?

– Точно.

– Что за хуйня, – не понимал Гарри Поттер.

Нина Тимофеевна, достав из заначки два граненных стакана, протянула один Дамблдору и достала бутылку наливочки.

– Спасибо, я не пью, – улыбнулся Дамблдор.

Стефан и Гарри посмотрели на настоящего пахана как на лося в балетной пачке. Пахан покраснел.

Женщина же отхлебнула прямо с горла, крякнула и, вальяжно откинувшись на спинку стула, произнесла:

– А у мальчика вашего уже три ходки в детскую комнату милиции. В его-то десять лет.