Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва

Это был мужчина, судя по широкому строевому шагу и выправке – военный. Одет он был в брюки-галифе, высокие сапоги и фашистский китель с поблескивающими на нем медалями. Сцепив руки за широкой спиной, мужчина дошел до стола, во главе которого пустовало место и, круто обернувшись к студентам, дал Гарри возможность себя рассмотреть.

– Люцифер! – ахнул Гарри.

– На повестке дня, мои маленькие неонацисты, – громким басом прокричал Люцифер. – Беспредел американского разведчика, работающего на Советский Союз.

– Американец работает на Советский Союз? – вскинул брови худой бледный брюнет, в котором сразу же узнавался цыганенок Том. – Что за парадокс, майн фюрер?

– Парадокс, Адольфик, парадокс. Из тебя выйдет отличный штурмбанфюрер.

– Я Том, майн фюрер.

– Я помню, – благосклонно кивнул Люцифер. – Особые приметы разведчика: имеет родимое пятно в форме профиля Сталина на шее, питается папиросами и пивом. В августе 44-го этот гад всадил мне в грудь всю обойму своего пистолета, а потом еще долго пел какую-то странную песню про коня. Или не про коня? Не знаю, я мог неправильно понять смысл.

Неонацисты понимающе закивали.

– Люцифер преподавал в то время Защиту от Темных Искусств, – пояснил Дамблдор, придерживая Гарри за плечи, ведь любимчик военрука готов был запихнуть «самому доброму министру магии» погоны фюрера в зад. – И собрал возле себя истинных арийцев, выходцев из чистокровных семей. Вон, как видишь, дед Драко Малфоя. А вон бабушка Блейза Забини.

– Но зачем? – возмущался Гарри. – И как вы это допустили?

– Они собирались тайно. Я узнал об этом уже после отставки Люцифера.

Пока пахан пояснял тайные деяния Люцифера, ученики начали расходиться. Вскоре в аудитории остался лишь Том Реддл, чьи бесстыжие глазенки уже искали что бы стыбрить.

– Майн фюрер, – подал голос Том, спрятав в карман хрустальный стакан. В свете люстры блеснуло кольцо, которое еще не принадлежало Деймону Сальваторе. – Я хотел бы спросить вас кое о чем.

– Так спрашивай, Адольфик, – кивнул Люцифер.

– Том, профессор, – терпеливо поправил цыганенок, стащив еще и десертную ложку.

– Я давеча разгадывал кроссворд в газете, – издалека начал Том. – И наткнулся там на интересное слово. Майн фюрер, вам известно что-нибудь о крестражах?

На миг в комнате повисла неестественная пауза, словно в резко прервавшемся видео. Гарри заморгал, думая, что ему показалось.

– Нет, етить твою колотить! – рявкнул Люцифер, двинув цыганенку по щам. – А если и знал бы, то хуй ты от меня что узнаешь, фашист ты проклятый! А ну ушел отсюда нахрен!

И, дернув на себе фашистский китель, Люцифер обнажил вытатуированные на груди серп и молот, пендалем толкнул Тома за дверь и, спев куплет из «Катюши», низенько поклонился.

– Пора в реальность, Гарри, – шепнул пахан и резко дернул Гарри за руку.

Гарри глубоко вдохнул воздух и, отпрянув от казана, вытер лицо от плутония.

– Как видишь, Люцифер изменил исход воспоминания, – пояснил Дамблдор. – Люцифер очень стыдится всего, что связано с его прошлым: начиная от командования Люфтваффе и заканчивая работой учителя Защиты от Темных Искусств. Не вини его, Гарри. Ему достаточно того, что он сидит за одним столом с Деймоном Сальваторе, и того, что он сам винит себя за то, что его любимый ученик стал Темным Лордом.

– Так вот почему Волан-де-Морт призвал в свою армию именно его, Клауса и Викторию! – воскликнул Гарри. – Виктория платила ему за стеклотару, она научила его делать деньги. Люцифер был его любимым учителем, он научил его идеалам Тьмы. А Клаус с ансамблем выступал в Хогвартсе, он научил его ненавидеть посредством своих песен.

– Гарри, я рад, что ты думаешь не только своим пуканом, – кивнул Дамблдор. – Да, мой мальчик. Ты прав. Сложность в том, что Люцифер никому и никогда не показывал истинное воспоминание.

– И что ж делать?

– Ты должен добыть воспоминание, Гарри. Желательно, без рукоприкладства. И, желательно, как можно быстрее. А сейчас пиздуй спать. Утро вечера мудренее.

Гарри послушно попрощался с паханом и зашагал к двери.

Темный коридор, спящие потреты, мяуканье кошки Филча – вот такой был ночной замок. Гарри прокрался к лестнице, минуя покои Шерлока Холмса и, словно по повиновению злого рока, столкнулся на ступенях с широкоплечим мужчиной, чье добродушное лицо уже не казалось таким…няшным.

– Господин министр, – вежливо поздоровался Гарри. – Разве вы не в министерстве?

– Нет, мой милаш, сегодня ночую здесь, – улыбнулся Люцифер, но в глазах его блестели стальные огоньки бдительного недоверия. – Почему ты гуляешь по замку?

– Ходил в толчок.

– Вот оно что.

Гарри, не обладая обширными познаниями в человеческой психологии, да и мозгом толком не обладая, прищурился и, выпалил:

– Могу я задать вам вопрос, майн фю…господин министр?

– Конечно, зайчик мой, – насторожился Люцифер.

– Что вам известно о крестражах?

Люцифер вздрогнул и, прижав Гарри рукой к перилам, прорычал тем самым страшным голосом:

– Кто тебя нанял? Дамблдор?

– Я не…

– Еще один такой вопрос, даун очкастый, и тебя вместо гриффиндорской гостиной отправят в бухенвальдский каземат!

Хриплый кашель прервал грозную тираду. Люцифер, отпрянув от парня, обернулся.

– Какая темная ночка, господин министр, – послышался из темноты голос генералиссимуса. – Как тогда, когда штурмовали Берлин…

– Профессор Сальваторе, – огрызнулся Люцифер. – Вам не спится?

– Да нет, спиваюсь потихоньку, – возразил Деймон. – Поттер, к ноге.

Гарри тут же юркнул за спину военрука.

– Давайте-ка разойдемся по кроватям, Ваше Няшество.

– Поддерживаю, товарищ генералиссимус.

Мужчины улыбнулись друг другу. Крепко сжав плечо Гарри, военрук развернулся и зашагал с парнем вниз.

– Этот День Победы порохом пропах, – тихо, но отчетливо пропел Деймон, незаметно продемонстрировав министру магии средний палец. – Это праздник с сединою на висках…